Китайская кухня. Честные рассказы о жизни в Китае.

«Добро пожаловать в город контрастов», так говорят на экскурсиях в любом мегаполисе, и я тоже так впоследствии рассказывала про Шанхай. Но контрасты и впрямь были поразительными. Шанхай это город, где нищета соседствует с невероятным богатством, где почти километровые небоскребы с скоростными лифтами расположены рядом с разваливающимися на глазах трущобами. Жить в Шанхае можно было очень по-разному, например, так словно ты обитаешь в настоящей Азии, а можно было почти не соприкасаться с китайским бытом, потому что Шанхай воспроизводил множество атрибутов европейских цивилизаций для экспатов, туристов, бизнесменов. Я пила кофе в “Старбаксе” и ела сэндвичи в “Сабвее”, одевалась в Mango, Zara и Forever 21, а ночами тусовалась в клубах, где отдыхали люди со всего мира. Первый вопрос с которого начиналось любое знакомство: «Ты откуда?». В ответ могло прозвучать все, что угодно, абсолютно любая страна.

Клубы негласно делились на «местные» и «европейские». В местных отдыхали преимущественно китайцы, в европейских, соответственно, иностранцы. Но все мы, независимо от национальности встречались ночью на улицах города. Чтобы поесть.

Ночные закусочные возникают по всему городу ближе к полуночи. Шанхай – это город, про который никто никогда не споет «Shanghai never sleeps». Он будто вымирает по ночам. Пустые улицы, редкие машины, даже подсветка небоскребов отключается после десяти вечера. Все рестораны закрыты ночью, даже круглосуточных Макдональдсов на такую махину всего несколько. Зато есть ночные закусочные. И зимой, и летом под открытым небом ставят пластмассовые столики и табуретки. Заранее нарезанные и расфасованные продукты привозят на тележках, прикрепленных к тук-тукам и мопедам. В огромных воках жарят рис с яйцом или лапшу, на углях румянятся шашлычки из куриных желудков, кабачков, креветок и многого другого. Все это предлагается запивать легким китайским пивом или зеленым чаем в бутылках.

Здесь ели все: и гламурные модели, вечно сидящие на диетах, и богатые бизнесмены, и официанты из тех самых клубов, освободившиеся после ночной смены. Было страшно представить, где всю эту еду резали и фасовали перед тем, как привезти на улицы. Но я должна заметить, что ни разу за все эти годы я не встретила человека, который бы отравился китайской уличной кухней. К трем-четырем утра закусочные исчезали, оставив после себя горы мусора. Объедки скидывали со столиков прямо на тротуар. К утру начинались смены многочисленных коммунальных служб, и вскоре улицах не оставалось никаких свидетельств этих пиршеств. И так каждую ночь.

С одним дорогим китайским рестораном у меня сложилось постоянное сотрудничество, они взяли меня к себе на рецепшн встречать клиентов. Платили регулярно, иногда перепадали чаевые. Я «поплыла» дальше по течению. Вечером работала, ночью тусовалась, днем спала и гуляла. Карьерных амбиций у меня все равно не было, я слишком стеснялась своего китайского. И все вокруг мне регулярно подтверждало, что китайцы меня не понимают.

Как-то раз таксист высадил меня посреди дороги, потому что я решила узнать у него, что за красивое здание мы проезжаем. Он что-то переспросил, я не поняла ответа, но на всякий случай кивнула. Он остановился и сказал, что мы приехали. И потом я еще пару километров топала пешком, потому что, конечно, мы приехали не туда.

В ресторане мне удалось немного улучшить уровень языка. Впрочем, общение с официантками и другими хостесс чаще всего сводилось к следующим темам: моя белая кожа и светлые волосы, мой длинный нос, потенциальный муж-китаец. Кожа и волосы – предмет восхищения, длинный нос, внезапно, тоже! Большинство китаянок недовольны своими коротенькими носиками. Муж – это способ устроиться в этой жизни по их мнению. А с моей «белой» внешностью еще и самый простой способ. Меня китайские кавалеры не привлекали, но я пыталась поддерживать общение хотя бы на эту тему. Видимо поэтому одна из моих коллег однажды позвала меня в гости на ужин.

