Капитолина-3: Жизнь продолжается!

Зал возмущенно загудел, и уже десятки голосов требовали прекратить это форменное безобразие.

Экстрасенс встал, грустно улыбнулся и приложил руку к груди.

– Как пожелаете! – с легким поклоном ответил он.

Снова склонившись над плачущим бедолагой, положил ладонь на лоб и громко произнес:

– Сергей! Сейчас ты откроешь глаза! Три! Два! Один!

Мужчина распахнул глаза. В течение нескольких секунд переводил бессмысленный взгляд с экстрасенса на зрителей и обратно.

– Встань! – приказал Эмиль.

Мужчина тяжело встал на трясущиеся ноги.

– А что со мной было? – пролепетал он. – Что вы со мной сделали?

Зрители с последних рядов подались вперед.

– Что, что он сказал?!

– Да я сам не понял!

– Хана всем – вот, что он сказал!

– Да тихо вы, не мешайте!

Подопытный тем временем провел рукой по лицу и с непониманием уставился на мокрую ладонь.

– Я что, плакал?!

– Да, Сергей, ты плакал, – ровным тоном ответил Эмиль.

– Откуда вы знаете мое имя?!

– Ты сам мне сказал.

– Сам? Да, наверное, – немного подумав, согласился Сергей. – А что еще сказал?

– Тебя бил отец.

Выражение лица испытуемого мгновенно сменилось с жалобного на агрессивное – губы сжались, глаза злобно прищурились, а ноздри хищно раздулись. Он сграбастал экстрасенса за мантию и рванул на себя.

– Усыпил меня, выставил на посмешище?!

– Зато теперь вы верите!

Кто-то смотрел с испугом, кто-то с сочувствием, были и осуждающие взгляды, но никто не смеялся… за исключением двух пожилых дам, сидящих с краю третьего ряда. Одна, худенькая с седой головой, хихикала, прикрываясь рукой. Ее соседка, полноватая дама с ухоженным лицом, сотрясалась в беззвучном смехе.

– Вам смешно?! Женщины, у вас есть хоть капля сострадания?! – ужаснулись рядом сидящие. Через секунду все зрители, повернув головы, стали свидетелями столь вопиющего кощунства.

Из-за кулис выскочил импресарио Виктор, и его рассерженное лицо уже не светилось лучиками добра.

– Господа охранники! Я попрошу вывести этих двух женщин из зала! Они мешают!

Двое охранников в пятнистой форме оторвались от дверных проемов, которые доселе подпирали своими широкими плечами, и медленно двинулись к хохотушкам.

– Покиньте зал! – потребовал Виктор.

Но маленькая женщина покидать зал не спешила, ее подруга – тоже. Они принялись отбиваться от охранников.

– Тихо, без рук!

– Руки убери!

По залу прокатилась волна возмущения. Кто-то стыдил, кто-то требовал вызвать милицию и выкинуть нахалок из зала. Нашлись и такие, кто предложил подвергнуть обеих гипнозу, чтобы активировать крепко спящие участки мозга, отвечающие за эмпатию и сострадание.

Маленькая женщина, ловко увернувшись от охранника, выскочила в проход.

– Сережа! – крикнула она. – Скажи мне, чудило на букву «м», а с каких пор ты стал Сережей, когда родители тебя назвали Мишей?!

Зал в недоумении развернул головы в сторону сцены. Заплаканное лицо Сережи выражало крайнюю степень досады и раздражения, а экстрасенс озадаченно потирал лоб и прятал глаза. Один Виктор суетливо бегал и требовал вывести нарушительниц из зала.

– Мишаня, вот честно, в тебе сдох и разлагается великий актер! Если бы лично не знала тебя и твоих родителей, то поверила бы! И тебе не стыдно так про своего отца говорить, а?! Что за цирк с конями ты устроил?! – прокричала женщина и хлопнула по руке охранника. – Да не приставай ты ко мне, я замужем!

Ее подругу, упиравшуюся ногами в пол, уже волокли в сторону выхода.

– Шарлатаны! – кричала она через плечо. – Капа, ты была права! Шарлатаны они все!

Охранник, выпроводивший одну нахалку из зала, вернулся на помощь коллеге. Вдвоем они сграбастали маленькую женщину и вынесли за дверь.

***

– Придурки! – крикнула Капа.

В ответ получила лишь хлопок закрывшейся двери.

Валерия, стоя вполоборота у зеркала, рассматривала порванную блузку.

– Ты в порядке?

– Блузку жалко, – с сожалением ответила та. – Внучка сшила.

Капа подошла к ней и оценила масштабы ущерба.

– Не беда – по швам разошлась. Пойдем отсюда.

Обе подошли к гардеробу. Гардеробщик, усатый дядя, сидел на стуле и сладко дремал.