Непринуждённые-1: Зловещий пансион

– Как же нет? – удивился я, – у меня в приглашении указано – Пансион Эверара.

С его лица, словно в замедленном кино, сползла улыбка. Менее чем за минуту, весёлый пожилой человек превратился в перепуганную жертву. – Ах, этот… – неопределённо произнёс он, – ясно…

Больше он не говорил ни слова. Но что его так напугало?

Минут через пятнадцать, мы въехали в какой-то особо красивый район, где по обе стороны проезжей части, росли высокие кусты. Водитель плавно остановил машину на углу улицы около поворота направо, уходящего чуть-чуть вверх.

– Ланшер-авеню, – еле слышно прошептал таксист, – Дом 17 находится как раз на этом подъёме. С вас пятнадцать долларов.

– Сэр, а вы не могли бы подъехать чуть ближе? – поинтересовался я, – скакать на подъём с огромным чемоданом… – Нет! – поспешно отозвался он, – при всём уважении, молодой человек, заявляю: Дальше. Ехать. Не получиться.

Взяв деньги и выгрузив чемодан, он молча уехал. Хотя, не совсем так: выгружая мою поклажу, он практически беззвучно прошептал одними губами: «Беги».

«Очень странный тип, – думал я, вышагивая оставшийся путь, – Все ли местные такие?»

Забегая вперёд, признаюсь, что этот эпизод был лишь крошечным вступлением к основному кошмару…

До пансиона я добрался минут через семь. Это было красивое, широкое трёхэтажное здание, серебристое, с ядовито-синей горизонтальной полосой в самом низу. Правда, выглядел он как-то старомодно, но это уже мелочи. Здание было обнесено позолоченным металлическим забором, за которым был сад со множеством разнообразных цветов, и выложенной посередине кирпичной дорожкой, ведущей ко входу в здание. По обе стороны от входа, стояли широкие деревянные скамейки, выкрашенные в голубой цвет. Я решил ненадолго присесть, чтобы перевести дух после подъёма, – хоть он был и не долгим, из-за неимоверной жары я быстро почувствовал усталость.

– Эй, блондинчик, ты тоже абитуриент, или просто позагорать присел? – донёсся до меня голос со стороны ворот. Я повернул голову: ко мне, улыбаясь, подходили две девушки моих лет. У одной были платиново-белые волосы, стриженные под «каре», серые глаза и задумчивое лицо. Она была одета в белую рубашку, тёмно-бордовую юбку и пёстрый галстук, из-за чего производила впечатление офисной секретарши. Вторая была шатенкой, одетой в красную майку и синие варёные джинсы, лицом слегка напоминала наивного ребёнка, благодаря большим карим глазам и чуть припухлым губам.

– Это шутка, – произнесла шатенка, – на самом деле мы сразу поняли, что ты – новобранец. Мы сами приехали два дня назад, сейчас шли из магазина и увидели, как ты бредёшь с чемоданом. Будущий писатель? – Верно, – ответил я, – Эдди Кирби, к вашим услугам!

Они крепко пожали мне руку, представившись как Роуз Бишоп (шатенка) и Симона Гарднер (блондинка) соответственно.

– Вот и отлично, – обрадовалась Роуз, – я тоже поступила на писателя, будем творить вместе! А вот Симона, – указала она на блондинку, – будет учиться на языковеда.

– Да? А я решил – она секретарша директора, – не упустил случая сострить я, – Симона будь добра, проводи меня, пожалуйста, к своему шефу, хочу отдать ему документы, и узнать насчёт комнаты в общежитии.

– Умник чёртов, – фыркнула она, – За подобные шуточки, знаешь что можно получить? Ладно, – смилостивилась Симона, – сверни в правое крыло, увидишь лестницу, поднимись на второй этаж, поверни налево и пройди метр, – там кабинет директора.

– Спасибо, – поблагодарил я, после чего, нацепив на лицо самое невинное выражение, продолжил: – А не могли бы вы пока занести наверх мой чемодан? Он почти невесомый – всего лишь полтора центнера!

