Тайная дочь от миллиардера. Чужие ошибки

Но, конечно же – нет.

Я слишком хорошо помню «своего» Марка. Каждую черточку на его лице и каждую мельчайшую родинку на его теле несмотря на то, что времени вместе нам было отведено слишком мало. Все эти детали врезались в мою память острым кинжалом и до сих пор терзают сердце больной занозой.

Кусаю губу почти до крови, вслушиваясь в то, что говорит директриса:

– … Но все мы взрослые люди, поэтому должны понять и принять намерение нового руководства… Марк Артурович принял решение…

Все-таки сокращение? Центр закрывают? О Господи, нет…

Голос Зинаиды Петровны резко обрывает мужской баритон, от которого у меня мурашки рассыпаются по всему телу:

– Принял решение, что центру необходима новая жизнь, – произносит Дворецкий уверенным тоном. По дружным рядам начинают шептаться.

– Но… Вы ведь только что говорили…, – растерянно пытается вновь встрять директриса. Марк осекает ее поднятой вверх рукой. В зале воцаряется тишина.

– Мы расширим центр. Откроем несколько дополнительных платных секций. Выкупим остальное помещение и сделаем полный ремонт.

– Вы готовы все это спонсировать? – глаза Зинаиды Петровны стали похожи на блюдца. Да и все наши, кажется, дышать забывали, внимая словам нового руководства.

– Подадим заявки на несколько государственных грантов. Сделаем из этого центра лучший во всей области. К нам будут записывать детей за год вперед.

– Но как же бесплатные секции? Не у всех есть возможность…, – раздался разочарованный голос откуда-то сзади.

Марк взял ровно секунду на размышления, а затем заявил:

– Они будут работать так же, как раньше. С одними только платными секциями о гос. помощи можно забыть, так что…

Его прервали аплодисменты.

Речь нового руководства так вдохновила коллег, что все без исключения рукоплескали, смотря на Дворецкого, как на снизошедшее божество.

И лишь я мечтала провалиться сквозь землю. Прямо здесь и сейчас. Только бы не видеть больше синевы этих глаз, заставляющих вспомнить о чувствах, которые я столько лет пыталась похоронить в завалах собственной памяти.

Дворецкий немного склонил голову набок, призывая всех к тишине. Все так же высокомерно, окинул собравшихся взглядом, и произнес:

– Нам всем предстоит большая работа и глобальные изменения в ближайшие несколько месяцев. Если кто-то не готов оставаться сверхурочно и брать на себя дополнительную нагрузку, пока мы не расширим штаб преподавателей…, можете быть свободны прямо сейчас. Расчетные получите без отработки.

Рот Галки вытянулся буковкой «о». А Марика в это время рвано вздохнула.

– Суровый мужчина, – восхищенно протянула подруга.

Однако, никто из коллег не изъявил желания сбежать с корабля.

– Я рад, – сухо констатировал Марк, и не прощаясь, вышел из зала.

Перед моими глазами осталось лишь пятно его темного силуэта, скрывшегося в дверях. Зинаида Петровна тут же посеменила следом.

– Д-а-а-а…, – Галка наконец выдохнула и послала мне пылающий взгляд.

– Девочки, я Ритку заберу и домой. Чувствую себя плохо, прикроете? – успела я вставить до того, как подруги кинулись обсуждать предстоящие перемены и их виновника.

* * *

Уже через пять минут, наспех завязывая на дочери легкую летнюю шапочку, я думала о том, что делать дальше.

А, может быть, стоило воспользоваться его «предложением» и уволиться?

Если Марк меня не узнал, то стоит ли испытывать судьбу дальше? Теперь мы будем видеться чуть ли не каждый день, и не дай бог в его голове всплывут обрывки воспоминаний о нашей случайной ночи четыре года назад… Да и Ритка тут часто бывает. Я бы совсем не хотела, чтоб они друг друга увидели.

– Черт! – ругаюсь сквозь зубы, проклиная судьбу. В голове полная каша, а все мысли будто бы перепутались.

– Чельт? – переспрашивает дочурка с ехидной улыбкой, и вырывает ладошку из моих рук. Бросается вперед, как только мы выходим на улицу.

– Рита! Нет! Стой! – впереди парковка, и мое бедное сердце вновь заходится в частых ударах.

Слышу мотор машины где-то поблизости.

– Рита! – кричу, но шкода несется вперед, намереваясь присоединиться к компании ничего не подозревающих голубей неподалеку от нас.

Звонкий заливистый смех дочери сменяет рев тормозов.

Все происходит так быстро, что я не успеваю и глазом моргнуть!

Взвизгиваю, боясь оторвать взгляд от дочери.

Все хорошо. С ней все хорошо.

Дочка остановилась, обернулась и испуганно на меня посмотрела.

– Мамотька…? – нерешительно позвала.

Только в этот момент я поняла, что сижу на асфальте. Так сильно была перепугана за дочь, что не заметила, как машина наехала на меня…

Поднимаю глаза на морду внушительной иномарки. Из нее тут выскакивает водитель и…

– Девушка!

Я готова попрощаться со спокойным ритмом своего сердца. Теперь оно лупит припадками, пропуская удар за ударом.

«Марк?» – за долю секунды проносится в голове.

Та же комплекция, цвет волос и до боли схожие черты на лице. Даже жесты и мимика как под копирку…

Но… это не он!

Выдыхаю.

Марк сейчас в кабинете директора, в центре. Я лично видела, как они туда заходили, поэтому и поспешила улизнуть немедля подальше, прихватив Ритку. Чтобы, как минимум привести мысли в порядок, и решить, что делать дальше.