Номер Два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером

– Это невозможно, это невозможно, это невозможно. – И в конце концов произнес: – Ты можешь, конечно, ехать в Париж, раз для тебя это так важно. Я все возьму на себя. И будем встречаться каждые выходные…

– Мне нужно не это. Я хочу двигаться вперед.

– …

– Наши отношения исчерпали себя.

– …

– Мне так жаль.

– …

– Мартин останется с тобой. Я не хочу отрывать его от жизни здесь, от друзей. Он будет приезжать ко мне на выходные и на каникулы… Конечно, если ты не возражаешь…

Джон молчал. Это был не разговор, а приговор. Он уже представлял себе одиночество в этой квартире, а сына на другом берегу моря. Вскоре она потребует, чтобы ей передали опеку; он был в этом уверен; она старается для начала его умаслить, действуя шаг за шагом и продуманно оставляя его ни с чем. Что с ним будет? Как жить без нее? Его обуревали самые мрачные видения будущего.

5

Началась новая жизнь. Джон старался не показывать, что чувствует; в цирке расставания ему досталась роль клоуна. Вечером в пятницу, провожая Мартина на вокзал, он неизменно говорил с широкой улыбкой: «Поцелуй от меня Эйфелеву башню!» – и патетику этой печальной комедии мог почувствовать даже ребенок. Перед каждой поездкой Джон готовил сыну сэндвич с тунцом и майонезом, который аккуратно заворачивал в фольгу. Это ритуальное действо было незамутненным проявлением любви. Потом Джон возвращался домой, где одиночество било во все барабаны. На выходных он то и дело проигрывал в воображении прогулки сына и Жанны: куда они пошли, что делают? Однако, вечером в воскресенье получая Мартина обратно, он не задавал практически никаких вопросов. Джону не хватало мужества выслушивать рассказы о жизни без него. Он разве что спрашивал: «Ну как сэндвич, вкусный?»

6

1999 год. Мартин стал маленьким англичанином, как многие прочие. Страстный любитель футбола, болельщик клуба «Арсенал», он прыгал от радости, когда к его обожаемой команде присоединился Николя Анелька[13 - Николя Анелька (р. 1979) – знаменитый французский футболист, играл за сборную Франции и за английские клубы.]. Когда тот забивал гол, Мартин гордился тем, что его мать француженка. Что еще сказать? Его любимым певцом был Майкл Джексон, в своей комнате он повесил постер с леди Ди и мечтал когда-нибудь получить собаку, которую назовет Джек. Да, чтобы не забыть: он влюбился в рыженькую Бетти, а она предпочла его приятеля Мэтью. Но случались дни, когда Мартин бывал не вполне уверен в своей любви: манера Бетти громко, во все горло, разговаривать невыносимо действовала ему на нервы. Не исключено, что он специально выискивал в Бетти недостатки, чтобы не так страдать из-за того, что не стал ее избранником. В десять лет Мартин уже понял, что один из многочисленных способов быть счастливым – это изменить восприятие реальности. От той же реальности можно сбежать при помощи воображения или картин, которые рождаются при чтении. Вокруг него ходило все больше разговоров о книге под названием «Гарри Поттер». У его подружки Люси эта история про волшебника просто с языка не сходила. Но Мартину не особо хотелось читать, следуя за модой. Ему за глаза хватало обязательных книг по школьной программе. Вообще-то, за ним не водилось никаких артистических наклонностей. Его не тянуло научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, и он скованно себя чувствовал, участвуя в спектаклях по случаю окончания учебного года. Изредка отец брал его с собой на съемочную площадку, и там Мартин откровенно скучал. И неудивительно: ребенок на съемках Джеймса Айвори[14 - Джеймс Айвори (р. 1928) – американский кинорежиссер, экранизировал классиков начала ХХ века; представитель тонкого психологического реализма. Его фильмы считаются образцом академизма и внимания к деталям.] – это как вегетарианец в мясной лавке.

