Лед твоих объятий

– Ты чего, Тэй?

– Бекки, я боюсь, – придвинувшись ближе, прошептала она. – Этот старый замок навевает на меня необъяснимый страх.

– Ну что ты, глупышка? – сквозь сон, пробормотала я. – Спи. Я рядом.

– Ох, Бекки, с тобой мне ничего не страшно, – повозившись немного и устроившись удобнее, заметила она. – Я люблю тебя. Ты самая лучшая.

– Угу, я такая, – не стала спорить с очевидным. – Спи.

Себастиан Кимли

Время тянулось томительно медленно. Он завяз в бесконечной череде воспоминаний, в тысячный раз возвращаясь в тот проклятый день, когда оступился впервые. Унылая слякоть, разбитая дорога, грязь постоялых дворов… И девушка. Чистая, прекрасная, невинная и чувственная одновременно. И ее необъяснимые иллюзии – неожиданные, выворачивающие душу, заражающие своей темной силой, пробуждающие неведомые прежде фантазии и желания.

Да, он поддался им. Не устоял. Позволил тьме порочных видений овладеть своим разумом и сердцем. Совершил непоправимое.

Перед глазами возникло прекрасное одухотворенное лицо, на котором ярким блеском сияли серые с золотистыми крапинками глаза. Он помнил, что этих крапинок было ровно десять, по пять в каждом. И губы помнил, и ровные дуги бровей, и упрямый подбородок.

– Анна, – теплым ветром прозвучало внутри имя той, кого он так и не смог забыть. – Где ты сейчас? Кому даришь свои улыбки?

Сердце… С ним что-то случилось в последнее время. Оно стало биться сильнее и чаще. Так, как при жизни. Неужели проклятие ослабело? Нет. Ему кажется. Иллюзия. Всего лишь иллюзия.

Ребекка Гринделл

Утро выдалось ненастным. Я смотрела на стекающие по стеклу капли и размышляла, чем заняться. Отправиться в деревню? Прошлый поход оставил не самые лучшие воспоминания. Съездить в Руридейн? Можно, конечно, только Томас тут же доложит об этом отцу, а тот опять будет долго и нудно объяснять мне, что наказание в том и заключается, чтобы паинькой сидеть в каменном наследии предков и приводить в порядок семейные летописи.

– Бекки, а давай устроим экскурсию по замку? – предложила Тайра. – Может, найдем что-нибудь интересное.

Подруга обернулась ко мне, и в ее глазах сверкнул знакомый мне интерес. В отличие от меня, Тайра любила историю. Ей нравились старинные вещи и красивые легенды, она с удовольствием слушала рассказы дядюшки Сэмюэла и тети Гвендолин. Правда, Тэй всячески скрывала свои симпатии, боясь прослыть несовременной.

– Экскурсию? – переспросила я.

– Ну да. Мы же дальше гостиной и спален не заходили. А тут целых четыре этажа неисследованной территории!

– И тебе охота бродить по пыльным комнатам и копаться в старье?

– Да брось, Бекки! Неужели тебе самой не интересно посмотреть, как жили твои "пра"?

Посмотреть? Хм, интересная идея. Я задумалась, пытаясь поймать ускользающую мысль. А что, если…

– Нет, Тэй, мы поступим иначе, – я решительно поднялась с дивана. – Экскурсия, это, конечно, хорошо, но нам нужно нечто другое. Более грандиозное.

– И что именно?

– Вечеринка.

– Вечеринка?

– Да.

– Бекки, но мы не можем надолго покинуть Ругден! – удивленно воскликнула Тэй. – Ты же помнишь, что обязана проводить ночи в замке.

– А я и не собираюсь его покидать.

– Подожди, ты хочешь сказать…

– Именно, Тэй! Мы устроим вечеринку в Ругдене.

– Бекки, ты уверена, что это хорошая идея?

Тайра посмотрела на меня настороженно.

– А почему нет?

– Ну, не знаю, – протянула Тэй. – Мрачновато здесь как-то. Да и, вообще, мне кажется, Ругден не предназначен для подобных увеселений. И потом, как ты себе все это представляешь? Вспомни наших друзей, Бекс! Они же совсем не вписываются в эти древние интерьеры! Я прямо вижу Терри Гутмен с ее неизменной сигаретой и бутылкой монского, разгуливающей по темным коридорам замка в узких шортах и в сползающей с плеч прозрачной майке! А Генри Корро?! Он же и часа не выдержит без кирдинга! А Сарра Витскайн? Ты только подумай, что ей здесь делать? Да она тут с тоски помрет – ни выпивки, ни музыки, ни развлечений.

– Не подходят, говоришь? А мы устроим тематическую вечеринку, Тэй. Карнавал. Возвращение в эпоху Императора Артура. Длинные пышные платья и высокие прически, камзолы и трости. Я уже предвкушаю, как бесподобно буду выглядеть в наряде той благословенной эпохи!

– Ох, Бекки!

Тайра покосилась на меня с сомнением, а я буквально загорелась этой идеей. А что? Если все получится, моя вечеринка станет главным событием сезона!

– Итак, решено. Я договариваюсь насчет еды и выпивки, заказываю музыкантов и слуг-бытовиков. До завтрашнего дня замок должен быть приведен в надлежащий вид и полностью готов к приему гостей. А ты оповещаешь всех наших.

– Бекки, а как же рэй Александр?

Тайра все никак не могла проникнуться грандиозностью моего замысла.

– Ох, Тэй, не занудствуй! Отцу вовсе не обязательно знать, чем мы тут занимаемся. И потом, он хотел, чтобы я не покидала Ругден? Так я его и не покидаю.

Идея устроить сногсшибательную вечеринку захватила меня полностью, и опасения Тайры казались смешными. Подумаешь, папенька! Ну что он может сделать? Запрет меня дома? Так ведь сам первый и не выдержит, знает же, что это глупая идея. Я и покой – вещи несовместимые, а в Родрике, в нашем прекрасном и комфортабельном Родрике, слишком много ценных, хрупких вещей, которые так легко превращаются в осколки. "Ах-ах, как неловко! И ведь я ни в чем не виновата, просто, я такая неуклюжая!". Ага. И попробуйте, докажите обратное.

– Бекки, когда ты так улыбаешься, мне становится не по себе, – с опаской посмотрела на меня Тайра.

– Не трусь, Тэй! Все будет отлично!

– Надеюсь, – не разделила моего оптимизма Тайра.

Перестраховщица! Вечно боится всего и вся. И как мы только умудрились подружиться? Такие разные.

Себастиан Кимли

Темнота давила. Мысли причиняли боль.

Ему хотелось изгнать их из своей головы, забыть, вернее, забыться, но упрямая память вновь и вновь подкидывала яркие картины прошлого. Они расцвечивали тьму своим теплом и светом, заставляя душу вырываться из оков ледяного сна, а сердце биться чаще.

Он видел нежное, одухотворенное лицо, слышал высокий мелодичный голос, ощущал тонкий аромат виринуса. Энни. Как он мог причинить ей боль? Ей – единственной женщине, которую любил. Той, кого должен был оберегать и о ком обязан был заботиться. Той, что была смыслом его пустой жизни.

Сам все испортил. И, что самое обидное, именно тогда, когда почти всего добился.