Измена. Не твои дети

Обхватываю пальцами остренький подбородок, заставляю взглянуть мне в глаза:

– Скоро все будет иначе, – хрипло шепчу. – Я обещаю. Потерпишь чуть-чуть?

Распахивает глазки. Улыбается мне.

– Потерплю, – сквозь улыбку целует.

И сердце за грудиной как у пацана дребезжать начинает, чеканя мысли стальными монетами: «Ради нее я и сам готов еще потерпеть. Сделать все так, как задумал. Не бросать все к чертовой матери, потому что не могу больше быть тем самым подлецом и обманщиком».

Влюбился, Демидов. Потек как мальчишка.

Рычу, когда она пытается высвободиться из крепких объятий. Отобрать у меня свои мягкие губы и нежные прикосновения пальчиков.

– Отпусти, – по-детски хихикает.

Отклоняется от меня, а я наклоняюсь.

– Не могу, – чистосердечно сдаюсь. – Не могу тебя отпустить.

В то раннее утро моя машина стоит под ее окнами еще долгих четыре часа. В бардачке черного джипа лежит телефон. А на нем сотня пропущенных в беззвучном режиме.

А я нежно целую свою девочку снова и снова, пока она засыпает в кровати. Не могу оторваться. Не могу отпустить.

И, когда сонные льдисто-голубые глаза наконец закрываются, тихо выхожу из квартиры.

Надо просто еще чуть-чуть потерпеть.

6

Макар.

– Я перебрала вчера, коть, – просовывает Дана голову в мой кабинет. Дверь открыла бесшумно. Так что в тишине квартиры, я этого звука не уловил. – А ты почему меня не забрал?

Не оборачиваюсь к жене. Продолжаю работу за ноутбуком, сосредоточив внимание на сводке прибыли фирмы за прошлый месяц.

Сейчас дела обстоят куда лучше, чем три года назад. Тогда тонущую компанию мне пришлось за шкирку вытаскивать из ямы долгов.

Теперь думаю – так ли уж все это было мне нужно? Нужно ли такими путями? Может, бросить все к чертовой матери? Как и договаривались, переписать фирму на тестя. Зато быть наконец-то свободным…

Только кому я такой «свободный» нужен то буду? Сказки про милого и рай в шалаше давно канули в лету в реалиях современного мира.

– Ко-о-оть… – тянет девушка, обвивая мою шею руками. Стряхиваю с себя тонкие холодные пальцы. Мне никогда не нравились ее прикосновения.

И сама Дана тоже не нравилась.

Оборачиваюсь, чтобы вновь долго, нудно и упрямо объяснить жене, почему она путает понятия настоящего брака и нашего, где тактильный контакт вовсе не обязателен. А теперь вообще табу для меня. Особенно теперь. Когда я встретил свою хрупкую, нежную девочку…

Замечаю, что крохотный шелковый халатик жены кокетливо распахнут.

Дана немного склоняется, давая мне лучше разглядеть декольте. Под халатом комплект кружевного белья модного розового оттенка.

Не спрашивайте откуда я знаю, что именно этот цвет нынче в моде.

Поживите с моделью под одной крышей и не то доведется узнать.

– И что это? – не скрывая безразличия в голосе, сухо бросаю.

Пожимает плечом. Улыбается.

– Нравится? – спускает шелк тряпки с плеча, позволяя лучше разглядеть то, что находится под. – Я специально для тебя вчера покупала.

– Решила, что в нашем замечательном браке почти три года не было секса из-за неподходящего комплекта белья? – фыркаю весело и вновь оборачиваюсь к ноутбуку. Ее интеллект меня правда порой забавляет.

Но Дана не унимается. Огибает стул. Небрежно двигает ноут в сторонку. А сама садится на стол передо мной. Ступни ставит на мое рабочее кресло. Аккурат возле паха.

Дергаю бровью.

– Бумаги помнешь.

– Распечатаешь снова, – игриво отмахивается. Скидывает халат окончательно и ведет ногой мне по бедру. Перехватываю лодыжку. Смотрю ей в глаза.

– Прекрати.

– А, если не прекращу, Макар, то что? – с вызовом смотрит. – Как ты уже заметил, дорогой муж, ты три года со мной под одной крышей живешь. И ни разу не трахнул. Мак, ты что, гей?

– Я просто брезгую, – бросаю ей, прежде, чем успеваю подумать.

Лицо девушки исказилось обидой.

– А когда женился на мне, ты не брезговал?!

– Ты хотела сказать, когда спасал твою репутацию?! – до красных пятен сжав ее ногу, я отпускаю, и ставлю обратно на стул.

– Очень нужно было, – фыркает она. Обхватывает руками себя и отворачивается.

– Тебе – наверное нет. А вот твоему отцу каково было, ты не подумала? Узнать, что дочь из модели стала эскортницей?

– Он сам виноват, – процедила сквозь зубы моя дорогая супруга. – Нечего было лишать меня денег. Хотел, чтоб я сама заработала. Вот я и заработала. Чем это плохо?

– Уверена, он нашел миллион причин, чем это плохо, когда вытаскивал тебя из-под мужика в том отеле пьяную и в хлам унюханную.

– А у тебя нимб над головой, я смотрю, прямо сверкает? – Дана возвращает мне взгляд, но теперь смотрит хищно. С призывом.

Склоняется, упирая руки мне в плечи. Приближает лицо.

– Ты ведь тоже в неплохом плюсе оказался, когда спас мою репутацию, – ядовито передразнивает мою интонацию.

Сбрасываю с себя ее руки. Встаю.