Ранний Самойлов: Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х

09.01

Сегодня ходил к редактору «Пионерской правды». Понес стихи. Он посмотрел «Чапаева», раскритиковал зверски. Сказал, что, быть может, писателя мы из тебя и не сделаем, но ты будешь грамотным человеком. Поглядел стихи. Расчеркал, раскритиковал. Нет! Никогда я не буду поэтом! Никогда! Все это ерунда, но все-таки это очень грустно. Вот возьму и сожгу всю эту размазню. Образы, эпитеты. Слова, рифмы – все чертовски бузово. Пора кончать разводить писанину.

Редактор этот велел мне приходить 11-го в 7 ч. вечера. Там будут ребята, которые пишут.

Я не пойду – к чему зря терять время.

10.01

Поразмыслив, я думаю, что мое положение не так уж плохо. Мало ли кого ругала критика? Взять Пушкина, Некрасова и др. А такой критик, как этот, особого авторитета не представляет. Я исправлю все свои недостатки, буду работать над собой и…

Еще не такие трудности придется мне преодолеть. Главное – не отступать. «Тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет» – верные слова, которые я слышал мельком, идя вчера из театра.

04.02

Сейчас я хочу написать страшную поэму, продолжение «Сна», примерно такового содержания.

Я плыву по какой-то широкой реке в лодке. Рядом со мной таинственный спутник, одетый во все красное. Он молчит, и мне страшно. Мы едем дальше. Река разделяется здесь на три протока: Проток Пота, Проток Слёз, Проток Крови – и впадает в Океан Горя.

Между этими протоками два острова. Один – небольшой – полон чудной растительностью, прекрасными птицами и пр. В центре его стоит Золотой замок, где живет страшный великан. Второй – большой, скалистый и печальный остров. В центре его большая дыра, ведущая в подземелье, охраняемая тремя страшными псами. Таинственный спутник высаживает меня на берег и говорит, чтобы я спустился вниз, в подземелье, и освободил томящихся там людей. Для того чтобы это сделать, нужно их заставить самим развернуть красное знамя и достать факел свободы, который ослепит страшного великана, посадившего сюда людей. Я спускаюсь вниз и, пройдя через многие опасности, достигаю огромной залы, где в страшных мученьях трудятся люди, охраняемые псами. Я вскакиваю на камень и пламенной речью призываю их к освободительной борьбе. Злобные псы кидаются на меня, но я успеваю зажечь факел свободы, свет которого ослепляет их и будит рабов, которые кидаются на псов, кирками, кандалами разбивая им головы, душа их руками и впиваясь голодными зубами в их горла.

C диким криком следуют они за мной из темного подземелья наружу. Кидаются в воды и захватывают замок своего врага-великана, который сначала, ослепленный светом факела, кидается на людей и вступает с ними в битву. Но в это время появляется мой таинственный спутник, вид которого приводит в ужас великана, и, пронзив его кинжалом, бросает в реку. После этого он скидывает красный капюшон со своей головы, и все видят его благородное лицо, озаренное светом факела.

Может быть, это глупо. Фантастично, несовременно, но тем не менее я постараюсь написать это, хотя аппетит писания на сегодня у меня пропал.

09.02

«Только грядущее область поэта!»[13 - Только грядущее область поэта!.. – строка из стихотворения Валерия Яковлевича Брюсова (1873–1924) «Юному поэту» (1896). Когда ДС был еще младенцем, его семья снимала комнату в одной квартире с поэтессой и переводчицей Аделиной Ефимовной Адалис-Эфрон (1900–1969); см. запись от 13.04.1937 (#litres_trial_promo). К ней часто заходил Брюсов и даже, по семейной легенде, как-то раз убаюкивал новорожденного ДС. Поэтому он в детстве считал, что это стихотворение обращено к нему лично.] – писал Брюсов. Хотя и не смею причислять себя к священному лику поэтов, но проблема грядущего очень меня интересует.

05.03

Стихи не пишутся и не лезут в голову. Торчит только одна глупая строчка:

снится,
Как мчит таинственная ночь
на золоченой колеснице.

И точка.

Как жалкий цвет растет в тени,
Так я живу печальный, хилый.
О, Р… на меня взгляни
И назовись моею милой.
Твой голос нежен, как свирель,
Он глубоко пронзает душу,
Твою божественную трель
Я целый день готов бы слушать.
Взгляни, пускай заря любви
Нас озарит прекрасным светом,
Моей души не отрави,
Пригрей несчастного поэта…

09.03

О чем писать? Иссякли мысли,
Устало быстрое перо,
Как тучи тайные нависли
Вопросы пламенных миров.
В бездонной тьме вы точки света,
Вы, указующие путь,
Вы вдохновение поэта
Влили в тоскующую грудь.
Когда, как будто черным шелком,
Положит вечер свой покров,
На вас, о звезды, диким волком
Завыть в экстазе я готов,
А на поляне, там, где черти
С усмешкой шепчутся в кустах,
Плясать безумный танец смерти
С кровавой пеной на устах.
Я зверь, я дик, я жажду крови,
Я в горло впить желаю клык,
Безумный взгляд мой жадно ловит
Последний стон, последний крик.

А после, в липкой теплой луже
Умыв лицо, опять плясать
И наводить безумьем ужас
На молчаливые леса.
И засмеяться диким смехом,
Звенящим гулко, будто сталь,
Чтоб после долго громким эхом
Переговаривалась даль.
Пускай кричат о злобе совы,
Кому не страшен я теперь?
Задвиньте крепкие засовы,
Не то вернусь! Я зверь, я зверь!
……………………………………
Ваш тайный свет налил мне в душу
Безумье силы в этот час,
И нет того, что не разрушит
Мой разрушающий экстаз.

03.09

Читал Тургенева и восхищался задушевной дикостью и яркостью «Песни о Гайавате».

06.09