Таинственная история Билли Миллигана

– Билли, – ответила Уилбур. – Настоящий Билли, иногда таких называют «первичной» или «ключевой» личностью. А ты кто?

– Я не в курсе, что Билли выпустили. Меня не предупредили. Я Томми.

Гэри и Берни Явичу разрешили вернуться. Собравшимся представили Томми, задали ему несколько вопросов и отвели обратно в камеру. Когда Явич услышал о том, что случилось в их отсутствие, он покачал головой. Все это казалось таким нереальным – словно в тело Миллигана вселялись какие-то духи или демоны.

– Не знаю, что это все означает, но, полагаю, я на вашей стороне. Не похоже, что он играет, – сказал он, обращаясь к Гэри с Джуди.

Только доктор Джордж Хардинг ничего не сказал, точнее, сказал лишь, что сделает окончательное заключение позже, поскольку ему надо обдумать увиденное и услышанное. Но он обещал высказать свое мнение судье Флауэрсу в письменной форме на следующий день.

8

Расс Хилл, врач, поднявшийся с Томми в его камеру, понятия не имел, что с ним не так. Он лишь знал, что этого молодого человека часто посещают доктора и адвокаты, что он очень переменчив и хорошо рисует. Через несколько дней после того воскресенья он, проходя мимо камеры Миллигана, как раз застал его за этим занятием. Заглянув через решетку, он увидел детские каракули с какой-то подписью печатными буквами.

К нему подошел охранник и засмеялся.

– Ха, да мой двухлетний ребенок рисует лучше, чем этот чертов насильник.

– Отстань от него, – сказал Хилл.

У охранника в руках был стакан воды, и он плеснул через решетку, намочив рисунок.

– Зачем ты так? – спросил Хилл. – Дурак, что ли?

Но тут охранник заметил выражение лица Миллигана и отошел от решетки. Это была несомненная ярость. Он, казалось, искал что-нибудь, чем швырнуть в охранника. Вдруг Билли схватился за унитаз, вырвал его и бросил в решетку, разбив на куски.

Охранник попятился, потом побежал и нажал кнопку сигнала тревоги.

– Ох, Миллиган, – сказал Хилл.

– Он полил рисунок Кристин. Плохо портить работу ребенка.

В коридор ворвались шестеро полицейских, но Миллиган к этому времени уже сидел на полу с изумлением на лице.

– Сукин сын, ты за это заплатишь, – заорал охранник, – это государственная собственность.

Томми сел к стене, завел руки за голову и высокомерно ответил:

– Да плевал я на эту государственную собственность.

В письме судье Флауэрсу, датированном 13 марта 1978 года, доктор Джордж Хардинг-младший написал: «На основании проведенной встречи считаю, что Уильям С. Миллиган не компетентен предстать перед судом, поскольку он не в состоянии оказывать содействие адвокатам в целях собственной защиты. Помимо этого, ему недостает эмоциональной интеграции для того, чтобы давать показания, предстать перед обвинением и в целом присутствовать в суде, кроме как чисто физически».

Доктору Хардингу предстояло принять еще одно решение. И Швайкарт, и Явич просили его не только об экспертизе, но и о том, чтобы он взял Миллигана в больницу Хардинга для дальнейшего обследования и лечения.

Решение это далось Джорджу Хардингу нелегко. На него произвел впечатление тот факт, что на встрече присутствовал и сам прокурор Явич – такое случалось крайне редко. Швайкарт с Явичем заверяли, что не просят его занимать позицию защиты или обвинения, поскольку обе эти стороны заранее пришли к соглашению занести отчет доктора Хардинга в судебный протокол с пометкой «по соглашению сторон». А разве можно устоять, когда об одном и том же просят обе стороны?

Как главный врач больницы Хардинга он обратился с этой просьбой к ее администратору и начальнику финансовой службы.

– Мы никогда не отказывались от трудных случаев, – сказал он им. – Больница Хардинга берет не только тех пациентов, которые легко поддаются лечению.

На основании мнения Джорджа Хардинга, что таким образом можно повысить квалификацию персонала, а также сделать вклад в психиатрию как науку, комитет согласился принять Уильяма Миллигана в свою больницу на три месяца, предписанные судом.

14 марта за Миллиганом пришел Хилл в сопровождении одного полицейского.

– Тебя ждут внизу, – пояснил охранник, – но шериф сказал, что надо надеть смирительную рубашку.

Миллиган не сопротивлялся, и его на лифте привезли на первый этаж.

Там в коридоре его ждали Гэри и Джуди, которым не терпелось рассказать своему клиенту радостные новости. Когда открылась дверь лифта, Расс Хилл и охранник уставились на Миллигана с раскрытым ртом – он снял смирительную рубашку, освободившись почти полностью.

– Невероятно, – удивился охранник.

– Я же сказал, этим меня не удержать. Как и вообще ни в тюрьме, ни в больнице.

– Томми? – спросила Джуди.

– Да, черт возьми! – фыркнул он.

– Иди сюда, – сказал Гэри, затаскивая его в переговорную. – Надо поговорить.

Томми вырвал руку.

– В чем дело?

– У нас хорошие новости, – ответила Джуди.

– Доктор Джордж Хардинг предложил поместить тебя в больницу Хардинга для наблюдения и лечения перед судом, – сказал Гэри.

– И что это значит?

– Возможны два варианта, – объяснила Джуди. – Либо тебя в какой-то момент сочтут в состоянии предстать перед судом и назначат время, либо скажут, что ты уже не будешь способен пройти через судебный процесс, и тогда обвинения будут сняты. Прокурор согласен, судья Флауэрс отдал приказ на следующей неделе перевести тебя отсюда в больницу Хардинга. На одном условии.

– Вечно какие-то условия, – ответил Томми.

Гэри подался вперед и уперся в стол указательным пальцем.

– Доктор Уилбур сказала судье, что множественные личности держат обещания. Она понимает, насколько важным это будет для всех вас.

– И?

– Судья говорит, что тебя можно отправить в больницу прямо сейчас, если ты поклянешься, что не будешь пытаться оттуда сбежать.

Томми сложил на груди руки.

– Черт. Этого я не обещаю.

– Но надо! – закричал Гэри. – Бог ты мой, мы работали как проклятые, чтобы тебя не вернули в Лайму, а ты теперь вот так?

– Ну, просто это неправильно, – ответил Томми. – Это мой главный талант. Основной повод меня выпускать. А меня лишают права им пользоваться.