Ласточка на запястье

– Внезапного взросления? – переспросил Кирилл, убирая её руки и смотря на Гришу.

Одноклассник лишь лениво пожал плечами. Кирилл невольно отметил, что Гриша за год и несколько месяцев не особо изменился. Разве что на подбородке появились недлинные чёрные волосики, да глаза ещё мрачнее стали. Из-под его кожанки торчит уже знакомая красная рубаха в клетку. Лебедев часто носил её в школу. Всё время с классной из-за неё ссорился. Причёска у Лебедева тоже всё та же. Длинная чёлка, уложенная на бок. Да он будто только вчера с выпускного пришёл. Хотя чего Кирилл ожидал? Это только ему год и несколько месяцев вечностью показались. На деле-то времени мало ещё прошло. До смешного мало.

Костянов перевёл взгляд на Зою Орлову. Ему она показалась похожей на забитую чёрную кошку, что ошивалась у них во дворе. Людкой её вроде звали все. Хорошая кошка была, хоть иногда и царапалась. У Зои синяки под глазами и заметные скулы. Волосы стрижены чуть ли под мальчика. Серые глаза, словно спокойная гладь речки. Сама худая, чуть ли не дистрофик, а кожа до жути бледная, будто все соки из неё выдули. Про неё он мало знал. Слышал лишь во время выпускного, что она со Светой в колледж поступила. После этого уже пустота шла. Никто ничего не знал, да и он сам уже не интересовался. А вот сейчас резко спросить захотелось, что её так стукнуло, что она выглядит чуть ли не хуже его в свои цветущие девятнадцать.

– Это я термин придумала, пока тебя ждали, – прервала его поток мыслей Зоя, предлагая бутылку Грише, – Помнишь же школьные годы? Весело было, легко. Выпускной этот. Все с надеждами рассвет встречали. Что жизнью взрослой заживём. Свободной, яркой. Как в сериалах. А в итоге нас словно в речку холодную бросили, а то и в море целое. Не всё так радужно оказалось. Мы с вами стали жертвами внезапного взросления. Когда время неумолимо подтолкнуло ко взрослой жизни к которой мы оказались не готовы.

Хотелось бы Кириллу возразить, да вовремя свой прошедший месяц вспомнил. Вместо этого с внезапным, но искренним интересом спросил:

– А у вас то, что произошло такого?

– А мы с миром смириться не можем, вот и не прошли, – ответила Зоя. – Мне как-то этот мир другим в школе казался. На выпускном думала, что двери в свободу открываются. В мир удивительных открытий! Мы же молодые, бодрые. Должны образование получить, тусоваться на вечеринках. Только уехать из города так и не смогли. Поступили в колледж, где место было. Гриша и вовсе только работать успевает. Прогуливает пары. Какое тут развитие в маленьком городе, где отродясь ничего круче унылых вечеринок не было? Можно было бы с друзьями, так и тут провал. Уехали. Те, кто остались, не хотят ничего. Неинтересно им. А нам вот всего хочется и мир, который мы получили, особо не нравится.

– Никто нам манны небесной и не обещал, конечно. – добавил Гриша, брезгливо вытирая горлышко бутылки, – Но и не сказал, что чтобы выжить, надо пахать сутки и это только на то, чтобы существовать. В школе хоть какая-то иллюзия защиты была. А тут ты сам по себе и всем глубоко все равно что с тобой будет. Если честно, я чувствую себя иногда уязвимым.

Зоя окинула его сердитым взглядом, после чего, поежившись от пронизывающего ветра, продолжила:

– Ты ведь тоже всё в городе и, насколько знаю, не поступил никуда. Но и не работаешь нигде. Вон какой хилый весь. О прошлом вспоминаешь. Мы вот тоже о прошлом вспомнили. Хорошо в классе было. Весело. А знаешь ли, счастливые люди о прошлом не вспоминают. Мы вот с Гришей целый год не общались, хоть в один колледж ходим, а потом как вышвырнуло нас на берег жизни, так списались, про то, что мы одноклассники, вспомнили.

