Двойная тайна от Миллиардера. После развода

Порой я сомневалась, ту ли девушку выбрал этот великолепный мужчина? Простую студентку без влиятельных родителей, связей и денег.

Но Герман всегда видел во мне чистоту и не замутненность современными ценностями. Признавался, что для него я алмаз среди кучи дешевых блестяшек. Та самая синица, но в руках, а не в небе.

Я глупо хихикала, но слышать такие слова было приятно, не скрою. И все сомнения в момент испарялись.

Я сморгнула, прогоняя посторонние мысли, и уже вскинула руку, чтобы окликнуть любимого, но… замерла, когда увидела, к кому именно направлялся мой муж.

Навстречу ему шла красивая холеная женщина чуть старше меня. На плечах темный мех, а рука надежно удерживает ладошку ребенка. Мальчика, кажется.

Тревожное предчувствие зародилось где-то в районе солнечного сплетения, и ядовитыми лозами начало расползался по телу.

Мальчишка, которому от роду не было наверное и года еще, все же вырвал ладошку из рук своей матери, и побежал навстречу моему мужу. Пока еще неуверенно, но уже очень усердно шлепал по асфальту парковки крошечными ботиночками.

А потом пространство разрезал радостный мальчишеский голос:

– Па-па! Па-па-а!

2

Я оглохла. Ослепла. Превратилась в неподвижное изваяние.

Но всего на мгновение.

Потому что еще через миг включился здравый рассудок.

«Папа»? Нет, этот малыш точно обращается не к моему мужу. А если и так – то он просто перепутал Германа с кем-то. Так ведь? Я же права?

Зрение стало туннельным – так сильно я вглядывалась в развернувшуюся перед глазами картину. Фон остального мира померк, стал серым, неважным.

А еще миг спустя мое сердце оборвалось, чтобы разбиться на миллионы острых осколков. Осколки распылись в теле, раня меня изнутри. Оставляя кровоточащие больные порезы в душе.

Потому что Герман остановился, заметив ребенка. И, совершенно не удивившись, протянул к нему сильные руки.

Мальчишка подбежал к моему мужу, с разбега врезавшись в Германа. И тут же запросился на руки.

– Па-па… – доносился до меня издалека звонкий радостный голос ребенка. Пожалуй, кроме этого, и еще пары слов, малыш и говорить ничего не умел – настолько был мал.

Но ведь дети и не вербально могут многое выразить. Сейчас, например, я отчетливо видела – Германа мальчик видит далеко не впервые. А мой муж… Сложно представить, что влиятельный миллиардер стал бы брать на руки на улице постороннее чадо.

И самое ужасное то, что обращению мальчика он совсем не удивлялся.

Спустя долгую паузу мне удалось сделать вдох. Судорожный, тяжелый, поверхностный. Но кислород поступил в легкие, заставляя тело функционировать.

Глаза застелила пелена слез. Я еще даже не осознала того, что увидела, а горячая горечь уже затопила нутро.

Заметила, что собственная рука так и застыла в воздухе, и, вместо того, чтоб помахать мужу, как собиралась, я неловко поправила волосы.

А девушка в дорогой модной шубке, между тем, поравнялась с ребенком и Германом. Что-то с улыбкой сказала, любуясь сыном на руках у моего мужа. Легонько тронула Германа за рукав дорогого пальто. И… даже не собираюсь убирать свою руку!

Она прикасалась к нему так, будто делала это тысячи раз! Будто имела полное право вот так прикасаться к моему мужу!

Девушка встала на цыпочки, и выгадав удобный момент, оставила на щеке Германа поцелуй.

Я обомлела.

Легкие обожгло изнутри. Свежий воздух поздней весны вдруг стал горячим. Мое тело затрясло крупной дрожью.

Герман не стал обнимать незнакомку в ответ. Но и ее поцелуй не пресек. Просто продолжил с улыбкой глядеть на малыша.

Слезы задушили меня.

Сделала шаг назад, и спиной уперлась в машину за спиной. Растерянно обернулась к водителю, который до сих пор ждал с открытой дверцей машины.

Его лицо было каменным, беспристрастным. Он даже не глядел в сторону Германа, будто не заметил его.

О, как бы мне хотелось, чтобы муж и незнакомый ребенок у него на руках стали видением! Но я в своем уме, и отчетливо вижу, что это реальность.

А водитель… Он просто выполняет работу. Люди Германа Гросса хорошо знают, какие бывают последствия, если персонал сует нос не в свое дело. Потому все, как один иногда притворяются мебелью. Мой муж слишком строг и требует от подчиненных беспрекословного послушания.

Я вновь посмотрела на Германа, малыша и неизвестную девушку. Но они уже направлялись к большому мощному хамеру – автомобилю моего мужа.

Дыхание сперло, в носу предательски защипало и горячие дорожки слез все же расплескались из глаз и потекли по щекам.

Они уезжают. Прямо сейчас. Куда?

Подсознание тут же подбросило мне нужные кадры.

Куда угодно, Варвара! Скрыться от людских глаз! Туда, где мой муж и эта девушка смогут побыть наедине со своим общим реберном! Туда, где красотка в модной шубке сможет беспрепятственно оставлять на щеке моего мужа очередной поцелуй, а он сможет ответить на эти касания!

Кто эта девушка? Кто этот крохотный малыш? Неужели Герман и вправду его отец?!

Думать об этом было больнее всего, но гадкие мысли сами собой ползли в голову. Я подсчитывала, сопоставляла, делала выводы.

Мальчик выглядит слишком маленьким, чтобы я могла хоть как-то оправдать своего мужа. Этот малыш появился, когда мы уже… были в баке.

На миг захлестнула истерика.

Я хватала ртом воздух, сдерживая себя, чтобы не броситься следом. Не позволить им укрыться в машине, не позволить уехать! Немедленно потребовать у Германа объяснений! Правды! Пусть признается мне!

Но… готова ли я услышать эту правду прямо сейчас?…

Я всхлипнула, понимая, что умру на месте, если услышу подтверждение мыслям. Перестану существовать. Весь мой мир рухнет в один миг! Или уже?…

Растерла на щеках слезы. И секунда промедления стоила мне дорогого. Хищный внедорожник заурчал, тронулся с места и тут же скрылся за поворотом.

Мне только и оставалось, что смотреть ему вслед.

Сжала руки так сильно, что ногти впились в ладони. Но это помогло отрезвить пылающие мысли в моей голове.