Погоня за судьбой. Часть III. Падение и Расплата

И тут же, будто из-под земли, на берег из густых прибрежных кустов высыпала стая коренастых гиеноподобных собак. Они подскакивали на месте и скалились острыми серыми зубами, облаивая аэроглиссер, но вскоре двигатели машины затихли, собаки тоже успокоились и принялись прохаживаться вдоль берега, искоса поглядывая на нас.

– Голодные, поди, – со странной лаской в голосе заметил Данила. – Целыми днями по берегам шарахаются, рыбу ловят. А мы им тут добычу распугиваем своими катерами.

– Отлично, – протянула я. – Теперь нужно решить, как мне самой не стать их добычей…

Я оценила стаю в полдюжины особей. С оружием и протезами у меня вполне были шансы на успех.

– Почему-то я до сих пор не видела собак? – спросила я. – В городе должно быть полно еды – свалки, мусорки. Если уж собакам и собираться стаей – так именно в городе, разве нет?

– Собаки неглупы, они чуют – от людей в городе добра не жди. Или застрелят, или зажарят и съедят. Поэтому они тоже уходят, и правильно делают. И мы тоже скоро уйдём.

– Кто это – «мы»? – спросила я.

– Знаешь Виктора, брата моего? Да нет, откуда тебе… Он со своими людьми задумал кое-что грандиозное. – Данила ткнул пальцем в потолок кабины. – Наверх собирается. А я вот запчастей прикупил по списку – резисторы, замыкатели, квант-релейки… – Он с любовью погладил один из ящиков, стоявших в проходе. – В Венеции чего только нет!

– А кто твой брат? Корабельный инженер?

– Нет, обычный человек. Раньше был киллером – как ты. А теперь вот за ум взялся.

– И что дальше? Соберёте корабль и улетите в другой конец Сектора? – скептически спросила я. – Сэкономлю вам время и открою тайну – там, «наверху», всё то же самое. Люди поедают друг друга с разной степенью энергичности.

– Э-э нет, подруга, нас голыми руками не возьмёшь. – Он хитро подмигнул. – У нас команда. Настоящая. Не кучка случайных людей, а коллектив. Одиночку съесть куда проще, чем стаю – вон даже они это понимают. – Он кивнул на грязных псов снаружи, которые вплотную подошли к воде и, глядя исподлобья, лакали мутную речную жижу. – А вот люди – нет.

– Что же вас так сплотило?

– Вся эта ваша Конфедерация. Мои родители прилетели сюда, когда я пацаном пятилетним был. И я всё время смотрел вверх, в небо. Думал, там, на Земле, рай и благодать, которой с нами поделятся. Мы тогда все смотрели в небо, пока родители строили новый мир. Сами строили, не надеясь ни на кого. А потом всё, что мы получили от Конфедерации – это большегрузы, доверху набитые оружием, да секторальные зачистки.

– Чтобы не споткнуться, иногда нужно смотреть вниз, – заметила я с претензией на глубокомысленность.

– Вот и мы теперь также. Поглядываем себе под ноги да латаем потихоньку старую посудину. Однажды она взмоет в воздух, и тогда – встречай нас, новый мир!

Он мечтательно закатил глаза. Я поймала себя на мысли, что завидую ему – в его наивной вере была сила, которой у меня не было. Данила был похож на ребёнка, который с нетерпением ждёт выходной день, когда родители возьмут его с собой в парк аттракционов, где купят ему воздушный шарик и сладкую вату…

Собаки, однако не собирались уходить. А время утекало сквозь пальцы.

– Может, пальнуть в воздух? – предложила я. – Должны разбежаться.

– Зачем пугать? Лучше давай покормим их. Вот, у меня здесь немного мяса вяленого есть.