Жизнь Мартина могла бы так течь и дальше. Ничто не предвещало дальнейших событий. А потому, чтобы подвести его к кастингу для «Гарри Поттера», должна была измениться траектория. Именно это и случилось, причем дважды.

* * *

Случай всегда связывают с некой положительной силой, которая подталкивает нас к чудесным моментам. Как ни странно, негативная разновидность этой силы упоминается очень редко, будто случай доверил создание своего имиджа гениальному специалисту по связям с общественностью. Доказательство: обычно говорят про счастливый случай, совершенно затеняя простую мысль, что с тем же успехом случай может быть и несчастливым.

* * *

Для начала весной 1999 года имела место долгая забастовка британских железнодорожников. Они боролись за улучшение условий труда. На несколько недель Лондон был отрезан от остальной страны, оставшись без снабжения, причем даже самыми необходимыми продовольственными товарами. Но этот элемент попадет в список значимых чуть позже. А пока что Мартин отправился в школу. Как и каждый год, дети должны были пройти медосмотр и получить заключение об общем состоянии здоровья. А школьники всегда счастливы возможности пропустить часок занятий. Так учебная пожарная тревога заменяет пытку физики-химии восторгом неожиданного странствия. Короче, такова радость отпроситься на горшок. Не очень спортивный Мартин мог бы показаться задохликом, но держался он прямо и двигался энергично. Осматривавшая его медсестра померила давление, постучала по коленкам странным молоточком, чтобы проверить рефлексы, и в конце концов попросила его встать, наклониться и дотронуться до ступней. Затем она задала несколько вопросов о семейном окружении и питании; нечто вроде экспресс-психоанализа, во время которого Мартин доложил, что его мать переехала жить во Францию, и признался, что никогда не ест брокколи.

Финальным этапом был офтальмологический тест. Довольно занятная проверка даже во взрослом возрасте. Всегда есть что-то возбуждающее в попытке превозмочь этот лилипутский алфавит. Ты начинаешь преувеличенно и забавно щуриться, чтобы в результате рассмотреть Н вместо М. Что касается Мартина, вердикт не подлежал сомнению. «Твое зрение снизилось за последний год. Тебе придется носить очки», – заключила медсестра. В десять лет такое известие обычно воспринимают с удовольствием. Тогда еще не знают, что потеряют многие часы, отыскивая эти два круглых стеклышка, без которых невозможно выйти из дому, как не знают и того, что эти стеклышки разобьются перед очень важной встречей и придется как-то выпутываться в полном тумане; и наконец, невозможно предвидеть, что однажды тебе придется носить хирургическую маску и ты будешь передвигаться в мире, подчиненном диктату запотевших очков. Но в тот момент Мартину казалось, что очки придадут ему серьезный вид или, по крайней мере, умный и, возможно, это понравится Бетти.

В тот же вечер Мартин вручил предписание отцу, который невольно увидел в этом следствие разрыва с Жанной. «У него понижается зрение, потому что он не хочет видеть новую реальность жизни…» Интересная теория, хотя и не изменившая ход событий. Жанна не собиралась спешно возвращаться в Лондон из-за того, что ее сын потерял десять процентов зрения на левом глазу. Назавтра они отправились в оптику. Как ни странно, ни одной пары очков на витрине не обнаружилось.

– Придется подождать конца забастовки, чтобы доставили новую партию. У меня практически ничего нет в запасе, – объяснил торговец.

– И что теперь делать? – спросил Джон.

– А это вы у железнодорожников спросите. Я покажу вам каталог, пусть ваш сынок выберет модель себе по вкусу. Я закажу, как только появится возможность.

– …

– А пока что я, наверно, могу предложить вам вот эти…

Продавец открыл ящик и достал оттуда круглые очки в черной оправе. Мартин на них глянул в полном расстройстве. Примерив, он решил, что выглядит в них странновато. Продавец добавил, что сможет вставить нужные линзы прямо сегодня. Отец пришел в восторг:

– Они так тебе идут! Даже не нужно просматривать каталог. Они просто идеальны!

