Молчание о войне

Он объяснял это мне и новенькой. Остальным явно было неинтересно. Я понял, что одной проблемой только что стало меньше.

– Через час, – остановил меня проводник, когда я хотел подняться, – вы сможете пойти на обед через час. Едим один раз в день. Чай с хлебом вечером. На станциях можно что-то купить, если повезет, но можно не успеть войти обратно. Такое бывало, – проводник вежливо прикоснулся к своей фуражке жестом, который я уже видел, и ушел.

– Как тебя зовут? – обратился к новой пассажирке мужчина с нижней полки напротив меня. – Я Жорж, тот симпатичный толстяк сверху называет себя Летчиком, а борода рядом с тобой – пока просто Борода.

Бородой он назвал меня. Женщина не ответила ему, встала и застелила свою полку. Потом сбросила ботинки и забралась наверх. Все это она делала старательно, держась спиной к Жоржу.

– Ладно, все такие поначалу. Придешь в себя, познакомимся. Здесь безопасно, – сказал ей в спину Жорж, потом вынул из-под подушки толстый томик и открыл на странице с загнутым уголком.

Я наблюдал некоторое время, как он шевелит губами и морщит лоб. Чтение, видно, давалось ему с трудом. Вернулся наш четвертый попутчик, это его назвал Летчиком Жорж. Скользнул взглядом по занятому верхнему месту и слегка оживился. Меня удивляло, как меняется мужчина в присутствии женщины. Особенно незнакомой и молодой. Насчет красоты и возраста нашей соседки сказать что-то было сложно, но это было неважно. И Жорж, и Летчик примерно одинаково отреагировали на ее появление. Летчик игнорировал меня напрочь, но, забравшись к себе на полку, приподнялся на локте и повернулся лицом к женщине.

– Меня называют Летчик, барышня, – сказал он на удивление мелодичным голосом. – Это прозвище, но оно мне нравится, а мое настоящее имя я предпочел оставить за пределами поезда.

Мне показалось, что он даже умудрился поклониться женщине, что нелегко сделать лежа. Говорил он как-то театрально, неестественно. Женщина ему ничего не ответила. Я не видел ее, но очень хорошо представлял, как она сжалась там, наверху, под тонким колючим одеялом, повернувшись спиной к Летчику, Жоржу, ко мне и ко всему миру.

Я ее понимал. Наверное, Жорж с Летчиком тоже ее понимали, но не смогли устоять. Женщина. Да, в наше время трудно быть женщиной. Мужчиной тоже быть нелегко, но это другое. Я смотрел в окно. Поезд шел по равнине. Вдалеке я видел очертания деревенских домов с остроугольными крышами. Потом мы проехали мимо высокого столба дыма. Один или два дома догорали. Война была здесь. Война была везде. И трудно было поверить, что этот поезд существует. Легенда. Выдумка для детей, чтобы они меньше боялись перед сном. Трудно было представить, что поезд привезет меня в те места, где нет войны. Это странно. Это дико. Если там нет войны, что же там есть? Что делают там люди?