– Так как вы встретились-то? – не понял Кирилл. – В беседе-то особо не общались.

Зоя пальцами легонько постучала по его лбу.

– Ты ведь почти из всех бесед вышел, дурень. Вот и не увидел. Мы с ним первые начали переписываться в общем чате. Ещё в самом первом, помнишь? Вроде мало кто вышел, а никто так нам не ответил. А потом ты написал в какой-то уж совсем старый чат. У меня он поднялся, и я увидела твоё сообщение. Решила, что было б неплохо встретиться. Гришу позвала. Вот и собрались мы тут. Выкинутые, да задавленные.

– А чем задавленные?

– Так взрослением, чем же ещё? – Зоя болезненно выдохнула, отбирая у Гриши бутылку. – Надо, вроде как, начать уже жить. Либо учиться и пробовать куда-то переезжать, либо на работу да на дистант. С людьми общаться начать, да вот не хочется. Я только спустя год поняла, что вы, ребята, самыми крутыми были людьми на планете. После вас одно отребье попадается. После школы мир совсем другим стал. И как будто не уютно, что ли? Будто мир чужой и все вокруг чужие.

Она сделала очередной глоток. Солнце уже почти село за горизонт, и небо казалось приторно нежным. Так быстро пролетело неумолимое время. Так быстро пролетела и их радостная школьная жизнь. Да, были в той жизни и обиды со страданиями, и злобные учителя с вечным желанием занять всё твоё время, но, тем не менее, был в той жизни смысл и товарищи, с которыми всё остальное быстро забывалось, становясь чем-то смешным и приятным, а не глобальным и тяжёлым.

Какое-то время они сидели в тишине, провожая солнце глазами. Невольно в голову приходили воспоминания, немного поблекшие из-за своей давности. Вспомнился старый класс с жёлтыми холодными стенами. Зоя, бодро вышибающая дверь и вбегающая в помещение с огромным букетом сирени. Одноклассницы, нарядные да накрашенные, с возбуждёнными визгами подбегают к ней, разбирая себе веточки. Одноклассники показательно закатывают глаза, игнорируя просьбу классного руководителя привести волосы в порядок, и построиться, наконец, для общего снимка. Фотограф, что с недовольным лицом протирает камеру. Сидевший в углу Гриша в пижаме единорога, с безразличием смотревшим какой-то фильм на телефоне.

– Я больше не хочу жить в таком мире, – разрезал тишину голос Зои.

Кирилл несколько раз моргнул, пытаясь понять, было ли услышанное плодом его воображения. Слышать такое от обычно активной и весёлой девушки было странно, а из-за происходящих в городе событий ещё и жутко. Она никогда не говорила о смерти. Правда, Зоя, сидевшая рядом с ними, была больше похожа на очень тусклую и бледную тень себя. И что новая Зоя может говорить и о чём именно думать, парень больше сказать не мог.

– Не шути так, – хрипло попросил Гриша, забирая бутылку себе, видимо, решив, что подруге уже хватит. – Сейчас чуть ли не каждый месяц кто-то то с крыши кидается, то на стрелке вешается.

– Я и не шучу, – уверенным, до мурашек твёрдым голосом ответила Зоя, продолжая смотреть на гаснущее небо. – Какой смысл жить в таком мире? Какой вообще смысл жить, если ты живёшь, не получая хороших эмоций? Может, мне всё это надоело? – её голос дрогнул, а в конце и вовсе оборвался.

Она тихо заплакала, закрывая лицо руками, а парни в ступоре сидели рядом и даже не знали, что сказать. Её плечи вздрагивали, короткие чёрные волосы растрепал новый порыв ветра. Гриша притянул её к себе, успокаивающее гладя по голове, словно она была малым ребёнком.

– Мне надоело жить жизнью брошенного человека, не знающего, что делать ему дальше. – ни с того ни с сего поделился Кирилл.

Зоя, шмыгнув носом, вытерла слёзы и озадаченно уставилась на него.