Мальчик немедленно уверился, что отцовский энтузиазм был наигранным и преследовал одну цель: больше сюда не возвращаться.

Вот так Мартин начал носить круглые очки.

7

Второе нововведение, которым они тоже были обязаны случаю, носило имя Роза Хэмптон – молодая женщина двадцати двух лет занималась Мартином, когда отец был на съемках. Мальчика заворожила игра красок ее шевелюры: она постоянно меняла цвет волос. Несколько лет спустя, открыв для себя фильм «Вечное сияние чистого разума»[15 - «Вечное сияние чистого разума» («Eternal Sunshine of the Spotless Mind», 2004) – англоязычная драма французского режиссера Мишеля Гондри по сценарию Чарли Кауфмана с Джимом Керри и Кейт Уинслет в главных ролях. Клементина, которую сыграла Уинслет, любительница поразвлечься, выпить и почудить, красит волосы в невообразимые цвета.] и его героиню в исполнении Кейт Уинслет, Мартин с неизбежностью вспомнил Розу. Она обладала той же харизмой, в ней была та же мягкая сумасшедшинка. Из страха показаться смешным мальчик не решался это признать, но он к ней неровно дышал. Порой сердце мужчины бьется в теле ребенка. К несчастью, Роза жила с недоумком, игравшим в крикет. Но это было не так важно. Самым важным стало падение с лестницы.

Маргарет оступилась и полетела с лестницы кувырком. Смерть была мгновенной. Это была бабушка Розы, обожаемая бабушка. Совершенно подавленная, молодая женщина отправилась в Брайтон на похороны, да там и осталась, погрузившись в глубокое горе. Целыми днями она бродила вдоль моря, преследуемая счастливыми воспоминаниями детства. Как абсурдно умереть, когда старость еще не взяла над тобой верх. Неловкий шаг, отклонение, может, всего на миллиметр стали для Маргарет фатальными. Крошечная оплошность, отбросившая человека в смерть. И точно такое же микроскопическое упущение, вроде бы ничтожная пылинка, в свой черед перевернет судьбу Мартина. Та ступенька, с которой соскользнула нога Маргарет, в конечном счете станет причиной его трагедии.

Роза запихнула в чемодан какие-то шмотки, даже не задумавшись о времени года, и устремилась на лондонский вокзал Виктория. Только перед отправлением поезда у нее возник проблеск здравомыслия. Нельзя исчезнуть, никого не предупредив. Она позвонила своему жениху, потом лучшей подруге и, наконец, набрала последний номер. Попала на автоответчик, которому пролепетала, что не сможет завтра посидеть с Мартином. Вечером, прослушав сообщение, Джон впал в растерянность. Он ломал голову, гадая о причинах столь внезапного исчезновения девушки (та не стала ничего объяснять), и тут же переключился на более насущный вопрос: а с кем оставить Мартина?

Джон принял предложение поработать в качестве «вспомогательного реквизитора» на фильме, которому сулили большой успех, – «Ноттинг-Хилл». Кастинг, соединивший на площадке Хью Гранта и Джулию Робертс, вызвал всеобщий энтузиазм. Джон как раз занимался натурными съемками на улице, точнее, на Портобелло-роуд[16 - Портобелло-роуд – улица в Лондоне, где расположен знаменитый блошиный рынок.], где требовалась особая точность в том, что касалось подлинности магазинчиков. Стюарт Крейг, художник-постановщик, проделал потрясающую работу. Его, привыкшего к костюмированным фильмам, увлекла идея проекта, в котором основополагающую роль в рождении романтической магии играл реализм. Не найдя никого, кто мог бы подменить Розу, Джон был вынужден взять сына с собой. Мартин привык к съемочным площадкам и послушно сидел где-нибудь в уголке. На всякий случай Джон предупредил директора, что на следующий день появится вместе с сыном. Тот ответил, что это очень удачно: мальчик заодно поучаствует в массовке.