В последний момент увернувшись от пинка Роуз, я вошёл в холл. Меня немедленно обдало прохладой от кондиционера (слава богу, можно прийти в себя после жары), и свернул в правое крыло. Гм, странно: в окружающей обстановке, мне что-то показалось неправильным. Нет, речь идёт вовсе не об архитектурных недочётах, с этим как раз было всё в порядке. Дело было в самой атмосфере, «душе» самого здания. Ощущение, словно здесь не работал какой-то природный закон. Я почувствовал смутную тревогу.

Почему всё кругом выглядит таким ненатуральным? Эти лазурно-голубые стены, растения в горшках, окна с серебряными рамами, – всё производило впечатление недоработанного эскиза. И почему здесь гробовая тишина, словно в давным-давно заброшенном здании? Хотя нет, один звук всё же доносился из-за угла. Звук, одновременно похожий на звяканье пустого ведра и на удары молотка. Пройдя мимо лестнице, я осторожно заглянул за угол, но там не было не души.

Может послышалось? Нет, непонятный шум по-прежнему доносился откуда-то со стороны. Неужели… У меня подкосились ноги, едва я осознал, что звук шёл прямо из стены! Но разве это возможно? Более того, в неравномерном слое пыли на полу, я заметил нечто похожее на следы ног. Но чьих? У человека таких широких ног не бывает. Впрочем, у остальных живых существ тоже. Больше всего, это походило на отпечатки лап ящера из голливудского кино…

… Нужный кабинет на втором этаже, удалось найти сходу, благодаря кислотно-жёлтой табличке на двери «А.П. Мун». Александр Персиваль Мун – именно так были указаны инициалы директора, в пригласительном письме, поэтому перепутать было невозможно. Я постучал в дверь.

– Войдите! – раздался приятный баритон с другой стороны. Войдя внутрь, я испытал ощущение, что попал в лавку столяра: светло-бежевые, почти древесного цвета обои, тёмно-коричневый, лакированный книжный шкаф с орнаментом, высокая деревянная этажерка, заполненная вырезанными из дерева фигурками медведей, кроликов, поросят и сов. На самой верхушке, несколько деревянных гномов окружали красивого джина в золотой чалме. Кроме того, на подоконнике были расставлены в ряд фигурки маленьких птиц, покрашенных в соответствующие цвета.

Сам мистер Мун сидел за большим дубовым столом, возле окна. Полуамериканец-полуазиат лет сорока пяти, с чёрными волосами до плеч, зачёсанными назад. Он приветливо улыбнулся.

– Добрый день, сэр – поздоровался я, – Эдриан Кирби, по приглашению…

– Помню, помню Эдди, – ответил директор, – начинающий фантаст! С удовольствием прочёл твои работы, молодец! «Алых рыцарей» – он указал на распечатку, лежащую на краю стола, – перечитываю уже второй раз. Ну, присаживайся, – он пододвинул мне стул. Приняв мои документы, он принялся вводить меня в курс дела: о предметах, преподавателях, практических занятиях, мероприятиях и конкурсах, проходящих в конце каждого месяца. О питании и условиях проживания в общежитии. Кроме того, он упомянул о местных кружках, действующих в выходные дни: химический, литературный, столярное дело (его вёл сам директор), художественный и кружок вышиваний и рукоделия (со слов мистера Муна, этот кружок посещали не только девушки, но и парни, чему я неслыханно удивился). Также, в колледже существовала и секция бокса, правда всего раз в неделю – вечером по средам.

– Так что Эдди, – закончил с улыбкой беседу мистер Мун, – условия как в раю, дел для саморазвития и самовыражения – предостаточно. Эти деревянные поделки, которые тебе так понравились, я выстругал сам, и обучаю этому всех желающих.

– Хотел бы делать также, – отозвался я, – но хватит ли у меня сообразительности?

– Хватит, – заверил меня директор, – немного упорства, чуть больше желания, и всё получится! – он взял телефон и набрал чей-то номер, – мистер Мокридж, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет!

А сейчас Эдриан, – сказал директор, положив трубку, – Нейтан Мокридж – наш завхоз, проводит тебя в спальный корпус. Располагайся спокойно, знакомься с ребятами.

