Муляка. Две повести

Женщина рассказывает кучу подробностей, но долго не хочет раскрывать своё имя. Боится последствий.

– У нас те, кто много говорит, уже сидят, где нужно.

По пути мы заезжаем проверить некоторые адреса. Люди часто звонят в лагерь и рассказывают про соседей, про друзей и знакомых, которым нужна помощь. Мы останавливаемся возле грязного саманного домика, в котором живёт всеми покинутая старушка. Собака беснуется за забором, но старушка на наши крики и стуки не реагирует, видимо, дома её нет, и мы идём через дорогу – там выстроен дворец, из которого выходят вполне благополучные обитатели. Под ногами хрустит засохшая муляка.

– К ней сын приехал. Вроде бы помогает.

И мы едем дальше.

– Андрей, – спрашивает Стелла нашего водителя. – Ты же местный, ты знаешь: про «магнитовские» фуры – это правда или легенда?

– Да какая легенда, – тяжело вздыхает Андрей. – Правда, конечно.

– Что за фуры? – спрашиваю я.

– Фуры магазина «Магнит». В них рефрижераторы, удобно перевозить трупы.

Трупы вывозили в другие города, местные морги не справлялись. От друга знакомых дошла закрытая информация из администрации Краснодара. По его словам, в этом городе было заказано 4 тысячи гробов для крымчан. Кроме того, постоянно натыкаюсь на рассказы местных жителей о массовых захоронениях в одной могиле и о сжигании трупов неподалёку от города. Насколько можно доверять этой информации, я не знаю. И про «сердечную недостаточность» мы наслышаны вполне – именно этот диагноз ставят утонувшим людям, чтобы не платить миллионную компенсацию их семьям.

В городе расклеены объявления о пропавших в ночь наводнения детях. С фотографий глядят улыбающиеся малыши.

Вечером с Лоттой пьём заначку. Из Москвы мы привезли фляжки с водкой. Лотта рассказывает про «морскую волчицу», у которой ей довелось сегодня побывать.

– Это потрясающая женщина! Она всю жизнь работала поваром на флоте, надолго уходила в море, сейчас на пенсии. Как она про наводнение рассказывает – никакой КВН не сравнится! Очень смешно.

Мы чокаемся фляжками.

– Она ночью проснулась от того, что вода поднялась почти до кровати. Быстро схватила документы, в основном, морские удостоверения, и села ждать. Вода не останавливалась. Потом она выглянула в окно – и оказалось, что всё, она в аквариуме. Ну, я, говорит, сняла внутреннюю дверь с петель, стою наготове, жду, чем всё кончится.

Кончилось тем, что вода выломала внешнюю дверь, затопила дом, а «морская волчица», рассчитав время, нырнула под косяк и на внутренней двери, как на плоту, выехала во двор. Покружила там, зацепилась за что-то и стала ждать, пока вода схлынет.

– Всем бы бабулькам такое хладнокровие! – и мы чокаемся.

– А вместе с ней спаслась змея. Она мне фотку показывала: вокруг карниза для штор обвилась и сидела, пока вода не ушла. А дети к ней отказались приехать помогать. Сказали, что заразы от муляки боятся. И к себе не зовут.

«Ёбаный стыд, – думаю я. – Ё-БА-НЫЙ СТЫД!»

Но это повсеместно. Старики – самая пострадавшая часть населения. Мне довелось услышать про парня, спасавшего парализованную мать. Он успел закинуть её на крышу, потом подошла волна, и сам он выплыть не смог. Парализованная женщина осталась одна. Стеллу судьба свела с бабушкой, у которой утонули муж, сын и собака. Женщина сидела на лавочке во дворе и глядела остановившимся взглядом на выжившую кошку.

Но рассказывают и жизнеутверждающие истории: как мать успела выхватить из кроватки крохотную дочку, прежде чем дверь лопнула под напором воды и кроватка перевернулась. Найти девочку в муляке было бы невозможно. Обе – и мать и дочь – спаслись. Рассказывают, как вода дошла до икон, стоящих на комоде, и начала опускаться. Как три разнонаправленных волны обошли местную церковь на «Святой ручке» с трёх сторон, не задев её.

– Лотта, моя девичья честь под угрозой. Этот Дима так смотрит. Таааак смотрит! Я теряю волю!

– Он милый, – ответила Лотта. – Няшка-костыляшка. Крепитесь, Дарья, крепитесь.

Котейка

Утром ко мне подошёл мотоволонтёр и спросил, не хочу ли я поехать с ним спасать котёнка? Накануне туда же ездила Настя Топор, и я думала, что котёнок – это эвфемизм, а на самом деле надо снова что-то чистить. И согласилась. Только спросила, надевать ли сапоги? Нет, ответил мотоволонтёр, там чисто.

– А ты знаешь первое правило байкеров? – спросил меня костыляшка Дима, весело прищурясь. – Села – дала!

Я прокашлялась.

– А второе? – не унимался Дима. – Уронил – женился!

И я потуже натянула шлем.

Прежде чем тронуться, мотоволонтёр погладил меня по бедру. Я ткнула его локтём в бок. И мы поехали спасать котёнка.

В подъезде пятиэтажки, в коробке, застеленной тряпками, кошка кормила трёх полуслепых котят.

– Вот они, – сказал мотоволонтёр. – Этих мы вчера-позавчера вытащили.

Я изумилась:

– Мы что, по правде – приехали спасать котёнка?!

Он посмотрел на меня с удивлением:

– А ты думала, я тебя трахаться везу?

Такого я, конечно, не думала.

– Всё утро пищит и пищит! – горевала хозяйка квартиры, откидывая крышку подвала. – Выбраться не может.