Мальчик Небо

– Да, на все сто процентов, но как я уже сказал, это не должно его волновать, если он тебя любит.

– Это не правда!

– Правда, – он отложил салат в сторону и взял её холодные руки в свои, ненароком скользнув взглядом по многочисленным браслетам, плотно сжимающим запястья девушки. – И Мила, и я это подметили. Не очень понимаю, почему ты так защищаешься. Тут нечего стыдиться. Мне кажется, что ты больше беспокоишься о том, что мы знаем об этом, чем тот факт, что ты рассталась с парнем.

– Это не так… – промямлила Света и убрала руки в карманы.

– Не так, значит, не так, – вздохнул молодой мужчина, как-то отчаянно проводя широком ладонью по своим коротким русым волосам. – Смотри, продуктов на две недели точно хватит, а там уж мы приедем!

Старшая сестра Светы – Мила со своим мужем жила в квартире матери. Это было продиктовано несколькими весьма весомыми причинами, среди которых на первом месте стояла забота о младшей и присмотр за ней. Их мать работала уборщицей в метро, много жаловалась на жизнь и по большому счёту стремилась жить за счёт детей. Миле это не нравилось, но приходилось мириться из-за Светы. Паша был не в восторге от житья с тёщей, тем более, что финансы позволяли им с женой жить отдельно, но все разговоры об этом приводили лишь к слезам. И он решил на время отступить. Да, он понимал, почему Света нуждалась в особом внимании, однако провести всю жизнь в заботе о младшей сестре супруги ему не хотелось.

В наступающие выходные они с Милой уезжали в отпуск в Белоруссию, чего Паша ждал с нетерпением: наконец-то только вдвоём! На целых 2 недели!

Однако разрыв свояченицы с парнем был очень некстати. Мила может из-за этого отменить поездку и остаться на весь отпуск здесь! Только этого не хватало!

Одновременно с этими мыслями молодой мужчина испытал укор совести: речь же идёт о жизни человека, а не о простой прихоти.

И всё же он очень надеялся уехать.

– Так, пойду заниматься. Поставь чай, пожалуйста!

– Хорошо, малявка, – кивнул Паша.

Света вышла на балкон, села на старый диван, задрав голову к небу, и стала смотреть на меняющиеся под быстрым ветром облака. Ей стало легче. Она снова была счастлива.

Вечером ожидаемо Мила стала сомневаться в том, стоит ли уезжать, узнав о разрыве сестры с Данилом.

– Ты езжай, Паш, а я остаюсь, – сказала она, поджав губы.

Её супруг знал: она очень хочет поехать, ведь санаторий выбирали они вместе и смеялись, когда представляли, как будут кататься на нелепых качелях, кидать камушки в озеро и шумно купаться в крытом бассейне.

– С ума сошла? Никуда я без тебя не поеду!

– Поедешь! – сурово сдвинув брови настаивала Мила.

– Ой, да прекратите вы уже! – вмешалась Света, бесцеремонно открыв дверь. – Я в полном порядке! Мил, прекрати! Правда! Бесишь! Езжайте уже! И еду в дорогу не забудьте! Я буду скучать, конечно, но это же всего на 2 недели…

Мила в два шага пересекла комнату и схватила сестру за плечи, впилась взглядом в глаза.

– Точно? Ты точно в порядке? Данил же…

– Да в порядке, в порядке! – заверила её Света, недовольно ёрзая. – Это не конец света. И тут же добавила, увидев, как испуганно отреагировала сестра на каламбур. – Всё в порядке! Железно!

– Да пригляжу я за ней! Что случится-то? – из ванны вышла их мать – невысокого роста, худая, с сильно выбеленными короткими волосами и одутловатым лицом: опять пила после смены.

– Звони мне, – потребовала Мила, переведя взгляд с матери на сестру. – В любое время дня и ночи, телефон всегда включён. Слышишь?

– «Слышу, слышу!» – голосом зайца из мультфильма пообещала Света. – Всё, пусти, мне заниматься надо, а у вас поезд через 3 часа. Выдвигаться пора!

Проводив сестру с мужем, девушка закрылась в своей комнате, желая, как можно меньше контактировать с ворчащей матерью, собиравшейся на работу.

– Так волнуется за меня… Приятно, конечно… – думала она, расстилая диван. – Скорей бы они вернулись.

-4-

Через два дня, когда Света опять смотрела в окно, раздался звонок в дверь, и мама позвала её в коридор. Это был Данил.

Девушка ещё не знала, что ему сказать и как быть. Она вышла к нему, и, не сговариваясь, они пошли в парк.

Долго брели молча, но наконец парень сказал.

– Прости. Прости меня. Я вёл себя как последний идиот. Давай забудем обо всём.

Света остановилась. Вот её шанс, шанс вернуть всё как было, никаких больше мук и раздумий, никаких забот. Всё как прежде. Стоит ей сделать полшага и всё вернётся на круги своя. Вот так просто.

