– Все моё навсегда останется моим, – звенит и ликует голос, – и эта планета тоже. У тебя еще остались возражения? Не слышу. Остались? Так скажи.
Наилий обнимает нас, низко наклонив голову. Я закрываю глаза и касаюсь губами щеки младенца. Привкус крови растворяет соль, а гогот десятка глоток заглушает шепот.
– Некому будет нарвать тебе эдельвейсов, любимая. Прости.
В полумраке ангара расцветает семь огненных цветков. На их нектар слетаются злые пчелы, жаля наши тела. Прошивая их насквозь. Кровь льется дождем на землю и последнее, что я слышу – взмах крыльев бабочки.
Под ноги больно смотреть. Наши тела не узнать. Навеки сшиты вместе и растворились друг в друге. Их накрывают белой простыней, на которой мгновенно распускаются алые кляксы крови. Спине тяжело, что-то мешает и рук не поднять. Тянусь выше, а шакалы шарахаются. Скулят и воют от страха, закрывая лица руками, царапая глаза скрюченными пальцами. От меня на пол падает густая жирная тень. Делится на два лепестка и колышется в такт дыханию.
– Кто это? – нервно визжит совсем юный мальчишка и тычет в меня пальцем.
Оглядываюсь за спину и вижу хрупкие и тонкие полотна в налете сажи, как в пыльце. Мои крылья.
– Бабочка! – бьется в истерике боец. – Проклятая черная бабочка!
Я дергаюсь вверх, роняя хлопья сажи, бью волной воздуха наотмашь. Под потолком окно. Улечу, нужно только разбить стекло. Каждый взмах все слабее, тянусь из последних сил, а с земли ко мне поднимают стволы пулеметы. Не успеют. Поздно. Яркий свет ловит в объятия, выталкивая из сна звоном осколков.
Глава 2. Совещание
В полумраке капсулы пахнет кровью, к рукам прилипла сажа – не оттереть. Бьюсь в ячейке, как бабочка в стеклянной банке. Воздуха не хватает, легкие горят, а живот болит от судорожных вздохов. По вискам дорожки пота и на груди маленькая лужа. Ушел Инсум, оставил с кошмарами наедине.
«Тише, тише, я здесь».
В ячейке включается вытяжка, сквозняком отгоняя жар от тела, но легче не становится. Теперь меня бьет озноб. Растираю влагу по лицу и груди, чтобы испарилась быстрее. Прекрасно телепортировалась. Замечательно.
– Тиберий, – громко зовет Публий снаружи и стучит в дверцу, – ты проснулся?
– Да.
Зубы стучат и подробнее не ответить. Военврач просит подождать в ячейке, и я не возражаю. До галлюцинаций надышалась сонным газом, не зря так ненавижу снотворное. Подношу ладони к лицу и заставляю себя думать, что сажи нет, крови нет, это просто сон. Бездна, но до чего же реальный!
«Инсум! – даже мысленно умудряюсь стонать. – Скажи, что это сон!»
«Меня не было рядом, я не знаю, сон или нет».
Мертвый император не жалеет меня и не врет, а так хотелось. Никогда не мечтала стать пророком именно поэтому. Увидеть будущее и жить каждый день, словно приговоренной к казни. Знать, что когда-нибудь вот так возьму на руки ребенка, меня обнимет любимый мужчина, и пулеметные очереди растерзают наши тела. Не хочу!
«Инсум, скажи, что я не могу предсказывать!»
«У тебя нет дара Поэтессы, но это не значит, что ты не могла увидеть один из вариантов».
Еще не легче. Будто специально добивает, проклятый. Дышу размеренно, пытаясь отвлечься и успокоиться. За словом «вариант» вспоминается теория Избирателя и жизнь, как гусеница, ползущая по полю вариантов от точки к точке. Слепая и не очень умная гусеница, жующая все, что попадается на пути. Избиратель намекал, что можно не мириться с судьбой, а выбрать другую, но я не успела разобраться, распечатка осталась в багажном отсеке. Теперь открою теорию не раньше высадки на Эридан.
Публий снаружи торопит всех и разгоняет по отсекам. С громким стуком встают на металл лестницы протезы Трура, а я жду, пока не утихнут все звуки. Впереди еще день праздного шатания по транспортнику и спуск на планету. В иллюминаторах уже чужие звезды, крошечная капля летящей вдалеке кометы и темно-красная махина спутника. Из длинной справки с бесконечными цифрами характеристик я запомнила только то, что Эридан очень похож на Дарию. Тот же размер, та же удаленность от светила и климат чуть теплее и засушливей. А еще Трур рассказывал, что там правит король, и женщины выходят замуж.
– Тиберий, – зовет Публий. – Совещание у генерала. Присутствуют все.
