Глава восемнадцатая
Путешественники
Таково было положение дел, когда после долгого отсутствия, сопровождавшегося значительными издержками и неслыханными трудами, появились при дворе путешественники, которых Мангогул посылал в отдаленные страны стяжать мудрость. Он держал в руках их дневник и на каждой строчке разражался хохотом.
– Что это вы читаете такое забавное? – спросила Мирзоза.
– Если это, – отвечал он, – такие же врали, как другие, то, по крайней мере, они забавнее других. Присядьте на эту софу, я хочу угостить вас рассказом о таком употреблении термометров, о каком вы не имеете понятия.
«Я обещал вам вчера, – сказал мне Сиклофил, – занимательное зрелище»…
Мирзоза
Кто этот Сиклофил?
Мангогул
Это житель острова.
Мирзоза
Какого острова?
Мангогул
Не все ли равно?
Мирзоза
Но к кому он обращается?
Мангогул
К одному из моих путешественников.
Мирзоза
Значит, ваши путешественники вернулись?
Мангогул
Конечно. А вы этого не знали?
Мирзоза
Не знала.
Мангогул
Давайте договоримся, моя королева: иногда вы корчите из себя невинность. Я разрешаю вам уйти, как только мое чтение смутит вашу стыдливость.
Мирзоза
А если я уйду сейчас?
Мангогул
Как вам угодно.
Я не знаю, осталась ли Мирзоза или ушла. Но Мангогул, возвращаясь к речи Сиклофила, прочел следующее:
«Говоря о занимательном зрелище, я имел в виду наши храмы и то, что в них происходит. Продолжение рода – предмет, на котором политика и религия у нас сосредоточивают свое внимание; и способ, каким это у нас делается, достоин вашего внимания. У нас также есть рогоносцы. Не так ли называются и на вашем языке те, чьи жены позволяют другим мужчинам ласкать себя. Итак, у нас имеются рогоносцы, их столько же и даже больше, чем в других странах, хотя мы принимаем бесконечные предосторожности, чтобы супруги хорошо подходили друг к другу».
– Значит, вам известен секрет, – сказал я, – какого мы не знаем или каким мы пренебрегаем, а именно хорошо подбирать супругов?
– Не совсем так, – возразил Сиклофил. – Наши островитяне созданы для счастливых браков, если неукоснительно следуют установленным законам.
– Я не совсем понимаю вас, – заметил я, – потому что в нашем мире ничто так не согласуется с законами, как браки; а между тем они часто бывают неразумны и несчастливы.
– Хорошо, – прервал Сиклофил, – я сейчас поясню. Но как! Вы живете среди нас больше двух недель и не знаете еще, что сокровища мужское и женское у нас бывают разнообразного вида? На что употребили вы свое время? Эти сокровища от начала века были предназначены действовать совместно. Женское сокровище в форме гайки предназначено мужскому – в форме винта. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – ответил я, – это соответствие форм может до известной степени играть роль. Но я не считаю его достаточным для соблюдения брачной верности.
– Чего же вы хотели бы еще?
– Я хотел бы, чтобы в стране, где управляют по законам геометрии, было обращено внимание на соответствие температуры у брачущихся. Неужели вы хотите, чтобы брюнетка восемнадцати лет, живя, как бесенок, крепко держалась за шестидесятилетнего, холодного, как лед, старика? Это невозможно, хотя бы у этого старика сокровище было бы в форме бесконечного винта…
– Вы не лишены проницательности, – сказал Сиклофил. – Знайте же, что мы это предвидели…
– Каким образом?
– Благодаря долгим и хорошо проверенным наблюдениям над рогоносцами.
– И к чему привели вас эти наблюдения?
– К определению необходимого соотношения температур у супругов.
– А когда оно было установлено, что было дальше?
– Дальше – приготовили термометры для женщин и для мужчин. Формы их различны. Женский термометр похож по виду на мужское сокровище около восьми дюймов длины и полутора дюйма в диаметре. А мужской термометр в главной своей части напоминает полый сосуд таких же размеров. Вот они, – сказал он, вводя меня в храм, – эти искусно придуманные аппараты, действие которых вы сейчас увидите, так как стечение народа и присутствие жрецов возвещают, что настал момент священных испытаний.
Мы с трудом пробрались сквозь толпу и вошли в святилище, где вместо алтарей стояли два ложа, покрытых шелковой узорчатой тканью и ничем не завешенных. Жрецы и жрицы стояли в молчании, держа термометры, вверенные им, как священный огонь весталке. Под звуки гобоев и волынок приблизились две четы любящих в сопровождении родителей. Они были обнажены, и я увидел, что сокровище одной из девушек было круглой формы, а у ее жениха – цилиндрической.
– В этом нет ничего необыкновенного, – сказал я Сиклофилу.
– Посмотрите на двух других, – ответил он мне.
Я перенес на них взгляд. Сокровище молодого человека имело форму параллелепипеда, а у девушки – квадрата.