Все было готово к началу.

8

Прежде чем продолжить рассказ, нам следует немного отступить назад и двинуться по следам писательницы, которая на сегодняшний день пользуется всемирной известностью.

Когда речь заходит о Дж. К. Роулинг, часто говорят, что ее жизнь сложилась как волшебная сказка. Представьте себе молодую женщину, которая живет весьма шатко, в одиночку воспитывает ребенка и вдруг становится величайшей героиней Соединенного Королевства. Казалось бы, такой сюжет мог зародиться лишь в мозгу сценариста, пребывающего в прекрасном расположении духа. История началась 31 июля 1965 года в небольшом городке Йейт, в самом центре Англии. Любовь к книгам девочке привила мать, причем очень рано, так что, по воспоминаниям, первый свой рассказ она написала в шесть лет. Конечно, многое из того, что о ней говорят, вызывает сомнение. Чем более знаменит человек, тем больше людей, оказывается, имеют собственный взгляд на его прошлое. И каждый опирается при этом на лишь ему известные подробности, пикантные или провидческие озарения; самый заурядный тип, которому вы протянули пакетик с чипсами во время совместного аперитива, задумывается, а не написать ли о вас диссертацию.

Однако все сходятся на том, что у девочки необычайно рано проявилось незаурядное воображение. Но как известно, писательский талант еще никому не помог обрести счастье. Будучи интровертом, Джоан так описывает себя в подростковом возрасте: «Спокойная, вся в веснушках и близорукая». В итоге – букет переживаний, необходимых для вызревания судьбы художника. Именно тогда девочка узнает, что у матери обнаружили рассеянный склероз. Болезнь, вызывающая прогрессирующую дегенерацию – чудовищный обратный отсчет, ведущий к смерти. Тяжелейший удар для Джоан. И она решает символически выбрать ту же профессию, что и мать: преподавание. Уезжает на несколько месяцев учиться в Париж, где живет рядом с книжным магазином, которого сегодня уже не существует. В конце концов она находит работу секретаря-переводчика в «Международной Амнистии»[17 - «Международная амнистия» («Amnesty International») – созданная в Англии в 1961 году международная организация, цель которой – защита прав человека, в том числе его права на физическую и психологическую неприкосновенность; удостоена Нобелевской премии мира.]. Там она сталкивается с такими человеческими бедами, забыть которые просто невозможно. Намного позже она скажет: «Кое-что из увиденного там стало преследовать меня в ночных кошмарах…» В отдельных деталях ее биографии уже намечаются контуры будущей вселенной.

Потом Роулинг оказывается в Торговой палате Манчестера. Трудно представить себе более унылое существование, но скука – самая благоприятная почва, взращивающая писателей. Джоан все чаще укрывалась от действительности, создавая миры в своем воображении (литературный аналог мечтательной задумчивости), вплоть до того самого дня, когда в поезде, между Манчестером и Лондоном, в нее ударила молния вдохновения[18 - Говорят, что ныне писатели, которым не хватает вдохновения, садятся в тот же поезд в надежде, что история повторится. – Примеч. автора.]. Пока она сидела, уткнувшись лбом в стекло, не имея под рукой ни бумаги, ни карандаша, чтобы записать мелькающие картины, в ее голове сложилась вся история Гарри Поттера[19 - «Я возвращалась в Лондон одна в переполненном поезде, и идея о Гарри Поттере просто пришла мне в голову. Я писала почти непрерывно с шестилетнего возраста, но никогда раньше меня так не волновала идея. ?…? У меня не было ручки с собой, но я думаю, что, наверное, это было хорошо. Я просто сидела и думала четыре часа, в то время как все детали пузырились в моем мозгу, и этот тощий черноволосый мальчик в очках, который не знал, что он волшебник, становился для меня все реальнее», – вспоминает Дж. К. Роулинг.]. Все проявилось единовременно, общая ткань семи томов, уточняла она. Словно отсвет этой ослепительной вспышки, шесть месяцев спустя последовала смерть ее матери.

