Зелёный генерал

– Да, надо. У меня отец через русско-турецкую прошёл. Мы почти Стамбул взяли… НО!

– Ага. И зачем он нам?

– Тебя волнует только твоя дальнейшая жизнь. Ты не хочешь войны, тебе надо в цирке выступать.

– Да. Я ж циркач. Мне эта война вся не нужна. Да и меня не волнует ничего. Всё. Что сейчас творится – это всё мелочи для меня. Кончится всё и в цирк пойду.

– А если в стране власть сменится?

– Да не дай Бог. Тут такое начнётся. А ты хочешь, чтоб сменилась?

– Да меня всё устраивает… Я не хочу перемен. Я вообще не люблю перемены.

– Ну ладно, пойду, прогуляюсь. Потом на паровоз надо идти.

– До встречи.

Поручик и доктор пожали друг другу руки и разошлись. Живага прогулялся по городу, купил еды и воды. Потом вернулся на паровоз и уехал в Сарыкамыш.

Генерала врачи уже привели в нормальное состояние, но ему необходимо было оставаться в Пятигорске, пока не заживёт нога и пока он не долечится. Пётр лежал, ходить он мог только с помощью трости. Он находился в плохом самочувствии. Ему надо было больше лежать. Иногда он поднимался с кровати и немного ходил по комнате, а ночью стоял и любовался в окно. Утром он любовался восходом. Ещё он любовался закатом. В палату ему приносили еду. Кормили очень хорошо. Что он делал? Пока просто лежал. Иногда приходили врачи и проводили некоторые процедуры. Иногда он читал книги и газеты, которые ему приносили по его желанию. Врачи за ним очень хорошо присматривали и ухаживали.

Близился конец 1914 года. Это было в конце декабря. Пётр стоял с тростью у окна и любовался луной. На улице была ночь. Луна была полной и яркой. Это был белый и светлый круг, который очень привлёк внимание зелёного генерала. Пётр достал свои часы и увидел, что уже час ночи. Вдруг послышался какой-то топот. К палате приближались какие-то люди. Пётр повернул голову к двери и увидел, что она открылась. Вбежал заместитель главного врача. Это был молодой паренёк. За ним вбежало ещё два человека, которые помогали зайти молодому юноше, придерживая его. У юноши были перевязаны левая рука и правая нога. Ещё он неважно выглядел.

Глава 28. Несчастный ефрейтор

– Пётр Николаевич! Человек с фронта доставлен недавно, был контужен, в плечо попали и ногу очень сильно задело. Перебинтовали, вот только положить негде. Мест вообще нету. Вы же не будете против, если мы его тут с вами положим? Я думаю, что он вам мешать особо не будет. – говорил умоляющим тоном заместитель главного врача.

– Что вы такое говорите. Конечно, он не будет мне мешать. Ложите… – спокойно ответил Пётр.

Молодого паренька положили на кровать, находящуюся справа от окна. Кровать Петра находилась слева. Врачи ушли. Паренёк был грустным. Он был стройным, неплохого телосложения, с короткими светло-тёмными волосами, цвет был ближе к коричневому, на всём лице были уже видны сбритые волоски.

Он лежал и смотрел на генерала. Пётр повернулся к нему и подошёл к его кровати.

– Я присяду? – спросил Пётр.

Паренёк кивнул.

– Откуда? – спросил Пётр.

– Из Сарыкамыша. – ответил паренёк.

– Что случилось? – спросил Пётр.

– Я точно не помню всего. Бежал… Потом пулемёт… Потом турки… Потом взрыв… В общем, ничего не помню. Меня отбросило, говорят. Я сознание потерял. В общем, контужен я был конкретно. Когда очнулся, не понял, где я. Меня уже сюда вели. Рука болит, нога болит, перебинтовали всё. – рассказывал паренёк. – А вы откуда?

