Трое в штатском. Книга первая

– Между первой и второй, – вновь засуетилась хитрая лиса, но меня не собьешь.

– Я жду, – сколько можно жестче отчеканила я.

– Давайте еще по глоточку, – Сашка наполнила бокалы.

– Давайте, давайте, – Женька сделала глоточек, после которого в емкости почти ничего не осталось и виновато растерянно уставилась в сторону прозрачного дна, видимо решая на сколько важно в этот момент придерживаться Сашкиных постулатов. Решилась таки помочить губы, но не допить. Я же демонстративно не смотрела на свой бокал.

– Какое вино хорошее, – Женька развела руками.

Уже около минуты у нас с Сашкой шла молчаливая дуэль взглядов. В конце концов она не удержалась и улыбнулась.

– А что такого, – вскинула она брови. – Бизнес как бизнес, ничем не хуже любого другого.

– Ты решила заняться бизнесом? – Я смотрела на нее пристально.

– Мы решили заняться…

– Вы решили. – Я кивнула.

– Мы все решили, – Сашка обвела пальцем комнату, из чего надо было сделать вывод, что решили все, кто в ней находится. Жест был таким широким, невольно возникло желание осмотреться повнимательнее и найти припрятанную в тумбочке и сейфе толпу участников соглашения.

– Мы решили? – Еще не совсем понимая, переиграла я. До этого момента меня бесила только бесцеремонность приглашения на этот сабантуй, но похоже сюрпризы на сегодня еще не кончились.

– Ой, Васька, ну дотошная ты! – Взвилась Женька, она вскочила и принялась кружить по кабинету. Есть у нее такая черта, пьянеть от самого факта пьянки. Она уже, со всем свойственным ей талантом, погрузилась в предписанный образ и щебетала, закатив глаза: – Сашкин Матвей согласился купить ей бизнес, но с испытательным сроком. Это и есть испытание, – она развела руки, показывая какое не сильно ободранние испытание досталось.

– Зачем тебе это? – Уже совершенно искренне не поняла я. Особого рвения заниматься своим «делом» я за Сашкой никогда не замечала. Больше того, она больше чем кто-либо из нас всегда была настроена найти себе удачную партию и стать домохозяйкой. И ни разу за всю жизнь она не изменила своим принципам. Вышла замуж, бросила журналистику, растила сына. Разговоры о своем бизнесе, конечно, иногда случались, но это все как-то так, в общем плане, без нарушения центральной жизненной позиции. Заикнется, муж ей скажет – «спать ложись», и все. Дань производственному рвению отдана. Что ж, похоже, и эта дань, с годами утомила Матвея, и вот результат.

– Не мне, – голос Сашки стал жестче. – Это дело для нас троих. Наше и только наше.

– Ты серьезно?

– Прекращай, Вась, возьми салатик.

– Васька, какая ты все-таки, – к столу припорхала Женька. – Девчонки, давайте выпьем!

– И в чем заключается бизнес? – Спросила я, доставая сигарету. Лучше бы не спрашивала. Иногда лучше не знать даже то, о чем догадываешься.

– Крематорий, – Сашка куснула кусочек тонюсенького хлеба с икоркой, отломила кусочек рыбки. Женька, тянувшаяся к кусочку колбаски, передумала и схватила бутылку.

– Ты хочешь сказать, – произнесла я, методично складывая в голове мозаику виденного и наконец услышанного: – Здесь?

– Ну, конечно, – Сашка взяла наполненный бокал, сделала маленький глоток. – Именно здесь, и именно крематорий. Мы будем сжигать трупы.

Женька жадно вливая в себя вино не успела сделать последний глоток. Тело ее дернулось, на миг она замерла и вдруг разразилась бешеным кашлем. Сашка подошла к ней и принялась колотить по спине. Борьба с кашлем длилась не меньше минуты, когда же победила красота, Женька была уже совсем пьяная. Она глупо улыбнулась, пожала плечами и икнула.

От сознания собственного бессилия что-либо сделать и даже в полной мере понять в этой ситуации, я решила просто поесть. Тем более что голод уже не заглушался даже курением. Салатик, так салатик, решила я. В конце концов, одна дурость другой не лучше. Да, в этот раз девки замахнулись широко. Но еще глупее их за это осуждать.