И наконец перед Джоан открылись новые горизонты. Откликнувшись на объявление, опубликованное в «The Guardian», она получила место преподавателя английского языка в Португалии. Там, в Порто, она встретила Жоржи, журналиста, у них родилась дочь Джессика. Но их связь оказалась бурной и непрочной; в конце концов Жоржи ударил Джоан и глубокой ночью выгнал на улицу. В недавних интервью он признал, что дал ей пощечину, но отрицал факт домашнего насилия; парадокс, который довольно сложно осознать. Джоан с дочкой вернулась в Англию, хотя это не сулило ей никаких профессиональных и личных перспектив. Вначале она нашла приют у сестры в Эдинбурге, потом сняла маленькую квартирку и жила на социальное пособие. Волшебная сказка явно нуждалась в горючем. Собственная жизнь казалась Джоан полной катастрофой, она впала в депрессию. Позже она объяснит, что те сумрачные часы подсказали ей идею дементоров, злотворных безликих существ, высасывающих радость и хорошие воспоминания. В конце концов она нашла работу и снова начала преподавать. Как только ей удавалось урвать часок в своем распорядке, она писала с тем исступлением, какое иногда называют энергией отчаяния. Мало-помалу страницы накапливались, история обретала форму.

В 1995 году, дописав книгу, она зашла в книжный магазин в Эдинбурге, и ей попался на глаза список литературных агентов. Ей понравилось имя Кристофер Литтл, и она решила послать кипу страниц на адрес его агентства в лондонском квартале Фулхэм. Брайони Эванс, ассистентка Литтла, была очарована текстом и уговорила патрона прочесть рукопись. Первых глав оказалось достаточно, чтобы убедить его, и он связался с автором. Джоан хотелось кричать от радости, хотя в голове у нее крутились слова агента: «Ничего еще не сделано…» И следующие месяцы ясно подтвердили его правоту.

Двенадцать первых выбранных издательств отказываются от публикации. Приговор обжалованию не подлежит. Проходит год, потом Литтл узнает, что издательство «Блумсбери» (одно из престижнейших в Великобритании) собирается создать редакцию книг для детей и юношества. Он решает направить рукопись редактору Барри Каннингему. Начало текста вызывает у того прилив энтузиазма. Но судьбу Джоан в конечном счете решит восьмилетняя девочка Алиса Ньютон. Она дочка генерального директора издательства, и тот, желая посмотреть на реакцию ребенка, велел прочесть ей первую главу «Гарри Поттера». Девочка прочла и, страшно разволновавшись, захотела непременно узнать продолжение. И этот детский восторг породил поистине планетарное издательское безумие.

Контракт был подписан. Издатель лишь посоветовал Джоан изменить имя, чтобы книга, написанная женщиной, не ассоциировалась с «девчоночьим чтением». Так на обложке первого тома, вышедшего 26 июня 1997 года, появилось «Дж. К. Роулинг». «К» взято от Кэтлин, ее бабушки по отцу. Первый тираж издан с осторожностью, всего 2500 экземпляров, но очень скоро книгу пришлось допечатывать, причем не единожды. Через несколько недель роман взлетел сразу на первую строку рейтинга продаж, заговорили о настоящем событии. Джоан пишет продолжение, а успех тем временем ширится. Книгу начинают переводить во всем мире, причем после серьезных торгов. Для того чтобы чудо свершилось, недостает единственного элемента: фильма.