В назначенное время я приехала по адресу, который получила, конечно, в Wechat. К сожалению, я не помню, как звали ту девушку, так что в этой истории она так и останется безымянной. Мне был обещан настоящий шанхайский обед, и я предвкушала что-то необычное из домашней кухни.

Встретив меня, хозяйка кинулась к холодильнику и принялась доставать оттуда пластмассовые контейнеры. Я их сразу узнала, в таких же я брала себе еду на вынос из кафе. Что-то мне подсказывало, домашней кухни не видать. «А ты готовишь сама?», спросила я. «Конечно», – девушка почти оскорбилась, «это просто закуски к столу, сейчас я сделаю свое фирменное блюдо». Затем она мелко нарезала помидоры, разбила туда яйца, все это хорошенько перемешала и подержала минут пять на огне. Получившуюся «болтушку» она так в сковороде и поставила на стол. «Это традиционное китайское блюдо – сихунши

, то есть яйца с помидорами», – гордо объявила она. Я вежливо покивала, оказывается, я тоже умею готовить китайскую кухню. Затем она достала одноразовые деревянные палочки для еды и пригласила меня к столу. Потом мы много раз сфотографировались для её профиля в Wechat. Она попросила сходить с ней в клуб в субботу, чтобы ее друзья увидели, что они дружат с иностранкой. Я не пошла, потому что заранее стыдилась того, что буду плохо понимать их.

В ресторане нас обычно кормили специально приготовленной для персонала пищей. Это был рис, тушеные овощи и вариации на тему мясного рагу. Но иногда нам перепадали закуски, которые обычно подавались гостям. Моим любимым лакомством были утиные языки. Название не метафора, вроде «тысячелетних» яиц, это действительно подвяленные утиные язычки, тонкие, почти невесомые. Это было то немногое, что мне искренне нравилось в моей работе.

Меня поражало, что весь персонал, начиная от других хостесс и заканчивая директором заведения, был готов проводить на рабочем месте любой свободный час. Я не представляю, как они находили время на себя, личную жизнь или семью. Как и большинство подобных заведений в Китае ресторан открывался около пяти вечера, и работал до полуночи. Тем не менее, на работу многие приходили за несколько часов до начала своей смены, а после закрытия большими компаниями отправлялись на уже упомянутые ночные перекусы. При том, что толку от всего этого не было. Большинство управленцев просто сидели на рабочих местах, лазили в телефонах, щелкали семечки, и так весь день. На их зарплату «сверхурочные» часы тоже никак не влияли. Просто так принято. Работа – это главное место в жизни, но дело ли? Делали они откровенно мало. Я не сидела со всеми в ресторане большую часть дня, приходила чуть раньше, чтобы надеть фирменный черный костюм и туфли, и уходила сразу после конца смены.

Спустя пару месяцев моей работы, я пришла на работу в кепке, под которую спрятала волосы. У нас были специальные бейджи, которые мы показывали на служебном входе. Обычно меня пускали и так, потому что охрана знала меня, как я думала, «в лицо». Но в этот раз ребята остановили меня, когда я пыталась открыть дверь. «Вы кто? Куда идете?», – посыпались вопросы. Я удивленно ответила, что это я, Далийя, и иду, как обычно, на работу. Парень пристально посмотрел на меня, а потом начал смеяться. Оказывается, они узнавали меня только по светлым волосам, а не по лицу.

Кстати, Далийя это мое «китайское» имя. Буквы «р» в фонетике этого языка нет, поэтому появился такой вариант. Многие китайцы, приезжая заграницу, берут себе новое имя, становятся Иванами, Джонами и Лилиями, и в свою очередь, те иностранцы, кто переезжают в Китай, делают также – берут китайское имя. Но мне нравилось свое, и откликаться на чужое совсем не хотелось.