– И как вы… – я помолчала. – Хорошо, как мы будет управляться с делом? Надеюсь, вы понимаете, что у меня работа. Кстати у Женечки тоже. У меня хоть выходные есть, а у нее с этими репетициями вообще ничего не поймешь.

– Это я уже думала, – Сашка встала у стола, цепляя маленькие кусочки явно в ресторане закупленной провизии. – Ты берешь на себя выходные, а мы с Женькой сжигаем покойников по будням.

– Сашка! – На Женьку уже жалко было смотреть. Она убрала в сторону опустевшую бутылку и взялась за штопор.

– Забавно. – Я вытерла пальцы о салфетку. – Женька жжет покойников. Интересно глянуть, что с ней будет, если она их просто увидит.

– Когда нужно для дела, – Женька принялась вертеть штопор, погружая винт в пробку. – На Евгению Николаевну можно положиться.

– Почему ты думаешь, что мы своими руками должны кого-то пихать в печку, – Сашка кашлянула и промокнула губы салфеткой. – Для этого существует персонал. Собственно говоря, – она посмотрела на часы, – сегодня мы здесь именно по этому поводу. У нас назначена встреча.

– С кем? – я немного встревожилась. Надо быть на чеку, как бы эти обалдевшие от скуки курицы не зашли слишком далеко.

– Я не совсем поняла, – пожала плечами Сашка. – Поставила здесь автоответчик, как-то прихожу, звонок был. Какой-то не русский, я ему перезвонила, назначила на сегодня. Минут через двадцать уже подойдет.

– И сколько уже у тебя эта адская печь в собственности? – поразилась я.

– Чуть больше недели, – Сашка усмехнулась. – Не знала, как тебе сказать. Ты любую инициативу способна уничтожить. Вот и выбрала момент, когда пора дела делать, а не просто радоваться.

– У-у, – я понимающе кивнула. – Жаль, что вы меня лишили радости. В нашем новом бизнесе с этим будет напряженно.

– Ну, прекращай, – взмолилась Сашка. – В конце концов, ругать это самое простое.

– Особенно когда к этому созданы все условия.

Женька, наконец, победила пробку, и вино вновь наполнило бокалы.

– Девочки, – сказала она. – А у меня опять роль ушла. – И она скуксила такую гримасу, что на душе невольно заскребли кошки.

Когда-то мы все поступали в театральный, но преданной этой профессии осталась только Женька. Мы с Сашкой подавали документы параллельно в другие вузы, в которые в результате и поступили, но Женька, самая худая, неказистая из нас, рвалась в лицедейство. В институт театрального искусства она поступила, закончила, и вот уже много лет работает в театре. Именно работает. Мечта превратилась в работу и лишь иногда, словно через какую-то дыру во времени, вырывается голосок все той, далекой, длинноногой и длиннорукой несобранной, но самой романтичной из нас, Женьки. И тогда на душе у каждой открывается по какой-нибудь давно забытой, но так и не излеченной старинной болячке. В такую секунду хочется ее убить, но мы, как обычно, просто начинаем хныкать друг дружке в блузки. И эти сопливые курицы затерявшиеся на стыке эпох собрались заниматься бизнесом. А может это и верно. Шикарный финал, апофеоз развития дочек эпохи перемен. Стикс, лодка и каждой по веслу, а я, пожалуй, сяду на руль. И прямо в вечность, от берега до берега и обратно. Мы сжигаем трупы, это шикарный финал!

– Что за роль? – Сашка погладила Женьку по плечу.

– В сериале. Мне ее обещали, уже все было договорено, а эта мочалка, соплячка…

– Ну, ну, ну, – Сашка наклонила к себе ее голову. Началось. И так всегда.

– Хозяева! – Донесся растерянный голос в коридоре. – Есть кто живой?!

– Постояльцы его не интересуют, – мрачно заметила я, наблюдая, как встрепенулись бизнес-леди. – Он ищет живых. Наверное, сейчас предложит мертвых. Или потребует. Зависит от того, с какого он берега.

Шутку мою не оценили. Срочно надо было привести себя в порядок. Девки суетились бестолково, не зная с чего начать. На столе беспорядок, настроение не деловое. Командование тонущим кораблем пришлось брать на себя.

– Позовите его, – скомандовала я. – Он же не знает где мы. Заблудится, потом ищи его.

Женька метнулась к двери. Сашка ткнула в меня длинным пальцем.

– Ты с ним говоришь.

– Я? – Настал мой черед растеряться. – О чем?