Он вынул из-под сиденья полиэтиленовый пакет с какими-то серо-бурыми иссохшимися полосками и, открыв дверь, выбрался на палубу. Собаки дружно подняли головы и заинтересованно уставились на Данилу. Тот же бесстрашно, в полный рост шёл вдоль бортика к носу глиссера. Вот-вот, сейчас набросятся на него и начнут рвать на части…

Он раскрыл пакет и швырнул кусок мяса на берег, в сторону псов. Затем второй. Осторожно обнюхав лежащий в траве шмат, одна из дворняг прихватила его зубами и унесла прочь, в кусты, вторая уселась и начала грызть свой кусок на месте. Пакет быстро опустел, и вскоре все собаки были заняты делом.

– Путь свободен, можешь идти, – сказал Данила. – Они тебя не тронут. Эти животные умеют быть благодарными.

Я выбралась наружу и с опаской выбралась на нос лодки. Собаки не обратили на меня никакого внимания и продолжали поглощать сухое мясо. Данила спрыгнул на берег, подошёл к одному из кобелей и ласково потрепал его за загривок. Тот заурчал, не отвлекаясь, впрочем, от добычи.

– Так сколько тебе нужно времени на всё про всё? – спросил он, взглянув на наручные часы. – Я тут торчать не буду, но могу вернуться часа через три.

– Меня это вполне устроит, – кивнула я.

Спрыгнув на берег, я перебралась через холм мимо сосредоточенно жующих собак, которые делали вид, что меня не существует, и пошла в выбранном направлении. Достав уже привычный баллончик, я сделала затяжку. Ледяная игла вновь вошла в мозг, вытесняя всё, кроме цели. Зубы скрипнули, появилась лёгкость в ногах и кристальная ясность в голове.

Идти было недалеко. Вскоре густой подлесок сменился унылыми покосившимися заборами садовых участков. Многие наделы были заброшены, кое-где трава вымахала почти по горло. Оставленные дома неумолимо ветшали, покрываясь плесенью, обрастая ползучими вьюнами, словно проказой. Наконец, впереди показалась высокая бетонная ограда – очередной оплот параноидального благополучия посреди всеобщего запустения. Сверившись с картой, я вплотную подкралась к забору. С той стороны раздавалось ровное механическое жужжание, похожее на стрёкот механической цикады.

Скинув рюкзак в бурьян, я пробралась вдоль забора и замерла напротив металлических откатных ворот. Ряд мощных прутьев был словно картинная рама, разделяющая две реальности. С моей стороны – дикий, неопрятный хаос: скалилась щербатыми выбоинами дорожка, поглощённая сорняками, полусгнившие заборы, как рёбра давно истлевших животных, а над колеёй нависали громоздкие деревья.

А за воротами – игрушечный мир. Опрятный каменный коттедж с гаражом тёплых, «съедобных» оттенков, идеально ухоженный ковёр газона, и первый живой человек в этом районе – бритоголовый садовник в синем комбинезоне, водивший за собой рычащую газонокосилку. Возле закрытого гаража, словно белый лебедь на изумрудном озере, стоял дорогущий паркетник.

Хороший домик среди царящей разрухи. Дорогой. Интересно, на каких ведомостях нужно сидеть бухгалтеру, чтобы позволить себе такую жизнь?

Небольшая дверца в стене рядом с воротами бесшумно приоткрылась, и из щели материализовался охранник. Он был напряжён, словно пружина.

– Ты кто? И по какому вопросу? – бросил он, держа руку на кобуре.

Из-за угла появился второй секьюрити, изучая меня взглядом таможенника.

– У меня зашифрованное письмо для фонда, в котором работал живущий здесь человек. Оно в деке. – Я коротко ткнула пальцем в висок. – Мне поручено связаться с ответственным лицом и передать письмо, но я не могу здесь никого найти. Вот мне тут посоветовали… Обратиться к бывшему сотруднику…

Садовник катил свою машинку и искоса поглядывал в нашу сторону. Охранники переглянулись. Один из них обвёл взглядом прилегающую к воротам местность позади меня и спросил в коммуникатор:

– Господин Харрис, здесь посетитель… Девчонка, говорит, у неё с собой электронное письмо для какого-то фонда… Как зовут? – обратился он ко мне.