Генерал собирает нас в собственном жилом отсеке. Он меньше любой комнаты в его особняке, но неправдоподобно велик для транспортника. Наилий приглашает всех садиться, а сам устраивается в изголовье кровати, подогнув под себя ноги. Рядом усаживаются Рэм и Публий, разведчик Вир гонит Трура в угол на кресло, мне кивком показывает на стол и место заканчивается.
– Прошу прощения за тесноту, – говорит Наилий, – разговор не для общей комнаты. Садись на стол, Тиберий, не стесняйся. Остий, можешь начинать.
Маленький рост не дает разведчику возвышаться над нами даже, когда все сидят. В крошечной комнате мгновенно повисает пар от дыхания, и включается искусственная вентиляция. Я скукоживаюсь на столе, поджимая ноги, но все равно почти касаюсь капитана бедром. Нервничаем, кажется, только мы с ним, остальные расслаблены и спокойны.
– Ваше Превосходство, – нарочито ровно и спокойно начинает разведчик, – я вижу три выхода из ситуации с договором.
– Подожди, – перебивает Наилий и Остий резко захлопывает рот, – начни с самого начала. Как мы вообще заключили договор.
Генерал сидит к разведчику боком и смотрит на Публия с Рэмом, отчего ощущение экзамена у нерадивого кадета только усиливается. Пренебрежения нет, но от холодного тона Наилия даже мне не по себе. Остий сглатывает слюну и через вздох возражает:
– Полагаю, все читали перед экспедицией мой рапорт и справку по Эридану, зачем повторяться?
– Затем, что капитан Назо здесь по медицинской части, майор Рэм со своей задачей справится, не вникая в политические тонкости, а я именно сейчас захотел услышать всю картину целиком. Рассказывай, капитан Вир.
Наилий выговаривает разведчику резко и зло, по-прежнему не поворачивая к нему головы. Я жду взрыва фантомного запаха апельсина, но его нет. Даже привкуса на языке. Играет генерал плохо сдерживаемое раздражение, и я пока не понимаю зачем. Остий сбивается с заготовленной речи, хмурится и беззвучно шевелит губами, а потом звучит еще более странный ответ:
– Со всем уважением, Ваше Превосходство, но я впервые так планирую операцию, что состав группы узнаю на космодроме перед вылетом. Допускаю, что случайных цзы’дарийцев здесь нет, и даже мудрец с засекреченной анкетой будет вносить вклад в общее дело, вот только я ничего общего не вижу. Разрешите спросить, каковы наши цели и задачи на Эридане?
Рэм усмехается и складывает руки на груди, Трур давно рассматривает стыки на обшивке отсека, а Публий сонно клюет носом. Понимаю негодование разведчика, есть у генерала дурная привычка молчать до последнего, а потом выдавать решения, как ведро холодной воды на голову выплескивать. Стоишь, обтекаешь и хлопаешь ресницами, не понимая, что делать. Мы давно привыкли, а Остий, кажется, в первый раз такое видит. Багровеет, сжав кулаки, и ждет ответ с нетерпением.
– Выражаясь метафорически, капитан Назо – полевой госпиталь, майор Рэм – радиолокационная станция, рядовой Трур – высокоточная крылатая ракета, а рядовой Тиберий – её ядерная боеголовка. А ты, капитан, карта местности со всеми условными обозначениями. Я услышу сегодня о состоянии дел на Эридане или нет?
– Так точно, Ваше Превосходство, – четко отвечает Остий, и меня распирает от любопытства.
Выходит, не только мы с Рэмом терпеть друг друга не можем. Интересно, кем нужно быть, чтобы перечить генералу, а потом стоять перед ним с высоко поднятой головой? Улыбаюсь, думая, как полезно иногда быть мудрецом, и ныряю в облако привязок. Дергается разведчик, смазывает картину, но толстенную привязку сюзерен-вассал я нахожу, и это не Наилий. К генералу тонкая, едва различимая ниточка. Бездна, ленюсь думать со своими способностями, только на привязки полагаюсь. Наилий ведь рассказывал, что Эридан – зона ответственности другого легиона под командованием полковника Тулия Малха. Фактически все полковники подчиняются генералу, а на деле Его Превосходство редко вмешивается в их дела. И здесь остался бы в стороне, если бы не родий. После того, как договор разорвали, он отозвал полковника Малха, отдал приказ выводить войска и сам полетел в командировку. А Остий, значит, работал на планете в легионе Малха. Понятно, почему дергается. Неприятное поражение, а теперь еще и генерал жилы тянет. Наверняка теплится где-то в подсознании мысль, что Наилий крайних ищет, чтобы повесить на них ответственность. И это действительно экзамен, объяснительная и работа над ошибками одновременно.
