Двое в лифте. Сборник рассказов

***

В автобусе было тесно. К Маше упорно прижимался какой-то высокий нахал, нависая над ней глыбой и дыша в макушку.

– Простите, но не могли бы вы немного отодвинуться? – вежливо попросила Маша, вися на поручне из последних сил. Повернула голову, насколько могла. Увидела лишь ухмыляющееся лицо с маленькими маслянистыми глазками.

– Подруга! Это общественный транспорт. Если ты такая нежная, то бери такси и не выёбыв@йся! – услышала в ответ.

Закусив губу от обиды, она промолчала. Отвернулась. Туша нахала продолжала упорно давить, теперь словно назло, с удвоенной силой. Автобус тряхнуло, рука предательски соскользнула с поручня, и Маша, охнув, завалилась вперед. Рука автоматически пыталась ухватиться за что-нибудь, но на ее пути попались лишь пышные волосы сидящей перед ней пассажирки.

– А-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову с редкими волосами.

Маша, лежа на ее коленях, с удивлением смотрела на парик в своей руке.

– Простите, пожалуйста, – виновато и испуганно пробормотала Маша. Кое-как встала, нахлобучила на нее парик. В переполненном автобусе поднялся ржач. Громче всех гоготал нахал, из-за которого она, собственно, и оказалась в таком дурацком положении.

– Ха-ха!

Маша закрыла глаза и увидела перед собой светлый морщинистый лик своей соседки, Капитолины Алексеевны. Та в упор смотрела на нее, в выцветших голубых глазах ясно читалось презрительное: терпила ты, Машка!

Открыла глаза, решительно посмотрела на гогочущего урода.

– Чему ты рада, обезьяна?! – прошипела она.

Нахал в удивлении замер, толстые губы, секунду назад кривящиеся в издевательском хохоте, сжались. Пассажиры тоже заткнулись, с любопытством уставились на них. Даже тетка, торопливо поправлявшая парик, затихла и с удивлением смотрела снизу вверх.

– Чё? – маслянистые глазки налились злобой.

– Чё слышал! – парировала Маша, маленькая ладошка сжалась в кулак. В тот момент она, миролюбивая и неконфликтная, была готова его прибить.

Нахал быстро оправился от изумления. Нахмурился, расправил плечи, казалось, что он стал еще выше. Огромная рука поднялась и ткнула ее в грудь. Маша взмахнула руками и завалилась спиной. Опять на тетку, и опять стащив с нее парик.

– А-а-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову.

– Да помолчите вы! – крикнула ей Маша. Это была последняя капля. Лежа на ее толстых коленях, она лягнула хама прямо в причинное место. Тот, охнув, согнулся пополам. И сразу же получил подачу ногой в лицо. Он упал в проход, между ног пассажиров.

Маша вскочила, вручила тетке парик и стала протискиваться к выходу.

– Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?

Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.

– Иди сюда, овца! – заорал он.

Маша смотрела в его перекошенное от злобы лицо и поняла: ей конец!

Туфли – это, конечно, красиво, но для забегов – вещь негодная и даже вредная! Каблук, попав между брусчаткой, предательски отвалился. Маша, выставив вперед руки, упала, разодрав колени. В страхе сжалась, закрыв глаза и приготовившись к неизбежному.

– Эй, мужик! Ты чего творишь!

Открыла глаза и увидела, как из подъехавшей маршрутки выскочил какой-то темноволосый парень. Он успел в самую последнюю секунду, встав между ней и громилой, который уже занес свой кулак. Перехватил его руку.

– Ты охренел, что ли?! – выкрикнул парень. Громила ударил его левой рукой. Сильно. Голова парня мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Верзила схватил его за плечи и повалил. Оба покатились по брусчатке, раздавая друг другу удары. Спаситель, будучи по комплекции в два раза скромнее, явно проигрывал. Верзила, сел на него и злобно махал кулаками. Прохожие испуганно шарахались в стороны.

– Полиция! Полиция! – истошно орала какая-то женщина. Подбежавшие мужики быстренько растащили обоих.

Громила вскочил, оттолкнул держащих его прохожих и скрылся в подворотне. Парень, сидя на земле, вытирал окровавленное лицо.

***

Баба Капа возвращалась домой. Настроение было не очень. У самого дома ее обогнало желтое такси. Остановилось у подъезда. Из него выбрались двое. Ее соседка Маша и какой-то парень.

– Это что такое?! – баба Капа в изумлении смотрела на парочку. Парочка выглядела жалко. Маша, растрепанная, с ободранными коленями, прихрамывала на одну ногу по причине отсутствия каблука, и какой-то парнишка, со вздувшимся носом, заплывшим глазом и в грязной, заляпанной кровью, рубашке.

– Здравствуйте, баба Капа, – виновато промямлила Маша.

– Час назад виделись! Ты же вроде как на работу ехала? А это что за маргинал с тобой?

– Это Артем, – представила спутника Маша.

– Мне кажется, или Артем совсем недавно получил по щам? – поинтересовалась старушка. – Это ты ему навсекала, что ли? А сюда зачем притащила, надо было зарыть по-тихой и отваливать!

– Все шутите? А Артем меня спас, между прочим! – гордо сказала Маша, поглядывая на парня. Тот смотрел на старушку целым глазом. Если бы не побои, то парня можно было бы назвать вполне симпатичным.

Маша быстро объяснила соседке суть произошедшего.

– Наш человек! – одобрительно закивала бабка. Посмотрела на Машу. – И чего ждем? Тащи его в хату, надо лечить твоего Артема. Наливка у меня осталась.

– Какая наливка, баба Капа?! – возмутилась Маша. – Ему первую помощь нужно оказать!

– А кто спорит? Сначала зеленка, потом – наливка! – подмигнула бабка

***

– Больно, да? – сочувствующе спросила Маша.

Артем хоть и морщился, но стойко переносил страдания. Он сидел в кресле, приложив к носу пакет со льдом. Искоса любовался Машей, которая с озабоченным видом склонилась над ним, обрабатывая перекисью ссадины на его лбу.

– Терпимо, – ответил он, давая понять, что синяки и ссадины для него – это тьфу! Сущая ерунда. Было даже не столько больно, сколько приятно.

– Я сначала подумал, что баба Капа – твоя бабушка.

Маша оторвалась от своего занятия, задумчиво посмотрела на гостя.

– Если бы она была моей бабушкой, то у меня бы все по-другому сложилось в жизни. Намного лучше. Но и жить с ней по соседству – тоже большая удача, хотя половина дома со мной не согласится.

Подумав, добавила с гордостью:

– Но мне она не просто соседка, она – мой друг!