Братство тропы

– Чтобы быть полезным, – за полуорка ответил я, окончательно стряхивая с себя сонную оторопь. – Он потерял свой класс. Как, похоже, многие из нас. И сейчас пытается вернуть себе хотя бы часть сил. Так… Братство! Пора бы и нам заняться тем же самым. Делайте что хотите – танцуйте голышом, ползайте, прыгайте, разговаривайте с ромашками – но отыщите способ вернуть нам хотя бы часть сил. Иначе далеко мы отсюда не уйдем…

– И как бы нам пройти мимо того скелета? – добавил прищурившийся полуорк, медленно шагая к жалким останкам растерзанного рюкзака дальше по тропе. – А мимо него проходить придется…

– Без вариантов, – кивнул я, понимая, о чем говорит казначей.

Да и что тут понимать?

Мы на безопасной широкой тропе, что кое-где впереди опасно сужалась, а высокие луговые травы склонялись над светлым песком. Уходить в луг – тем более вместе с повозкой – жутко не хотелось, учитывая произошедшее с несчастным буйным ишаком, что за секунды стал кормом. Там будто пираньи живут, хотя это скорее карликовые волки со слишком большими пастями. А еще я вроде как успел углядеть мелькнувшие среди цветов длинные белые уши. Других боковых отходов от тропы рядом или позади я не вижу. Возможно, тут есть что-то вроде безопасного «брода», но его еще надо суметь отыскать.

И какие варианты? А он пока всего один – идти вперед, что приведет нас прямиком к насаженному на кол грозному скелету. Учитывая наши потери в заклинаниях и умениях, исчезновение призраков Орба и ставшие бесполезными сотни боевых заклинаний и аур… М-да…

Опустив взгляд, я положил руку на рукоять торчащего за поясом боевого магического жезла. Они наверняка помогут. Морозное дыхание и картечь – прекрасная связка. Но как же жалко тратить невосполнимые предметы…

Горестно завыл над лохмотьями рюкзака Бом, картинно пав на колени, но меня привлекло не это, а изумленное аханье Дока, что все это время продолжал бормотать что-то про шаманов, камлание и Мировое Древо. Глянув на нашего целителя, я обнаружил, что он смотрит на безмятежный луг. Шагнув к нему, я всмотрелся и с трудом удержался от того же аханья. Над лугом медленно кружились полупрозрачные багровые… смерчи? Нет, это все же не смерчи, но… какое-то сплетение множества призрачных багровых линий, что исходили из травы, скрещивались и переплетались в воздухе, образуя нечто вроде уходящих в небо труб. Эти конструкции медленно перемещались по лугу, не тревожа при этом ни единой травинки. А если цветы и вздрагивали, то лишь потому, что их задевал кто-то крадущийся у самой земли…

– Орбит достучался до здешних духов, – крикнул прервавший горевание полуорк. – Вот черт! Он достучался!

– Вижу, – подтвердил я глядя на лежащего ничком обессилевшего эльфа, перепачканного травяным соком и разноцветной пыльцой.

Пожужжавшая над ними огромная пчела сделала круг и устремилась по тропе в сторону серой туманной стены. Я мельком отметил, что раз есть пчелы, то должны быть и ульи с вкусным медом, но отогнал эту мысль и полез на повозку, чтобы глянуть вперед.

Над скелетом кружился…

Нет. Скорее сам скелет находился внутри широченного почти черного смерча.

Отметив, докуда доходят его границы, я проверил, где там кружатся перемещающиеся багровые смерчи и спрыгнул обратно на тропу. Упершись плечом в задний борт повозки, я крикнул:

– Вперед! Пока шаманство Орба еще действует, нам надо успеть проскользнуть мимо этого гада с колом! Толкайте, Братство! Толкайте что есть сил!

– Вы слышали Бильбо! – проревел Бом. – Толкайте, недомерки! Толкайте!

– Кого он назвал недомерком? – пробухтел Док, впечатываясь плечом рядом со мной.

– Вот это приключение, – выдохнул Храбр, занимая позицию с другой стороны. – Вот это мир…

– Увяк… – выдохнул упавший в повозку почти голый тощий эльф.