9

Благодаря родителям Дэвид Хейман всегда вращался в мире кинематографа. Его мать Норма, помимо прочего, была продюсером «Опасных связей» Стивена Фрирза. А Джон, его отец, участвовал в финансировании таких шедевров, как «Марафонец» и «Китайский квартал». Можно себе представить, какой груз давил на плечи молодого человека, когда он в свой черед решил выбрать профессию в той же сфере. На каждой деловой встрече ему приходилось слышать: «А, я хорошо знал твоего отца!» или «Как дела у твоей матери?». Всем сыновьям такого-то или дочерям такого-то, безусловно, хорошо знакома эта манера окружающих постоянно указывать им место на семейной шахматной доске. Дэвид мог бы выбрать себе другое занятие, где был бы избавлен от сравнений, но для него существовало лишь кино. Он решил уехать в Соединенные Штаты, где сделал достойную карьеру, перейдя из «United Artists» в «Warner Bros.». Но в тридцать пять лет тоска по родине и желание чаще видеть близких заставили его вернуться и создать собственное предприятие в Лондоне. Вот так в 1996 году возникла студия «Heyday Films».

Новенькие бюро и ксерокс самой последней модели ждали первых проектов. Когда Дэвиду потребовалась ассистентка, отец настоял, чтобы он взял одну из его прежних сотрудниц – Энн Тейлор, долгие годы сидевшую без работы. Во время собеседования она едва проронила пару слов и отнюдь не показалась режиссеру киноманкой. Последний фильм, который она посмотрела в кинозале, был «Из Африки», вышедший в 1985 году. Но Дэвид решил пойти навстречу отцу. Тем более что тот добавил: «Знаешь, жизнь с ней обошлась не слишком ласково…» И действительно, пережитые испытания поколебали ее самооценку, причем до такой степени, что одиночество представлялось ей лучшим убежищем.

Молодой продюсер целыми днями читал присланные сценарии, но до сих пор не обнаружил ничего вдохновляющего. Когда родители предлагали вместе пообедать, Дэвид туманно упоминал о кое-каких проектах; чувствовалось, что лучше сменить тему. Кстати, постоянно шел дождь. Он, разлюбивший Лос-Анджелес, начал с сожалением вспоминать ночные прогулки по Венис-Бич[20 - Венис-Бич – пляж в лос-анджелесском районе Венис, «тихоокеанской Венеции», привлекающий массу туристов.]. Не совершил ли он ошибку, вернувшись в Лондон?

Каждое утро по понедельникам Дэвид проводил совещания с внештатными сотрудниками, во время которых Энн записывала все, что говорилось. Дэвид хотел специализироваться на экранизации романов, поэтому каждый присутствующий представлял список книг, в потенциале способных превратиться в фильм. За несколько дней до того в бюро прибыл пакет, присланный Кристофером Литтлом. Речь шла о «Гарри Поттере и философском камне»[21 - Таково английское название романа. Во Франции он вышел в издательстве «Gallimard» под названием «Гарри Поттер в школе волшебников». – Примеч. автора.], романе для юношества, еще не появившемся в книжных магазинах. Наверняка Энн решила взять его домой на выходные из-за яркой обложки. Захваченная историей мальчика, поступившего в школу колдовства, она твердо собиралась сказать о книге на совещании. Но ей помешала робость. Весь день она промаялась, сознавая, что нужно вернуться и поговорить с Дэвидом. Но сколько она ни готовилась и ни репетировала слова, которые произнесет, страх выставить себя на посмешище не оставлял ее. И все же она пыталась побороть опасения, проникшись уверенностью, что должна поделиться своим восхищением этой книгой. Несколько лет она жила словно отрезанная от мира. Чтение романа Роулинг погрузило ее в необычный, волшебный и радостный мир. Если ей это пошло во благо, то и другие тоже смогут испытать подобные чувства. В конце концов она взяла в руки книгу и саму себя, а затем направилась к кабинету Дэвида. Но у двери ее снова охватил страх. В этот момент шеф вышел из кабинета и обнаружил секретаршу, застывшую на пороге.

– Что-то не так?