Код да Винчи

Софи вздохнула:

– Это вам не американский телесериал, мистер Лэнгдон. Во Франции закон защищает полицейских, а не преступников. К сожалению, в данном конкретном случае надо еще учитывать и реакцию средств массовой информации. Жак Соньер был весьма известным и уважаемым в Париже человеком, его многие любили. А потому новостью номер один завтра станет его убийство. И на Фаша начнут давить, заставляя сделать заявление для прессы, а потому в его же интересах уже иметь наготове хотя бы одного задержанного подозреваемого.

Лэнгдон почувствовал, что загнан в угол.

– Но почему вы говорите мне все это?

– Потому, мистер Лэнгдон, что я верю в вашу невиновность. – Софи на мгновение отвернулась, потом снова посмотрела ему прямо в глаза. – А также потому, что это отчасти по моей вине вы попали в эту переделку.

– Простите, не понял… Выходит, это вы виноваты в том, что Соньер подставил меня?

– Да не подставлял он вас. Просто произошла ошибка. Это послание на полу… оно было предназначено мне.

Лэнгдону никак не удавалось осмыслить услышанное.

– Простите?..

– Послание было предназначено не для полиции. Он оставил его мне. Думаю, в те минуты он так спешил, что не осознавал, как это будет выглядеть в глазах полиции. – Она на миг умолкла. – Цифровой код не имеет никакого смысла. Соньер написал его просто для того, чтобы быть уверенным, что в расследовании будут задействованы криптографы. И чтобы именно я поскорее узнала о том, что с ним случилось.

У Лэнгдона голова пошла кругом. Он еще не разобрался, в своем Софи уме или нет, но по крайней мере теперь точно знал, что она хочет помочь ему. Этот постскриптум, «найти Роберта Лэнгдона»… Она сочла его приказом, последней предсмертной волей куратора, и разыскала Роберта Лэнгдона.

– Но с чего вы взяли, что он оставил послание вам?

– «Витрувианский человек», – просто ответила она. – Этот рисунок всегда был моим самым любимым из всех работ Леонардо да Винчи. Вот он и использовал его, чтобы привлечь мое внимание.

– Погодите. Выходит, куратор знал ваши вкусы?

Она кивнула:

– Извините. Надо было рассказать все по порядку. Дело в том, что Соньер и я…

Тут Софи умолкла, и Лэнгдон уловил в ее голосе печаль и сожаление о прошлом. Очевидно, Софи и Жака Соньера связывали какие-то особые отношения. Лэнгдон посмотрел на стоявшую перед ним красивую женщину и напомнил себе, что во Франции пожилые мужчины часто заводят молодых любовниц. Хотя слово «завести» как-то не слишком гармонировало с характером Софи Невё.

– Мы поссорились лет десять назад, – шепотом произнесла Софи. – И с тех пор почти не разговаривали. Но сегодня, когда в отдел позвонили и сообщили, что Соньер убит, а потом прислали снимки, я сразу поняла: он оставил это послание мне.

– Потому что изобразил собой «Витрувианского человека»?

– Да. И еще эти буквы – P.S.

– Постскриптум?

Она покачала головой:

– Нет. Это мои инициалы.

– Но ведь вы Софи Невё.

Она опустила глаза:

– П. С. – это прозвище. Так он меня называл, когда мы жили вместе. – Она слегка покраснела. – Сокращенно от Принцесса Софи.

Лэнгдон не знал, что и сказать.

– Глупо, я понимаю, – добавила она. – Но так он называл меня давным-давно. Когда я была совсем маленькой девочкой.

– Так вы давным-давно с ним знакомы?..

– Да, и очень даже хорошо знакомы. – На глазах ее выступили слезы. – Дело в том, что Жак Соньер – мой дед.

Глава 14

– Где Лэнгдон? – входя в кабинет, осведомился Фаш и сильно затянулся напоследок сигаретой.

– Все еще в туалете, сэр, – ответил лейтенант Колле, покосившись на экран.

– Застрял, – проворчал Фаш.

Чтобы удостовериться лично, он взглянул через плечо Колле на монитор. Красная точка была на месте и мерцала. Фаш с трудом поборол желание пойти и проверить, что там делает Лэнгдон. Вообще-то в идеале объекту слежки лучше предоставлять максимум свободы в передвижениях, это усыпляет подозрения. Лэнгдон должен вернуться по собственной воле. Однако прошло уже десять минут.

Слишком долго.

– Есть шанс, что он обнаружил слежку? – спросил Фаш.

Колле покачал головой:

– Вряд ли. В туалете наблюдаются небольшие перемещения, так что прибор все еще при нем. Может, ему плохо? Если бы он нашел маячок, то выбросил бы его и попытался бежать.

Фаш взглянул на наручные часы:

– Что ж, прекрасно. Тогда подождем.

Но похоже, сомнения продолжали терзать его. Весь вечер Колле чувствовал, что капитан как-то особенно напряжен, а это было для него нетипично. Обычно сосредоточенный и сдержанный, Фаш проявлял сегодня излишнюю эмоциональность, точно это дело имело для него какое-то особое личное значение.

И неудивительно, подумал Колле. Фашу позарез нужно арестовать подозреваемого. Совсем недавно кабинет министров и средства массовой информации открыто критиковали агрессивную тактику Фаша, его постоянные столкновения с посольствами ряда иностранных государств, огромные перерасходы его ведомства на новые технологии. Сегодня произведенный с помощью этих самых высоких технологий арест американца мог бы надолго заткнуть рот всем этим критикам. И это помогло бы Фашу еще несколько лет спокойно заниматься своей работой, а потом с почетом уйти и получить пенсию, весьма и весьма высокую. А она ему ой как нужна, эта пенсия, подумал Колле. Судя по слухам, несколько лет назад Фаш вложил все свои сбережения в какую-то компанию по развитию новых технологий и потерял все, до последней рубашки. А Фаш из тех, кто носит только самые лучшие рубашки.

Ничего, время у них еще есть. Правда, несколько помешало незапланированное вторжение Невё, но это мелочи. Сейчас она ушла, и Фаш еще не разыграл свою главную карту. Еще не сообщил Лэнгдону о том, что его имя красовалось на полу рядом с телом жертвы. P.S.Найти Роберта Лэнгдона. Можно только представить, какая реакция будет у американца, когда ему продемонстрируют эту улику.

– Капитан! – позвал Фаша один из агентов. – Думаю, вам следует ответить на этот звонок. – Он держал в руке телефонную трубку, и лицо у него было встревоженное.

– Кто это? – спросил Фаш.

Агент нахмурился:

– Директор отдела криптографии.

– И что?..

– Это касается Софи Невё, сэр. Что-то с ней не так.