– Анна Рейнгольд.

– Рейнгольд, Анна… Ждём… – Он вдруг пристально посмотрел на меня. – Ты замёрзла что ли?

– Нет. С чего вы взяли? – Я поглядела вниз, на промокшие серые кроссовки.

– Тебя всю трясёт. Ноги, я смотрю, где-то промочила. Ты вообще в курсе, что в округе небезопасно?

– Я думаю, опасность здешних мест сильно преувеличена, – попыталась улыбнуться я, а зубы сами собой выбивали дробь. – Даже собаки – и те вовсе не злые.

– Ну-ну… Возвращалась бы ты лучше домой… Да, слушаю, – вновь обратился он к коммуникатору. – Безоружная… Да, мне тоже так показалось… Принято… Топай отсюда. Тебя здесь не ждут.

Садовник, потеряв ко мне всякий интерес, неспешно удалялся в дальний конец лужайки. В одном из окон второго этажа колыхнулась занавеска. Мелькнула чья-то тень.

– То есть как это? – спросила я с наигранной растерянностью. – Я издалека, а вы меня просто так прогоняете?

– Совершенно верно… – В голосе его не было злобы, лишь усталая рутина. – Слушай, я работаю, и мне за эту работу платят. Сказано тебя не впускать, поэтому я тебя не впущу. Надеюсь, мы поняли друг друга. – Охранник расстегнул кобуру и демонстративно положил ладонь на рукоять пистолета. Веский аргумент против безоружной.

– Куда уж доходчивей. Всё ясно и понятно, – улыбнувшись одними губами, сказала я и миролюбиво подняла руки. – Уже ухожу.

Развернувшись, я побрела вдоль забора, свернула за угол и сквозь кусты вернулась к оставленному рюкзаку. Пронзительно взвизгнула молния, в моей ладони очутился светлый баллончик с дьявольским оскалом. Резкий вдох – и в голову вместе с наркотической смесью приходит чёткий и понятный план действий…

Я достала короткоствольный «Шниттер» и зарядила обойму. Затвор, ладно щёлкнув, дослал патрон. Заткнув оружие за пояс, оставшиеся две обоймы сунула в карманы и направилась в сторону ворот…

– До тебя что, с первого раза не дошло? – раздражённо бросил охранник.

Резким движением я выхватила ствол из-за спины. Прицел – ему в грудь. Он опешил.

– Да я тебя… – рука его рванулась к кобуре.

Я вжала гашетку, сухой, яростный треск разрезал воздух, и охранника отбросило на ворота. Толкнув дверцу – её ещё не успели запереть, – я шагнула во двор. За угол дома метнулась синяя тень садовника, а сбоку появился второй мужчина с пистолетом в руке. Грянул выстрел – мимо. Короткая, точная очередь – и его тело, кувыркнувшись в воздухе, рухнуло на разноцветную плитку подъездной дорожки, будто тряпичная кукла.

Я ринулась к дому, сканируя пространство боковым зрением. На втором этаже снова дрогнула занавеска. Входная дверь оказалась монолитом из дуба и стали. Я дёрнула ручку – заперто. Кто-то должен помочь мне попасть в дом – и я уже знала, кто.

Обогнув здание, я дёрнула боковую дверь в гараж – заперто. Взгляд зацепился за приземистый флигель поодаль – слишком скромный для хозяев. Дои прислуги. Дверь была деревянной, самой обычной, и один хороший пинок треском разорванных досок вбил её внутрь. Истошный визг. Смуглая женщина в простом рабочем платье, с косынкой на голове, забившись в дальний угол комнаты, прикрыла лицо руками.

Движение сбоку – рефлекс взвивает мехапротез руки, который принимает на себя удар молотка. Тупая, глухая боль отдаётся в плечо, и я выбиваю молоток, почти не глядя. Правый хук в челюсть – и садовник обрушивается на доски вместе с опрокинутым деревянным стулом. Женщина в углу рыдает и сжимается в комок.