– Тебе не за что просить прощения, Дэн. – сказала она, не решаясь поднять глаза и судорожно разминая лямку рюкзака. – Я благодарна тебе за всё, что ты для меня сделал и за твоё извинение, но… но я не могу больше быть твоей девушкой.

– Что? Почему? – в отчаянии он схватил её за талию и попытался прижать к себе, но она своим безволием дала понять, что ей всё равно. – Света, я люблю тебя. Люблю. Люблю так сильно, что мне иногда трудно дышать. Прошу тебя не говори так, скажи, что ты это несерьёзно. Ну, Свет, прошу тебя, скажи, что ты пошутила.

– Такими вещами не шутят. – тут она подняла глаза, и он увидел небо. Огромное бескрайнее беспредельно синее небо.

– Свет! – он нагнулся к ней и поцеловал равнодушные губы, чувствуя, как слёзы, то ли его, скупые и прочувствованные, то ли её, нежные, полные раскаяния, то ли неба, прощающие и победившие, просачиваются ему в рот. Ещё до того, как он разжал свои руки, ему стало ясно: всё кончено. Он прижался лбом к её макушке, сдерживая огромное желание заскулить.

Девушка осторожно освободила себя из его слабых объятий и с жалостью посмотрела на него.

– Так будет лучше для нас обоих, – сказала она, неловко улыбаясь, и стала медленно отступать назад, через пару шагов взгляд молодого человека встретил её спину.

Данил, опустошённый и разбитый, стоял позади неё, не в силах дышать. Он понял, что между ними всё кончено, но разве сердце когда-нибудь слушает разум? Побежать за ней, обнять, снова поцеловать!.. Этот план мог бы сработать, не помни он её потупленный взгляд, осторожный тон и ту решимость, с которой она отталкивала его: кожу до сих пор тянуло в этом месте. Молодой человек смотрел ей вслед, пока девушка не скрылась в небольшой роще, затем с трудом развернулся и пошёл в другую сторону, чувствуя боль, гнев, крушение надежд, но страшнее всего – первые «листики» ненависти, пробивающиеся через все остальные мысли и чувства.

– Вот бы пошёл дождь! – подумалось ему. – Тогда можно было бы плакать и не бояться. Хотя… Так я бы смотрелся ещё более жалким…

Данил смутно помнил, как вернулся домой и добрался до дивана. Собрав по крупицам всю решимость, на какую был только способен, он поменял имя теперь уже бывшей девушки с «Любимая» на «Св», а затем швырнул телефон на пол и закрыл лицо руками, беззвучно расплакался.

А в это время у Светы всё обстояло иначе.

Надо было собираться домой, однако пока сумерки не поглотили парк полностью, девушке захотелось пойти на «своё» место: небольшой пятачок земли между молодыми берёзками на высоком берегу реки. Ей нравилось это «место силы»: крутой высокий песчаный берег, каких много, берёзки и трава, что растут везде, вид на широкую реку – всё это не имело ровным счётом никакой ценности в глазах любого человека. Света же именно здесь почему-то ощущала себя максимально близко к столь любимому ею небу и поэтому бывала здесь почти каждый день, ничего особенного не делая. Просто стояла и смотрела, смотрела, смотрела…

Вот и сегодня она брела по знакомой тропинке, торопливо семеня ногами в кроссовках, спеша обогнать крадущуюся вслед за ней тьму. Расставание с Данилом расстроило её, но не настолько, чтобы страдать и плакать. Если бы она была мудрее, то поняла: сердце при расставании не разбивается только тогда, когда и не было отдано другому человеку.

Света хотела только немного полюбоваться закатом и потом вернуться домой, поэтому между хорошо знакомыми берёзками постояла буквально несколько минут. Ей было достаточно увидеть этот удивительный градиент по небосводу: от розового на закате до тёмно-синего мёртвого цвета в противоположной стороне.

Когда же она собралась уже уходить, то услышала за своей спиной треск и лёгкий гул.

Обернувшись, девушка испуганно вскрикнула: прямо рядом с ней с неба до земли клубился столб плотного тумана, который, стремительно вращаясь, становился всё уже и гуще. Наконец стала различима человеческая фигура, и к тому моменту, как мини-смерч оторвался от неба, Света уже хорошо различала улыбку стоявшего напротив ней высокого стройного молодого человека.

– Аххх, – донёсся до девушки глубокий вздох облегчения, когда последние клубы тумана растворились у ног воплощения понятия «совершенство», одетого в белые свободного кроя одежды.

Правильные черты лица, гладкая кожа, красивая линия тёмно-розовых губ, аккуратные густые брови, длинные ресницы, обрамляющие большие серо-голубые глаза, высокий лоб, шелковистые светлые волосы, растрепавшиеся от невидимого ветра, длинная шея, широкие плечи, красивые длинные пальцы – всё это девушка видела на древних полотнах и восхищалась в статуях. Все эти книжные клише внезапно соединились в реального человека и… Хорошо, может и не человека, и, возможно, нереального.