Пару минут спустя, мы с завхозом шагали в левое крыло колледжа, – именно там располагался спальный корпус. Теперь я шёл налегке, поскольку мистер Мокридж сердечно настоял на том, чтобы самому донести мой чемодан. Это был угрюмый долговязый человек в годах, с тёмными, поседевшими на висках волосами, поеденным оспой лицом, и чёрными печальными глазами. Одет он был в какую-то странную спецовку, – тёмно-серую с оранжевыми лампасами, одновременно напоминающую формы автомеханика и электрика. Похоже, он выполнял не только должность завхоза, но и штатного мастера. Впрочем – не моё дело.

Проходя мимо того злополучного места на первом этаже, я старательно отворачивался в сторону противоположной стены, чтобы не увидеть тех пугающих следов ещё раз. Шума, к счастью, больше не было. Однако миновав опасное место, моё любопытство взяло надо мной верх, и я потихоньку обернулся. Никаких следов не было и в помине. Но меня, куда больше, удивило другое: на полу не было ни соринки! А ведь грязи было, как после свежего ремонта. В кабинете директора, я находился чуть более десяти минут, кто же тут умудрился убраться за такое короткое время? А может, кто-то намеренно замёл следы?

– Скажите, мистер Мокридж, – обратился я к своему молчаливому спутнику, – что за звук доносился несколько минут назад, из-за стены, около которой мы только что проходили? Ремонт в подвале? Или снаружи?

– Профилактический ремонт был сделан два месяца назад, – тихо ответил завхоз, – ни сейчас, ни в последние дни, никаких работ не велось. – Но я же слышал, как за стеной что-то гремело, – озадаченно произнёс я, – там же, на полу, был строительный мусор… – Не говори ерунды парень, – резко отозвался Мокридж, – у нас постоянно следят за чистотой! Полы с самого утра тщательно вымыты.

Но всё же, я успел заменить мимолётный испуг в его глазах. Испуг, переходящий в печаль. Я понял, что он обманывает меня. Но ради чего? Может, кого-то покрывал?

Наконец, дойдя до спального корпуса, мы поднялись на второй этаж.

– Спальное отделение для парней находится здесь, – пояснил мистер Мокридж, – этажом выше – для девочек. Смотри не перепутай! – выдавил он из себя подобие улыбки. Пройдя примерно половину коридора, мы остановились около двери с номером 30. Мокридж протянул мне электронную ключ-карту. – Располагайся, – произнёс он, и направился обратно к выходу. Внезапно я вновь ощутил приступ тревоги. То самое чувство «неправильности происходящего», испытанное мною в холле, вернулось с утроенной силой. Что же происходит? Уже ничего не соображая, я стоял и бестолково крутил головой по сторонам. Коридор с дверями, внезапно вызвал у меня ассоциацию с зеркальным тоннелем: ты пристально вглядываешься в пустоту, пытаясь увидеть выход, а в результате теряешься в бесконечности. Холодок пробежал у меня по спине. Отчего же меня так пугает это тёмное пространство? Бесформенное чудовище, простирающее ко мне свои руки… Оно, будто пытается растворить меня в своей зловещей, хоть и бесплотной массе. И почему у меня возникает совершенно абсурдное чувство, что это место пытается мне что-то рассказать?

Глава 3 – Первые подозрения

С тех пор, минула неделя. Экзамены успешно сданы, прощёл торжественный этап зачисления, и начались занятия. Нынешним вечером (конец второго учебного дня), мы с ребятами отправились на прогулку в местный парк, расположенный в нескольких кварталах от пансиона Эверара. Кроме Симоны и Роуз, я также свёл знакомство с тремя парнями: Шейном Бреннерманом, Филиппом Гейлом, и Стефаном Петерссоном. Шейн – крепыш среднего роста с чёрными волосами, очень коротко остриженными на висках. Он планировал стать реставратором рукописей. Фил – высокий парень с рыжими волосами и печально-задумчивым лицом. Также как и Симона, планировал стать языковедом. На запястье левой руки, Фил носил браслет из маленьких золотых звеньев, и серого прямоугольного камешка, с гравировкой на непонятном языке, – он звал его Браслетом Счастья и теребил каждый раз, когда погружался в раздумья. Стефан в нашей компании был главным болтуном и фантазёром. Худой брюнет, со слегка вьющимися волосами и очень тонкими губами, на первый взгляд производил впечатления закоренелого интроверта. Это было в корне неверно: молчаливым и серьёзным, Стефи бывал лишь в случаях пополнения «сосуда фантазий» в голове, после чего он был готов часами вещать обо всём, что напридумывал. После учёбы планировал стать переводчиком, чему собственно и был посвящён основной сюжет разговоров.