– Ты кто? – целюсь в женщину.

– Я… Я всего лишь прачка, не убивайте!

– Знаешь, как попасть в дом?

– Д-да, там, в кармане передника ключи от чёрного хода… – Она указала дрожащей рукой на вешалку возле двери. – Только не убивайте!

Висящий на крючке белоснежный передник, шелест материи, звон ключей – и я уже несусь через лужайку ко входу в полуподвал. За дверью – техническое помещение. Пара стиральных машин, в одной из которой шустрым волчком крутится бельё, громоздкий котёл у стены, мерно гудящий генератор…

Преодолев лестницу наверх, я прижалась к стене и легонько толкнула дверь стволом. С той стороны меня уже ждали – гулко захлопали выстрелы, во все стороны полетела деревянная щепа, десяток пуль из нескольких стволов прошили дверь насквозь. Несколько секунд тишины оборвались приглушёнными мужскими голосами:

– Попал?

– Не знаю… Сходи, проверь…

– Ага, разбежался. Сам иди!

Отклоняюсь в сторону, вжимаю ствол в деревянную стену и зажимаю курок. Грохочущий «Шниттер», норовя вырваться и пуститься в пляс, бешено трясётся в руке, острые деревянные осколки рассекают воздух и впиваются в стены, словно шрапнель. Звук отсечки – магазин пуст. За стеной – грохот падающего тела и надсадный крик:

– Ах ты, сука! Сдохни уже!

И сразу же в дверь и в стену рядом тяжело бьют крупнокалиберные пули. Свинцовый осколок проносится у виска, рука вспыхивает симуляцией боли. Шестой выстрел, седьмой…

Секундная тишина. Словно спринтер на низком старте, делаю стремительный рывок, телом вышибая дверь, и вижу, как охранник в чёрной форме, на ходу судорожно перезаряжая оружие, пятится в дверной проём кухни. Секундный взгляд на меня, обойма его пистолета со щелчком входит в паз, но поздно – я всей своей массой обрушиваюсь в низ его живота. Он исторг хриплый отрывистый вскрик, мои руки движутся сами по себе, отдельно от тела – секьюрити получает молниеносную двойку в челюсть. Приглушённый дорогим ковром удар бездыханного тела о пол – и я замираю, прижавшись к стене.

В кухне – никого. Лестница на второй этаж позади тоже пуста, сверху слышны какие-то звуки, но никто не спешит на помощь поверженным бойцам. Значит, всего четверо? Неплохая свита для скромного бухгалтера. Как минимум трое мертвы, но наркотик полностью заглушал любую рефлексию, а я была абсолютно уверена в том, что поступаю правильно – эта встреча должна состояться во что бы то ни стало.

Поглядывая на лестничный пролёт, я рысью метнулась ко входу в подвал, перешагнула через тело, подобрала оброненный «Шниттер» и сменила магазин. Теперь – наверх!

Бьющий в виски адреналин растягивал время, резиновой лентой отмерявшее движения тела. Оно не поспевало за разогнанным «соком» разумом. Бесконечно долгий подъём – и спустя секунду я стою на вершине лестницы и с прижатым к бедру стволом обозреваю короткий коридор. Три двери. Которая из них?

Шуршание, стук, чей-то приглушённый голос слева, из-за деревянной стены. Первая дверь? Нет, следующая! Три прытких скачка, свист кинетических усилителей, удар ноги и треск замка, вырванного из дверного косяка – в роскошной спальне, прячась за кроватью, с ужасом в глазах на меня глядел немолодой усач в пижамных штанах. В руках его чёрным дульным провалом прямо мне в живот смотрело помповое ружьё.

– Кто ты такая?! Чего тебе надо?! – голос его почти сорвался на визг.

Руки его заметно дрожали, оружие ходило ходуном. Он был явно настроен на переговоры.

