Кондотьеры

– Уилл. Просто Уилл, – сказал подкладывающий дров в камин блондин, недавно возникший из ниоткуда.

– А этот молчаливый джентльмен в кресле, это Оливер – пояснил Уэйн. – Просто он сейчас немного занят.

– Да, чувствую, мы сработаемся – еле слышно сказал Вэйд, но достаточно слышно, чтобы все члены команды переглянулись.

Пока Уэйн пытался помочь Вэйду освоиться, показывая все помещения офиса, Магнус начал предсказуемый разговор.

– Это и есть ваш легендарный силач? Да он же просто мальчишка. Его раздавят как таракана при первой же стычке. Зачем он нам? – негодовал Магнус.

– Спокойно. То же самое мы думали, когда брали тебя в команду, Магнус – съехидничал Оливер, который был самой язвительностью, когда того хотел.

– А мне нравится этот парень. К тому же, чем больше – тем веселее, не так ли? Не вижу в его приеме ничего плохого – улыбнулся Тони.

– Да и мне он не особо мешает – поддержал Уилл. – Главное, чтоб не путался под ногами.

– Посмотрим, чего он стоит при его боевом крещении. Уверен, оно не за горами – прошипел Магнус.

И, как всегда, интуиция его не подвела. Оно действительно было не за горами.

Глава 3

Прошла неделя с тех пор, как Вэйд примкнул к команде. Был самый разгар дня. Уилл, как всегда, был на прогулке. Тони вел молниеносную переписку сразу с семью барышнями в социальных сетях, попутно просматривая новостные сводки.

Магнус точил свой любимый нож, краем уха прослушивая однообразные рапорты полицейских. Оливер сидел в своем любимом кресле и читал газету.

Появление Вэйда после колледжа, как всегда, в 16.30, было предсказуемым. Он включил телевизор, расположился на свободном стуле и стал листать каналы. Остановил свой выбор он на музыкальном канале, чтобы немного отвлечься. Убавив звук до фонового уровня, дабы не мешать остальным членам команды, Вэйд обратился к Оливеру.

– Мистер Уайт, разрешите спросить – неловко проговорил Вэйд.

– У каждого из нас есть имена, парень, и я – не исключение. Зови меня просто Оливер, – ответил он.

– Хорошо, Оливер. Скажи, мне все время было интересно. А почему «Кондотьеры»? Как это связано с нашей деятельностью?

– История термина «кондотьеры» уходит к 14 веку. Это были итальянские военачальники. Опытные бойцы, авантюристы, становившиеся руководителями военных отрядов за свою бесспорную храбрость и невероятные тактические умения. Одним словом, это были лучшие из лучших солдат, какими, непременно, являемся и мы, так как делаем свою работу на высшем уровне, – пояснил Оливер.

А еще потому, что это название понравилось Уэйну – вставил Магнус.

– Хм, забавно – пролепетал Вэйд.

В этот момент вся компания обернулась на внезапно и резко открывшуюся дверь. Однако, в дверном проеме никого не было. Позже, когда дверь затворилась, перед ними появился Уилл.

– Мне нужно поговорить с Уэйном – задыхаясь, прошипел Уилл.

Вся группа удивленно переглянулась. Редко когда вечно улыбающийся блондин Уилл был таким серьезным.

– Уэйн, тащи сюда свою старую задницу – прокричал, не вставая с места, Магнус.

Для человека со способностями к телепортации, Магнус был невероятно ленивым.

Уэйн не заставил себя долго ждать. Он предпочитал изоляцию от людей, поэтому даже в рабочее время всегда был на втором этаже. После крика Магнуса музыка, игравшая со второго этажа прервалась и наступила тишина.

Музыка была единственной отдушиной в жизни Уэйна, его самой большой страстью и его успокоительным. Она могла его одновременно и подбодрить его, и успокоить, и мотивировать, и настроить его на действия. И горе тому человеку, кто мешал Уэйну в занятии его любимым делом.

Уэйн медленно спустился по деревянной лестнице, постукивая каблуками своих кожаных сапог. Как всегда, одетый в свой эффектный черный плащ.

– Тебе всегда нужно так пафосно появляться, старик? – ухмыльнулся Тони.

– Иди к черту – холодно пробормотал Уэйн. – Что у вас?

– Дэниэл, я тут как всегда немного ходил за покупками… – начал Уилл.

Брови Уэйна нахмурились.

– Я же говорил тебе, больше никакого воровства… – начал было Уэйн.

– Знаю, знаю, но послушай, сейчас не об этом. – сказал Уилл. – Я был в северо-западном районе города. И я его не узнал. Там происходит нечто странное. Весь район, будто бы по волшебству, изменился.

– Конкретнее, Уилл – торопил его Уэйн.

– В это трудно поверить, но… Как бы это сказать… – замялся Уилл. – Весь северо-запад Олдтауна сейчас похож на собрание хиппи.

– Что за хрень ты несешь? – брезгливо спросил Магнус.

– Подожди ты… Продолжай, Уилл – настаивал Уэйн.

– Говорю тебе. У всех людей на улицах странные прически, все девушки в каких-то дешевых мини-юбках, молодежь во всю покуривает запрещенные препараты, а полиция города в том округе будто бы исчезла. – запыхался Уилл.

– По-твоему, это похоже на нашу работу? – съязвил Магнус.

– Магнус, не лезь, я сказал! – смерил его Уэйн. – Я согласен с Уиллом. Тут что-то не так. Не может целый район города сойти с ума, да еще и в один день. Надо проверить. Магнус, Тони – вы сможете добраться туда первыми. Встречаемся на пересечении 3-ей улицы и главного проспекта.

– Есть, сэр – съехидничал Тони и через секунду вылетел из дома, как пуля.

– Выпендрежник! – зло буркнул Магнус, а после исчез в клубне дыма.

– Остальные, пакуем вещички и за мной в машину. Живо! – сказал Уэйн.

Слова Уилла по поводу обстановки в районе явно были преуменьшением. На каждом углу играли хиты музыкальной группы Queen, а стены были развешаны кинематографическими афишами фильма «Дорогая». Фильма, вышедшего впервые в 1965 году.

У Дэниэла сложилось впечатление, будто бы он оказался в прошлом. Вэйд же нашел это даже немного забавным, так как отчасти был фанатом данной эпохи.

Оливеру было все равно. Всю дорогу он продолжал читать газету. До тех пор, пока не заметил, что в какой-то момент содержание его газеты изменилось, и теперь, вместо статьи о перепродаже санатория Олдтауна, он уже читал статью о его строительстве, имевшем место в 1963 году.

– Что за чертовщина? – выругался Оливер.

– Мне кажется, это еще не все, – неуверенно прошептал Вэйд, заметив, что одежда всей команды резко постарела лет на 50.

– Кто-то или что-то изменяет реальность в определенном участке территории, связывая ее с 1960-ми годами – констатировал Уэйн.