– А мне надоело жить скучной и серой жизнью, постоянно работая, чтобы прокормить пьяницу-отца и сестру, – поддержал его Гриша. – И надоели родственники, что требуют к себе уважения, хотя сами первыми отвернулись от нас.

– Мальчики, вы… – ее голос снова потух, будто бы слова были огнём и из-за холода не могли как следует разгореться. Через пару минут она, снова вытерев слёзы, на удивление бодрым голосом продолжила, – Я устала от того, что все меня бросают и предают! Устала, что люди стали бесчеловечными. Устала от того, что дружба и любовь превратились в детские игры. Устала, что меня окружают люди с зомбированными мозгами и холодной душой. Устала, что все так паршиво! Ненавижу этот мир!

Она говорила и улыбалась, словно городская сумасшедшая. Слёзы катились по красным от мороза щекам, а руки теребили край торчащей из-под куртки кофты. Она говорила страшные вещи, но голосом, полным радости и какой-то детской возбуждённости. Будто перечисляя все грехи мира, она находила для себя тот самый нужный, находящийся скрытым за густым дымом ответ. В конце концов, девушка спрыгнула с поваленного дерева и, подойдя к краю, что, впрочем, был довольно крутым и каменистым, восторженно воскликнула:

– Да пусть этот мир идёт прямиком в ад! Я создам новый! Мы создадим свой собственный! Изменим наш мир и, наконец, заживём полной жизнью!

Парни переглянулись между собой. Кирилл от такого даже протрезвел. Какое-то время они не могли вникнуть в её слова, но уже через пару секунд гениальность идеи врезалась в их слегка пьяное сознание. Потрясая своей простотой и одновременно сложностью. Кирилл спрыгнул на холодную землю и, слегка шатаясь, подошёл к бывшей однокласснице.

– Эй, пьянь, с обрыва не упади, – обеспокоено крикнул ему Гриша.

Парень обернулся, показал средний палец, после чего, приобняв возбуждённую Зою, гордо поднял голову, смотря на уходящее солнце.

– Да, пошёл ты в пень, дивный мир! – заорал он. Изо рта вылетел пар. – И Маша. Ты первая пойдёшь! А, не, уже сходила!

Гриша недовольно покачал головой, смотря на бутылку в своих руках. Эти бредни казались ему такими наивными, такими бестолковыми. Будто мир действительно могли изменить какие-то «выброшенные» молодые люди. И вроде и выпили немного, а бред с таким уверенным лицом несут, что аж завидно. Ему бы такую уверенность. Хоть в чём-то. С насмешкой он следил за тем, как его бывшие одноклассники кричат на солнце, будто оно виновато во всех их бедах. Удивительно, но ему тоже вдруг захотелось закричать. Так, чтоб все эмоций, страхи, его огромное горе и обида вышли наружу, растворившись в холодном воздухе.

Мир не изменить. И это он очень хорошо понимал.

– И как вы собираетесь изменить мир? – с насмешкой спросил он, качая головой.

Зоя обернулась к нему и хитро улыбнулась. Гриша сразу вспомнил эту улыбку. Как по заказу, в памяти всплыло воспоминание школьных лет. Класс, наполненный тишиной. Она сидит за партой и подмигивает ему, улыбаясь той самой хитрой улыбкой. После он узнал, что кто-то запер учительницу химии в кабинете и вложил ключ в карман к учителю истории. Кто это провернул, было понятно без слов.

– Чтобы изменить мир, нужно измениться самому, – бодро начала Зоя, ходя туда-сюда и нравоучительно крутя пальцем в воздухе. – Изменим себя, изменим мир вокруг нас. Не можем уехать из этого города? Сами этот город развеселим! Быть может, не одни мы такие одинокие идеалисты, мечтающие о чём-то великом! Соберём компанию и взорвём этот город! А кто нам помешает? Сами сделаем себе идеальный мир, а те, кто увидят нас, поймут, как это круто, и последуют нашему примеру! Полностью изменить мир у нас не получится сразу, но для начала вполне достаточно преобразить этот город. Вы так не думаете?