– Поговорить хочу, – выпалила я, удерживая его под прицелом. Дыхание было сбито, сердце заходилось галопом у самого горла. – Ты бухгалтер холдинга? Того, что рулит интернатами.

– Холдинга? – мужчина в явном замешательстве, глаза его описали круг по комнате и вернулись ко мне. – Д-да, я бухгалтер. Что тебе нужно?

– Информация. Кто стоит за резнёй в Каниди?

– Я ничего не знаю.

– Да брось, ты просто подзабыл, правда? – иронично прищурилась я. – Не переживай, я помогу вспомнить. Клади оружие – и пообщаемся.

Окинув быстрым взглядом помещение, краем сознания я подметила нестыковку. На тумбочке – фото в рамке. Мужчина и женщина улыбаются, глядя в камеру. Огромная двуспальная кровать разворошена – с обеих сторон. Значит, он здесь не один и в комнате прячется кто-то ещё…

– Где женщина? – спросила я.

Он молча сжал ружьё, взгляд его метнулся в сторону гардероба.

– Там? – ткнула я стволом в шкаф.

Он резко перехватил ружьё – и я нажала на спуск. Короткая очередь прошила его плечо на полсекунды раньше, чем грянул ружейный выстрел. Мужчину отбросило на пол, по моей щеке полоснула деревянная щепа, а из гардероба раздался приглушённый женский вскрик. Подскочив к шкафу, я распахнула дверцу. Внутри, под грудой одежды сидела женщина в исподнем. Небольшого роста, со светлыми волнистыми волосами и бледной кожей, едва только начавшей покрываться морщинками, она подняла на меня испуганные глаза и пролепетала:

– Я вам всё расскажу! Я бухгалтер! Только не убивайте нас! – Красивое и представительное лицо её было перекошено ужасом, губы дрожали.

– Как тебя зовут? – спросила я.

– Клэр.

– Вставай, Клэр, мы уходим. – Я протянула руку.

– Но куда? Давайте здесь! Вы спрашивайте, я вам обо всём расскажу! О чём захотите!

– Не заговаривай зубы! – рявкнула я. – Скоро здесь будет полиция, так что беседовать будем в другом месте. Подъём!

Женщина кое-как вылезла из шкафа, трясущимися руками взяла оттуда же одно из платьев, уронив несколько тряпок на пол. Пока она влезала в одежду, я ногой оттолкнула помповое ружьё подальше от лежащего на полу нерадивого стрелка, который корчился и шипел в углу.

Я оглядела комнату. Резная мебель из красного дерева, великолепное трюмо на изогнутых ножках, балдахин над кроватью… Бывший бухгалтер ликвидированного учреждения жила на широкую руку. Такая роскошь, как правило, праведным трудом не достаётся… Мой взгляд привлекли лакированные ножны цвета меди, висевшие посреди дальней стены. Лёгкий изгиб футляра, длинная ручка самого оружия, без навершия – так могла выглядеть только катана.

«Шниттер» повис на ремне, я подошла к стене и аккуратно сняла оружие. Взялась за ручку и потянула, обнажая острый, как бритва, клинок. Сверкнула сталь – идеально вычищенная, отточенная до толщины человеческого волоса. Оружие было увесистым, внушало уверенность и убеждённость: обладая такой вещью, любой человек станет хозяином положения.

Женщина тем временем, уже одетая, поглаживала мужчину по руке и что-то ему шептала.

– Ты чего там копаешься?! – Я нацелила на неё ствол.

– Ему нужна помощь, он же истечёт кровью!

Под побледневшим мужчиной по тёмному дереву паркета расплывалась лужица крови. Что ж, пускай перевяжет его…

– Давай быстрее, – приказала я. – У тебя минута. С остальным прачка поможет.

Клэр наскоро сделала сожителю повязку из подвернувшихся тряпок, и мы ринулись вниз по лестнице. Завидев распластанных охранников, женщина вскрикнула и зажала рот ладонями. Я же оценивала варианты дальнейших действий. Пешком мы далеко не уйдём. Белая машина, стоявшая во дворе, была идеальной мишенью – опять же, я не знала местных дорог, а слитая у Такасимы карта могла устареть в деталях. Именно детали губят любой, самый хороший план.