– Планета названа по имени самого развитого народа, – начинает рассказывать капитан Вир. – Эридане доминируют на своем материке экономически, политически и культурно. Мощнейшая аграрная империя, до сих пор не вышедшая на галактический рынок только потому, что своего космического флота нет. Обширные плодородные земли, продвинутые технологии выращивания культур и феноменально продуктивное животноводство. Вся наука работает на сельское хозяйство, а собственной армии нет.
Ловлю каждое слово, замечая, что все прислушиваются. Любую длинную справку легко заменяет короткий пересказ. Быстро, просто и понятно.
– И не нужна была, пока на соседнем континенте не разразилась гражданская война, – продолжает разведчик. – Беженцы-лиенны хлынули через океан и поселились на побережье. Другая раса, язык, обычаи, уровень образования. Работать беженцы смогли только на самых низкооплачиваемых позициях, а семьи у них традиционно большие, детей кормить нечем. Раз нельзя заработать – значит, нужно ограбить. Когда набеги стали еженедельными, эридане заинтересовались наемниками и через дарлибов вышли на нас. Лиеннов быстро загнали в закрытые поселения и приспособили трудиться в шахтах на месторождениях полезных ископаемых, которыми эридане рассчитались за мир и порядок.
Эффектное и по-своему изящное решение. Все получили то, что хотели. Эридане – спокойствие, лиенны – гарантированный заработок, а цзы’дарийцы – родий. Но чем больше ешь, тем чаще заглядываешь в тарелку соседа. Зависть может быть и к целому народу. Остий заканчивает историческую справку, подбираясь к реальности:
– Такой порядок держался, пока лиенны не захотели своего государства. Вернее, пока Рагнар Одержимый его не захотел. Редкого ума и большого таланта лиенн.
Мне даже с боку видно, как вспыхивают глаза разведчика от искреннего восхищения. Неординарная должна быть личность. Правитель-двойка с харизмой равной или превосходящей харизмы цзы’дарийских генералов. С таким воевать настоящая мука.
– Рагнар откопал где-то Оларса Верного, старшего брата нынешнего короля, отрекшегося от престола двадцать три цикла назад. И этот Оларс заявил, что его заставили, он не хотел, а Таунд Честный на самом деле узурпатор. Вот тогда вместо набегов на приграничье и началась гражданская война уже в эриданском королевстве. Лиенны быстро сделали её партизанской, а мы с нашей тяжелой техникой все равно, что ракетами по комарам стреляли. Таунд заваливал нас претензиями и в итоге отправил делегацию к Рагнару с предложением мира. Обещал несколько северных областей с плодородными землями, признание королевства лиеннов во главе с Рагнаром и свою дочь в жены. Одержимый в качестве ответа прислал королю голову его старшего брата в мешке. А Таунд от радости заявил, что раз с лиеннами теперь мир, то наемники больше не нужны.
Выдыхаю, зажимая рот рукой. Наука, высокие технологии, а дипломаты отрезанные головы в мешках возят. Бездна, как же жалко принцессу. Еще когда Трур рассказывал про свадьбу, мне она дикостью показалась. Если можно заставить – это всегда сделают. Готова поклясться, что дочь короля не хотела жить с убийцей своего дяди и рожать ему детей. Но сочувствие эриданам перекрывает мысль о том, что цзы’дарийцы при таком положении действительно не нужны. Что собрался делать на планете Наилий? Как вернуть месторождение родия?
– И ты по-прежнему не знаешь, кто снабжал лиеннов оружием? – спрашивает генерал, а Остий переступает с ноги на ногу, сбиваясь с речи второй раз за совещание.
Распускается долгожданная харизма облаком апельсина. Вступление кончилось, теперь генерал взялся за разведчика всерьез. Капитан Вир убирает руки за спину и, как сапер на минном поле, крадется от слова к слову:
– Мы проработали весь ближний круг Таунда, следили за Рагнаром, слушали всех, чьи контакты казались подозрительными, и пусто. Ваше Превосходство, лиенны забирали наше вооружение и амуницию в качестве трофеев, нет доказательств, что кто-то специально снабжал их.
Наилий давит харизмой, а капитан только выше задирает подбородок. Уверен в том, что говорит, и этим злит полководца еще сильнее. Неприятно признавать, что профессиональных наемников выгнали с планеты вчерашние шахтеры и чернорабочие, но дело не в гордости. Война – очень дорогое мероприятие. Кроме оружия нужен транспорт, провиант, связь и консультанты, если собственных полководцев нет. Партизанили лиенны грамотно, раз все цзы’дарийские военные не смогли их переловить. Согласна с Наилием, кто-то помогал. И ниточки привязок обязаны тянуться к свите короля. Подозреваю, что я здесь не только ради подселения духов, хоть генерал и не говорит об этом прямо.