– Представляете, – радостно вещал он, – вызывают меня в недалёком будущем, в археологический центр, расположенный посреди мегаполиса. У них странный клиент – застенчивый египтянин, показывающий сотрудникам необычную статуэтку, и бормочущий что-то непонятное на своём наречии. Ребята из центра просто не знают, как им быть! И тут появляюсь Великий Я, и моментально расшифровываю его речь: «Дамы и господа», – скажет египтянин, – «эта замечательная статуэтка олицетворяет собой везение, удачу и стабильность! С тем, кто ей владеет, ни случается не единой неприятности! Я преподношу её вам, за ваш добросовестный труд…» – Господи, Стефи, ты – клинический идиот! – закатила глаза Роуз.

– Неужели ты думаешь, что египтяне не владеют английским языком? И с чего ты взял, что счастливую статуэтку, кто-то кому-то подарит за «здорово живёшь»? Тебе, похоже, вредно много общаться с Эдди.

Я хмыкнул. Действительно, мы со Стефаном много разговариваем в свободное время. Несмотря на язык без костей, он был отличным слушателем, да к тому же обожал фантастику не меньше меня, – мы даже всерьёз запланировали выпустить совместный роман. Жаль, что с такими «светлыми» мозгами, ему катастрофически недоставало серьёзности.

– Всякое бывает, – ничуть не обиделся на выпад Роуз, Стефан. – Или такая картина: я прилетаю на Аляску, переводить на местный язык книги Эдди… – Замотайте, кто-нибудь, ему рот изолентой – рявкнул Шейн, и мы все грохнули от смеха. Да, этой фразой Стефи превзошёл сам себя!

Так, с шуточными перебранками, мы потихоньку отправились обратно к колледжу. Уже на подходе к воротам мы увидели синий «Пежо», из которого с очень нерешительным видом, выбралась высокая светловолосая девушка. Она была одета в белую блузку, чёрную жилетку и строгие чёрные брюки. С левого плеча свисала широкая жёлтая сумка. Постояв минуту, незнакомка медленно, словно нехотя, направилась ко входу в здание.

– Наверное, припозднившаяся новенькая, – предположил Шейн. – Пойдёмте, познакомимся!, – азартно воскликнул Стефан с горящими глазами. – Далась она тебе, – пробурчал Фил, – по её пристукнутому виду непохоже, что она жаждет срочного знакомства.

Фил являлся почти полной противоположностью говорливому и неугомонному Стефану. Молчаливый, но отличающийся страстной любовью к ворчанию, он нередко производил впечатление эгоиста с уровнем развития первобытного дикаря. В действительности, Фил вовсе не был плохим, он просто был очень застенчив. Тем более, что незнакомая обстановка и новый коллектив, явно вгоняли его в состояние коллапса.

Однако на этот раз, наши девчонки поддержали Стефана: – Действительно, может быть ей нужна помощь, – произнесла Симона, – она выглядит такой растерянной!

– Или вообще попала сюда по ошибке, – предположила Роуз.

– В общем, идите, целуйтесь с ней без меня, – сказал Фил, – а я пойду в свою комнату. До сих пор, кое-какие вещи не распаковал. – И он гордо направился внутрь, демонстративно не обратив внимания на новенькую. Мы же тем временем, поравнялись с ней.

– Привет, ты новенькая? Наверное заблудилась? – первой подступилась к ней Симона.

– Добрый день, если это пансион Эверара, то мне сюда, – отозвалась незнакомка, – в некотором роде да, меня можно назвать новенькой, – продолжила она с улыбкой, и представилась: – Белинда Уолш.