Забросивший его туда полуорк схватился за оглобли, и мы покатили повозку по тропе, приближаясь к черному грозному смерчу… Когда повозка набрала ход, я убрал руки от борта, с легким недоумением глянул на ладони – мне почудилось, или я ощутил легкую саднящую боль? Да нет… такого в Вальдире точно быть не может. Мы, игроки, неженки, боли и стресса нам и в реальном мире хватает…

Убедившись, что громыхающая повозка катила дальше и без моего участия, я чуть ускорился, обогнал наше транспортное средство и потрусил вперед, опять же недоумевая – бежалось… тяжело. Тогда, во время побоища с вон тем скелетом, чтоб ему кол до мозжечка достал, я как-то не обратил внимание, а вот сейчас… ну реально – такое ощущение, что меня нехило так утяжелили… Ноги бухают о землю, в пояснице что-то слегка похряпывает, одышки пока нет, но дыхание уже вырывается со свистом, хотя я пробежал всего-то метров сорок, если мою трусцу вообще можно назвать бегом…

Оглянувшись, я обозрел лица братьев по несчастью и понял, что все они, кроме скалящегося Бома и еще шире и куда нездоровее улыбающегося Орбита, испытывают примерно той же силы недоумение. Хотя Храбр выглядит достаточно бодрым… а вот Док… он уже не толкает, а висит на заднем борту и что-то хрипит…

– Залазь, хилый! – не оборачиваясь, рявкнул полуорк, и благодарно что-то квакнувший Док подпрыгнул, неуклюже перекинулся через край и рухнул на дно повозки.

Храбр еще держался – как и я. Похоже, Док действительно совсем уж хилый.

И мы только что выяснили, насколько сильную роль в этой изолированной части Вальдиры играют базовые характеристики персонажа. И когда я, ведя за собой Бома, уходя от края темного «смерча», свернул в колышущиеся травы и попер по бездорожью, то уже через двадцать шагов невольно задумался – а захотел бы я играть в подобных условиях постоянно? Какой уж тут активный бой для волшебника, если я начинаю задыхаться через минуту физических усилий?

А с другой стороны – черт побери, но ведь это вполне разумно… И вполне логично. Не вложился в силу, выносливость и ловкость? Значит, ты не вправе ничего ожидать от своих бега, прыжков и выносливости…

Да… логично… но разумом все сейчас происходящее воспринимается как полнейшее…

– Безумие, – пробормотал я, не сводя глаз с быстро заполняющейся шкалы усталости. – Это какое-то безумие… ох…

Споткнувшись о корень, я рухнул на карачки и опять ощутил легкую фантомную боль в ушибленных коленях. Это даже болью не назвать… но все же…

Встав и чуть замедлившись, я свернул и повел нас между двумя медленно сходящимися багровыми окружностями, стремясь успеть, до того как их края соприкоснутся. Выглядящие раскаленными – в моем воображении – активные зоны монстров плыли по безмятежной луговой зелени, а мы метались по нему задыхающимися шариками пинбола…

Остановившись буквально в шаге от самого грозного врага, я намеренно не стал на него смотреть – чтобы не провоцировать костяного гада. Как только ближайший смерч отодвинулся достаточно, мы опять поползли вперед. И вот насаженный на кол скелет уже остался позади, с презрением повернувшись к нам спиной. Не удержавшись, я на бегу повернул голову, глянул назад…

– Рос! Не надо! – взмолился сидящий в повозке Док, вливающийся в рот Орбита некий оранжевый эликсир из слишком уж большой бутылки.

– Да я молчу! – оскорбился я.

Как раз в этот миг висящий на колу скелет повернул череп на сто восемьдесят градусов и направил глазницы точно на меня. Возможно, мне почудилось, но костяные челюсти скривились в злой ухмылке…

– Он… – начал было я, но всполошившийся лекарь зашипел змеей и едва не кинул в меня пустой бутылкой:

– Молчи! Знаешь же поговорку – каждое лишнее слово надувает аппендикс!

– Что?!

– Молчи!

– Бред какой-то!

– Бред! – поддержал меня пыхтящий Бом, вцепившийся в трещащие оглобли.

– Кто бы говорил про бред, но только не Рос! – не сдавался воспрявший Док. – Кто из собственных мыслей Аньглубинглота создал или как там его? Тварь на половину океана размером! Так что молчание – золото! Молчание Роса – бриллианты!

– Тьфу на тебя! – обиженно проворчал я и отвернулся, убедившись, что скелет не собирается преследовать нас. – Про аппендикс он шутки выдумывает… может, ты еще и стихи сочиняешь?

– Может и сочиняю!

– Ну-ка продемонстрируй! Рифмуй про что угодно, Док! А мы послушаем…

– Про что угодно, но только не про белого кролика, если тебе жизнь дорога, – проревел Бом и тут же хрипло захохотал.

– Что?! – Дока шатнуло так сильно, что он, не удержав равновесия, упал на пол повозки и уже оттуда прохрипел: – Что ты сказал про белого…

– Ты не слышал, что ли, любитель подземных стишков?

– Не-е-ет…

– Да я сам не знаю, почему вспомнил, – признался Бом и с рыком повернул, следуя за мной вниз по поросшему ромашками пологому склону. – Ты ведь тогда попал в мохнатые паучьи лапы стихоплета? А я говорил – все поэты опасны!

– Ты про белого кролика говори!