– Я тоже из Сарыкамыша. – ответил Пётр. – Меня гранатой ранило. Ещё в ногу попали. Руку вывернул. Доктор руку вправил, на ногу наложил шину. Потом солдаты меня положили на носилки и отвезли сюда. Доктор такой хороший попался. Я с ним даже познакомился. Эх, где ж он сейчас, увижу ли я его когда-нибудь. Тебя звать то как?

– Никита. – ответил паренёк. – Никита Сергеевич Булдаков.

– А меня Пётр Николаевич Фёдоров. – представился Петя. – Ты ещё довольно молод. Сколько тебе?

– Шестнадцать.

– Твоё звание?

– Ефрейтор.

– А как ты попал на фронт?

– Это долгая история. Да и никому не интересно такое слушать. Никого ведь не интересуют чужие проблемы.

– Мне очень интересно. Расскажи.

– Ну что. Родился я 25 августа 1898 года в обычной дворянской семье. У нас в Верном свой дом, денег достаточно. Мой отец очень меня любил, он водил меня на рыбалку, мы вместе ходили в горы, он даже учил меня грамоте и английскому языку. Ну и другому всему. Особенно я любил изучать механику, электричество, оптику и прочее.

– Так ты интересуешься физикой?

– Да, я всё знаю о физике. Меня даже называли некоторые мои знакомые «мастером физики».

– Значит, ты ещё и английским владеешь?

– Да, я очень хорошо его знаю. Я могу свободно на нём говорить. У меня дядя тоже очень хорошо его знает, он сейчас в США живёт. Они с отцом с детства меня учили.

– Интересно… Продолжай.

– В общем. В прошлом году отец умер от какой-то болезни. Мать сразу же нашла себе другого мужчину и вышла за него замуж. Про меня все забыли. Дядя не смог приехать на похороны, но он мне пишет часто. Это единственный, кто обо мне думает.

– Продолжай.

– Ну, что дальше. Мать не уделяла мне внимание. Я там был лишним. Я чувствовал это по отношению ко мне. Я начал работать. Продавал газеты, торговал некоторыми вещичками. Подрабатывал, где мог, чтобы заработать себе деньги. Мне ведь даже деньги не давали! Потом я нашёл, где у матери лежат деньги. Взял себе не маленькую сумму, какую только смог унести. Собрал все вещи и ушёл из дома.

– Ничего себе… И куда же ты пошёл?

– Догадайтесь? Пробрался в военный эшелон и уехал на Кавказ. Началась война, вот я и решил уехать на войну. Солдаты нашли меня, когда мы прибыли на место. Я уговорил их оставить меня. Они меня оставили. Я принимал участие в военных действиях. Мне даже звание ефрейтора дали. Потом наш полк отправили в Сарыкамыш, как подкрепление. Вот так я и попал туда. Ну а потом, когда мы отбивали город, меня уже серьёзно ранило. Дальше не помню. Ну а потом я оказался здесь, с вами…

Пётр поднялся с кровати и подошёл к окну. Потом сложил руки вместе и повернулся к Никите

– Несчастный ефрейтор… – проговорил Пётр спокойным и сочувствующим голосом. – Я вот целой дивизией в Сарыкамыше командовал. Мы в начале обороняли город. Потом пришлось отступить. Потом моя дивизия с эшелонов из пулемёта трое суток обстреливала турок, пока не подошло подкрепление. Затем турки прорвались в центр города. Почти вся моя дивизия погибла. Там в живых человек шесть где-то осталось. Не помню уже. Могу сказать только то, что моих двух командиров убили у меня на глазах. Как мне их жалко, они были очень хорошими друзьями. Потом меня уже отшвырнуло, когда гранату в меня кинули.

– Так вы офицер? – спросил Никита.

– Я – зелёный генерал! – спокойно и гордо сказал Пётр, смотря Никите в глаза и подняв голову.

– Ясно. А почему зелёный?

– Да потому что постоянно в зелёной одежде хожу, вот меня и называют все «зелёным генералом».

Пётр заулыбался и сел на свою кровать.