Тогда же, на своей первой работе, я узнала, что в Китае почти не бывает отпусков. В неурочное время можно взять неделю, но и это роскошь, доступная немногим. Большинство китайцев отдыхает два раза в год – в день середины осени и на китайский новый год. Это традиционные праздники, к которым приурочены длинные выходные, где-то по семь – восемь дней. В это время проводятся многочисленные празднования, люди путешествуют и навещают родных. В тот год накануне праздника середины осени мне поступило предложение поучаствовать в праздничном параде в каком-то небольшом городке. Туда ехали многие мои русские знакомые, да и деньги предлагали неплохие, больше тысячи юаней за день работы. Я согласилась.

Оказалось, что лететь туда нужно на самолете. Нам приобрели билеты, по приезду расселили в довольно приличную гостиницу. Все было бы чудесно, если бы я не услышала от девушки-организатора: «Репетиция для танцоров завтра утром». «Каких танцоров?», переспросила я. «Вы же танцевать приехали на параде. Завтра быстренько с утра выучите пару танцев, и днем будете выступать. Там несложно».

Я была в ужасе. Танцевать в клубах это я запросто, но учить танцевальные па? Мне в номер принесли костюм, как из варьете! Перья, блестки, радужная расцветка. Приготовившись опозориться, как никогда в жизни, я легла спать.

С утра все пошло по сценарию, который потом мне станет привычным. Организация оказалась ни к черту, нас никто не предупредил, когда и где собираться, половина «танцоров» проспала, другая не получила костюмы. К обеду нас наконец нарядили и решили, что мы просто будем кататься туда-сюда по центральным улицам на большой платформе в составе парада. Так я и каталась в компании других таких же «приглашенных звезд» в безумном костюме. Мы радостно махали юбками и перьями под музыку, слали воздушные поцелуи. В перерывах между «прокатами» с нами фотографировались. Вечером нам вручили деньги и отвезли в аэропорт. Многие из тех, кого я встретила в той поездке, работали «белыми людьми» годами.

В тот вечер я прилетела в Шанхай, доехала на такси до дома, метро уже закрылось. Зашла в кафешку рядом, в ту самую, где в первый день мы пытались сварить себе мясо. Кстати, это называется «самовар», и сейчас это одна из китайских традиций, по которой я очень скучаю. Тогда я взяла, как обычно, свой любимый салат с луком и огурцами, рис с яйцом и зеленый сладкий чай в бутылке. Дома я поужинала из пластиковых контейнеров одноразовыми палочками. Я провела в Китае всего несколько месяцев, но я уже знала, как пройти множество «квестов». Впрочем, я все еще не понимала, нравится мне эта игра или нет.

Глава 4. Про повара, который не готовил, шикарное платье и еду навынос

Удивительным образом, перебравшись через границу Китая с Россией, я превратилась из девушки, которой «вообще-то уже двадцать два, и пора уже думать о семье» в ту, которой «всего двадцать два, какая может быть семья».

Это стало огромным облегчением. Конечно, я мечтала о большой и взаимной любви, о прекрасном принце, но замужество и дети меня в том возрасте не привлекали. Я совсем не была готова, я еще столько не узнала о себе и о мире. И если в России я испытывала сомнения в своей позиции, наблюдая со стороны свадьбы ровесников, то в Шанхае с первых же дней поняла, что сделала правильный выбор.

Я была свободна, и мне было хорошо. Мне нравилось развлекаться, знакомиться с людьми, жить одним днем, не планировать, не решать, не думать о будущем. Я наслаждалась возможностями танцевать до утра, веселиться, наряжаться, спускать последние деньги на туфли и тут же находить способ их заработать. Как и многие девушки в моем поколении, мои мечты во-многом были воспитаны сериалом «Секс в большом городе», и теперь то, что я раньше видела только на экране, стало реальностью. Широкие улицы мегаполиса, сверкающие всеми огнями, открытые веранды на крыше небоскребов, летние наряды даже в ноябре и, конечно, вечеринки!