– Говорят, что всё великое начинается с малого, – заинтересованно ответил Гриша, снова отпустив взгляд на бутылку с вином в своих руках. – Знаешь, звучит, как план.

– А я о чём! – радостно воскликнула Зоя, хлопая большими глазами. – Кто сказал, что дружбы нет? Кто сказал, что быть идеалистом, – это плохо?! Кто вообще имеет право указывать, как нам жить? Что правильно, а что нет? Вот станем друзьями и докажем, что дружба существует! Не можем сбежать в другой мир, изменим наш маленький городок. Может, потому что все вот так прячутся в норах и думают, что жизнь изменится, только когда они куда-то уедут, ничего и не меняется? Мир создают люди, а мы, вроде как, даже не в деревне живём! Помните, мечтали в школе группу создать? Так давайте создадим! Это такой бум будет для города! А ещё можно и сценки устраивать и даже книжный клуб создать, где будет обсуждаться современная литература! Наша жизнь в наших руках и, быть может, пора взять ответственность на себя?

Кирилл подошёл к Зое и потянул её к поваленному дереву, на котором сидел Гриша. Солнце уже почти село, и всё пространство покрылось холодным голубым свечением. В темноте деревья казались жуткими, и, возможно, в обычное время он давно бы уже пошёл домой, но сейчас, рядом с бывшими одноклассниками, ему было настолько хорошо, что мысли о том, что уже поздно, отпали сами собой. Когда-то он не заморачивался и гулял чуть ли не до часу ночи, а после армии уже с наступлением темноты рвался домой, поскорее уснуть и забыть прошедший день. Хотя в этом месяце он вообще впервые вышел на улицу.

– А как ты целый мир-то изменишь? – Гриша сделал ещё один глоток из бутылки.

– Ну так главное же наш собственный изменить, – без смущения ответила Зоя, хватаясь за штанину друга. – А другие по нашему примеру поступят. А вообще, круто было бы объедение придумать! Ну, что-то похожее на готов или эмо. Объединение людей, которые хотят бороться за мир. Чтобы кто-то, кто чувствует себя одиноким и не таким, а вот раз – и посмотрел, скажем, на татуировку, и вспомнил, что не один он такой о другом мире мечтает. И для него как мотивация хорошая. А вообще, можно прямо сейчас символ набить себе. Пусть этот день будет началом нашего большого пути!

– Кто тебе сейчас-то тату набьёт? Деньги есть? – усмехнулся Гриша, спрыгивая на землю и отдавая подруге бутылку с остатками вина.

Зоя выхватила бутылку и с удовольствие допила содержимое. Сердце бешено билось в её груди, а глаза так и горели из-под густых чёрных ресниц. С наступлением сумерек стало ещё прохладнее. Холодный ветер гулял по стрелке, раскачивая деревья, что тревожно поскрипывали.

– Есть у меня один друг. Он только начинает татуировки бить, – выдохнула она, отлипая от бутылки. – Ну чё, идём?

– А если инфекцию занесёт? – немного неуверенно возразил Кирилл. – Да и нет денег больше. Всё на бутылку потратил. Да и пьяные мы.

– Ну так он же друг мой, а салон у него чистый, с сертификатом каким-то. Наш человек, не откажет. Да и в маленьких городах не особо следят за такими вещами. Если уж моим однокурсницам в аптеке спокойно мочегонные продают, хотя знают, для чего их используют.

Кирилл потрепал Зою по голове, как обычно это делал в школе, когда идея одноклассницы приходилась ему по душе. Впервые после армии было тепло и спокойно. Он словно вернулся в родной дом, где его столько времени ожидали старые друзья. Даже удивительно. Один человек может так запросто убить тебя, а другой тут же воскресить, просто поделившись каплей своего душевного тепла. Как раз-таки этого душевного тепла ему так долго не хватало.

– Как же я соскучился по вашим бредовым идеям, – Гриша подошёл к бывшим одноклассникам и прижал их к себе, довольный и радостный. – Всё-таки не хватало мне вас.

– А наш зануда стал лапочкой? – рассмеялся Кирилл.