Значит, всё-таки пешком. Через подлесок, мимо болота, в чащу, подальше от глаз. Возможно, придётся перейти реку вброд…

Справа от входной двери, за спуском в подвал показалась неприметная дверь в гараж. Выйдем через него – покидать дом через парадный выход было негодной идеей. Схватив пленницу за запястье, – она и не думала сопротивляться, послушно следуя за мной, как овечка, – я устремилась к двери, пинком распахнула её, втолкнула Клэр внутрь и вошла следом.

И тут я его увидела. В центре гаража, сверкая глянцевым чёрным лаком и полированными хромированными вставками, стоял гравицикл. Определённо, эту машину вылизывали, ею любовались, она была полноправным членом семьи, и, скорее всего, очень редко покидала гараж. Её боготворили. Я не сомневалась в том, что она была второй женщиной того типа наверху – и неизвестно, какая из них была более любимой.

Кажется, сама судьба преподнесла мне этот подарок…

– Где ключи? – бросила я.

– Сейчас… Минутку, должны быть здесь… – Женщина открыла крошечный шкафчик в стене, достала оттуда бесконтактный брелок и протянула его мне.

Я осторожно взгромоздилась на летающую машину и оценивающе оглядела органы управления. Ощущения были непередаваемы – я чувствовала себя наездницей, готовой обуздать дикого, строптивого зверя. И я жаждала его обуздать.

– На нём есть устройство слежения?

– Нет, насколько мне известно.

– А в твоей голове? – Зачехлённой катаной я коснулась её лба.

– Нет, – заметно вздрогнув, ответила она. – Я ценю приватность выше безопасности.

– Поверю тебе на слово, – протянула я, не в силах оторвать взгляд от приборов ховербайка. – Молись, чтобы это было правдой.

Я завела машину – она взрыкнула стартером, ухнула стабилизатором напряжения и повисла в десятке сантиметров от бетонного пола. Клэр стояла, прижав руки к груди, и ждала, с опаской поглядывая на «Шниттер», болтавшийся у меня подмышкой.

Спрыгнув с ховербайка, я подскочила к подъёмным воротам и хлопнула по кнопке открытия. Механизм зажужжал, створ пополз вверх, я осторожно высунулась из-за угла и оглядела двор. Ничего не изменилось: два тела возле и пустой двор.

На верстаке у стены валялся буксировочный трос. Импровизируя, я стянула худые руки пленницы за спиной и помогла ей взобраться на ховербайк. Оседлала железного коня сама, накрепко примотала этот же трос к своей пояснице и осторожно вывела машину наружу.

Над головой собирались тёмные тучи. Гравицикл плавно поднялся над двором, окружающие постройки вставали посреди зелёного покрывала густой растительности. И тут же слева, по разбитой просёлочной дороге из зарослей выплыли две полицейские машины с выключенными фарами. Работают быстро, ничего не скажешь…

Затаив дыхание, плавно, без единого резкого движения я развернула аппарат и повела его в сторону от дороги, над двускатной крышей особняка, над гостевым домом, почти касаясь ногами верхушек деревьев. В лицо бил холодный порывистый ветер, крупные капли уже постукивали по макушке, а позади, прижимаясь к моей спине, дрожала пленница.

Я знала, куда лететь. Ветер свистел в ушах, смывая последние сомнения. Я больше не боялась призраков прошлого – у нас с ними теперь появился собеседник. И он нам всё расскажет…

* * *

Густой дикий лес резко оборвался, споткнувшись о высокую стену. По ту сторону, в поросшем бурьяном поле темнели серые гробы зданий. Огороженная территория дышала всё той же серой безнадёжностью, что и тюрьма – гниющая заплата на тёмно-зелёном теле чащи. Справа – прямоугольник лесопилки, за ним – приземистый склад. Слева, у ворот, возвышалась администрация. Прямо подо мной раскинулась столовая, чуть впереди торчал из земли корпус для мальчишек, а двухэтажный лазарет будто сжался, съёжился от соседства с логовом смерти – корпусом для девочек.