На пути в Шанхай во время длительной пересадки в Хабаровске мы с подругой зашли в торговый центр, и я увидела платье. Длинное, в пол, с разрезом от бедра и глубоким декольте. Надев его, я выглянула из примерочной:

– Чересчур?

– Берем!! – завопила моя подруга.

В Шанхае я надела его на вечеринку, на которую мы отправились в первый же день. Это была среда, середина недели, и тем не менее, во всех барах и клубах, в которых мы побывали в ту ночь, были толпы людей со всего мира. И в своем шикарном платье я не выглядела вычурно или неуместно. Здесь для этого платья была самая подходящая атмосфера.

Меня заворожила легкость происходящего, всеобщая жизнерадостность, уверенность в том, что нет такой беды, которую не поправит беззаботный кураж. Я долго не сталкивалась с обратной стороной шанхайской «богемной» жизни, и была полностью заворожена ее яркими красками.

И хоть я не искала отношений, но все-таки втюрилась в первый же месяц. Удивительная ирония: он был профессиональным поваром, но в этой истории почти не будет еды.

Нас познакомили, конечно, в клубе. Мы протанцевали весь вечер вместе. Мужчина, который любит и умеет танцевать, это уже стало событием для меня. Наконец, я засобиралась дома, и начала прощаться со всей компанией. Алан помахал мне в ответ, и я слегка разочарованно пошла сквозь толпу к лифту. Но он догнал меня через пару минут и попросил мой номер телефона. Всю дорогу до дома я улыбалась, сжимая в руке свой сотовый, как залог будущего счастья.

Алан был канадцем, двухметровым и тощим, с обезоруживающей улыбкой и отличным чувством юмора. Когда мы встретились второй раз, я спросила сколько ему лет, и он, как-то смутившись, ответил, что ему двадцать восемь. Спустя пару месяцев я узнала, что он мне соврал, и на самом деле, ему было тридцать один. За несколько лет до нашей встречи он и его друзья открыли собственный ночной клуб в Шанхае. Проект вроде был бы успешный, тем не менее, они продали его, и Алан, получив свою часть денег, «завис» в Шанхае. Он не представлял, что ему делать дальше. Тут мы с ним были похожи, хотя мое материальное положение было менее устойчивым. Днем Алан обычно играл в покер в интернете, а вечером тусовался, и в будни, и в выходные.

Рядом с Аланом я узнала «не азиатский» Шанхай. Мы ходили на вечеринки в клубы, где почти не было местных, зато собирались люди со всего мира, от Европы до Африки. Ужинали в компании его друзей в ресторанах с итальянской, мексиканской и бразильской кухней. Но как бы шикарно не выглядела еда на столе, я от волнения не могла проглотить ни крошки. Я была влюблена по уши. Алан даже научился говорить по-русски «Даша, ешь», чтобы я хоть что-то съедала. Я сильно похудела в первые недели нашего знакомства, не могла спать дольше нескольких часов, и однажды чуть не грохнулась в обморок в туалете клуба. Каждое сообщение от него меня окрыляло, его улыбка могла заменить мне дневной свет, и реальность виделась мне сквозь нежно-розовый туман иллюзий.

Мы почти никогда не проводили время вдвоем, только в компании друзей. Он не называл меня своей девушкой, хоть и вел себя так, что наш роман был очевиден. Его друзья зорко следили, чтобы ко мне никто не подходил на вечеринках, и я была счастлива уже просто от того, что ко мне относятся так, как будто я его девушка. Каждый раз, когда мы собирались встретиться, Алан говорил, что в этот раз он приготовит мне ужин. Но мы снова ехали тусоваться в толпе. Под утро мы приезжали в квартиру, которую он снимал с другом, и заваливались спать. Иногда мы могли взять что-нибудь из уличной кухни «табао», то есть «с собой». Например, рис с яйцом и морепродуктами или одну из разновидностей китайских пельменей – вонтоны