Чёрные провалы окон вперили в меня свои слепые глазницы, пока гравицикл, ровно гудя антигравами, описывал круг над этим кладбищем без крестов. Дождь отбивал дробь по обтекателю машины, а две его наездницы уже вымокли до нитки и промёрзли до самых костей.

Ховербайк нужно было спрятать. Посадив машину в кусты за корпусом, я кое-как закидала его ветвями. Под проливным дождём мы обогнули здание и поднялись на крыльцо. Словно на поводке, я вела связанную Клэр за собой. Пальцы судорожно сжимали трос – всё крепче и крепче по мере того, как мы приближались к чёрному зёву входной двери.

Перед самым входом я застыла, будто вросла в камень. А если они там? Всё ещё лежат по бокам прохода, немые и недвижные, под пыльными саванами? Их и не думали хоронить, их просто бросили там гнить, отравляя воздух трупным смрадом…

Затравленно оглядевшись, я дёрнула за трос и бросила сквозь зубы:

– Ты первая. Пошла.

Пленница послушно заковыляла к тёмной глотке входа и через секунду канула в ней. Когда безвольно болтавшийся трос в моей руке натянулся, словно нерв, я вошла следом. Внутри было темно, а коридор пуст – никаких тел. Пахло лишь пылью и застывшим временем – как всегда пахнет в покинутых людьми местах. Облегчённо выдохнув, я зашагала в дальний конец коридора, к своей старой комнате, увлекая Клэр за собой.

Внутри всё осталось как было – за исключением запаха застарелой бетонной пыли и голых серых матрасов. На дальней тумбочке лежал одинокий деревянный гребень, а справа, на моей – книга «Принц и нищий», которую я так и не успела дочитать до конца. Корешок истлел, страницы пожелтели и набухли от влаги, слиплись, превратившись во влажные бугристые комья.

Повисла пауза. Комната, застывшая в слепке времени, глотала моё прерывистое дыхание, гулкую тишину рвал лишь шелест дождя за окном. Блёклый рассеянный свет с трудом просачивался сквозь запылённое стекло, словно сквозь траурную вуаль, и оседал на полу призрачным саваном.

– Вот мы и пришли, – едва слышно пробормотала я.

– Что мы здесь делаем? – спросила бухгалтерша, вырывая меня из лап оцепенения.

Я молча указала на свою койку. Женщина послушно опустилась на голый матрас, пружины жалобно вздохнули под ней.

– Зачем мы здесь? – повторила она. – Что вы собираетесь делать?

– Ты знаешь, что здесь случилось? – Мой вопрос прозвучал глухо, словно стук земли о крышку гроба.

Скинула рюкзак, сняла разгрузку и положила «Шниттер» с катаной рядом с собой.

– Если я буду говорить, они придут за мной, – с какой-то твёрдой уверенностью в голосе сказала она.

– За тобой уже пришла я. Кто бы они ни были, им придётся занять очередь.

– Можно ослабить верёвки? – робко спросила она. – У меня руки онемели.

Без лишних слов я с сухим лязгом извлекла из ножен катану, подошла вплотную и одним движением рассекла трос. Обрезки каната глухо стукнулись о пол. Клэр принялась растирать запястья, не спуская нервного взгляда с холодного оружия, и наконец сказала:

– Даже не знаю, с чего начать…

– Ты начни сначала. А там посмотрим, что с этим делать, – сказала я.

Лезвие сверкнуло в полутьме и легло мне на колени. Я взглянула на часы. Встреча с Данилой, похоже, отменялась, да и в Венеции моя койка сегодня ночью будет пустовать. Меня это, впрочем, нисколько не тревожило. Похоже, мне наконец-то повезло, и в мои сети угодил ценный улов…