Легион. 3 в 1

Старик резко повернулся к оставшимся врагам и понял, что не успеет до них дотянуться. Расстояние было слишком велико. Последнее, что оставалось деду Степану это вспомнив былые навыки профессионального военного метнуть своё холодное оружие надеясь на удачу.

Топор пролетел мимо, серокожий в последний момент успел уклониться. А вот добрый охотничий нож попал точно в грудь, уронив на землю ещё одного противника. И это было последнее, что успел сделать Степан Иванович. В него ударилось сразу два луча, развернув тело пенсионера в сторону Максима.

На мгновение их с дедом Степаном взгляды встретились. Молодого человека обожгло невиданной яростью и болью. И ещё в глазах старика почудился немой вопрос – что же ты здоровый, сильный парень за забором прячешься, когда тут детей убивают? Максиму судорогой свело скулы, а Степан Иванович рухнул в дорожную пыль рядом с женой и внуками которых не смог защитить.

Максим вцепился в ружьё не в силах пошевелиться. Было страшно. Было безумно страшно. До дрожи в теле, до стука зубов, до седых волос. Даже наличие оружия уже не успокаивало и не придавало уверенности в своих силах. Что он может простой продавец унитазов, только-только закончивший институт, против троих профессионалов?! Он даже в армии не служил, по состоянию здоровья.

На дороге зашевелился и с трудом встал на ноги пехотинец, получивший от деда Степана в грудь ножом. Наверняка под курткой был бронежилет,… хотя не похоже. На одежде чужака растеклось бурое кровавое пятно, и сам он постоянно морщился от боли. Подранок, мать его. Подвела рука старого прапорщика, не хватило сил для смертельного броска.

Один из серолицых, по всей видимости командир, что-то коротко прокаркал на незнакомом Максиму языке. Втроём подхватив тело убитого солдата, чужаки зашли в дом Степана Ивановича. Раненый прикрывал товарищей, изучая окрестности цепким взглядом профессионала.

Между тем происходящее в деревне всё больше напоминало документальные хроники второй мировой войны. Нападавших оказалось гораздо больше пяти человек. Люди в форме буквально заполнили небольшую деревушку, врывались в дома, ловили местных жителей по огородам. Только в отличие от фашистов не сгоняли их в толпу для массового убийства, а расстреливали прямо на месте, не делая различий между мужчинами, женщинами, стариками и детьми. Полное уничтожение. Истребление как нации, как вида.

Максим лихорадочно пытался придумать, что делать. Понятно, что из деревни нужно срочно выбираться. Пока, по счастливой случайности, к нему никто не сунулся, но это не могло долго продолжаться. Если уж началась зачистка, то обязательно проверят все дома.

Парень осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, отполз от забора. Спрятался за высоким крыльцом и огляделся. На улицу не сунешься, это понятно, уходить надо огородами. С левой стороны участка росли слива, малина и крапива, а с дороги эти заросли частично прикрывал кирпичный гараж, в котором зимой стоял мотоцикл. Лучший вариант для незаметного отхода.

При других обстоятельствах Максим никогда бы не сунулся в эти джунгли, но выбора не было. Дома не спрячешься, найдут. Единственный способ сохранить свою жизнь – бежать как можно быстрее и дальше.

Совсем не вовремя молодой человек вспомнил, что в доме остались деньги, документы и телефон. До слёз обидно, не сообразил раньше рассовать всё самое необходимое по карманам. Хотя кто же знал, что так всё обернётся…. Первым желанием было рискнуть и забрать вещи, но парень решительно отмёл эту идею, как нецелесообразную, терять время было нельзя. Главное ружьё и два десятка патронов были при нём, а в данной ситуации это куда необходимей паспорта.

Когда трое захватчиков зашли за калитку Максим был уже в дальнем углу огорода и аккуратно чтобы не шуметь отламывал старые трухлявые доски от забора, проделывая себе лаз. При каждом приглушённом треске, что издавал гнилой штакетник, парень испуганно замирал и оглядывался, не привлёк ли внимания чужаков. Но всё обошлось, его шум потерялся в общей какофонии звуков, царившей в деревне.

Максим выломал две доски и просунул голову в образовавшуюся дыру. До спасительного леса было метров семьдесят. Вроде не далеко, но сперва нужно было преодолеть уже изрядно заросшее после смерти стариков картофельное поле. Выходить на открытое пространство не хотелось до изжоги. Перспектива стать лёгкой мишенью для вражеских стрелков не прельщала, хоть ты тресни. Но и дальше отсиживаться в кустах было опасно.

Максим решился. Проверив, надёжно ли держится патронташ, и крепко ухватив ружье, парень дал такую стометровку, как никогда в жизни. Уже у самого леса Максим запнулся за кочку, кувырнулся через плечо и благополучно закатился под кусты. Вроде пронесло, ни кто его не заметил, в след не кричали и не палили из лазерных винтовок.

На всякий случай парень отполз подальше в лес и там уже встал в полный рост возле старой сосны, чьи колючие широкие ветки свисали до самой земли. Теперь можно слегка выдохнуть. Всё самое страшное позади.

Неожиданно за спиной послышался шорох и в тот же момент Максима крепко схватили за плечи и зажали рот рукой.

2 глава

Клим стоял на крыльце дома и, недовольно нахмурив брови, смотрел на въезжающий в ворота белый микроавтобус. Принесла нелёгкая. Правда, если быть откровенным давно их не было. С начала лета в первый раз. Но будь на то воля лесничего он вообще бы не пускал всю эту шушеру на вверенную ему территорию. В печёнках уже сидят все эти мнящие себя пупом земли депутаты, чиновники, прокуроры и бизнесмены. Нашли моду по лесу шляться и зверей стрелять. Друг в друга бы лучше стреляли, твари продажные.

Клим презрительно сплюнул и спустился навстречу гостям.

Первым из машины выбрался непосредственный начальник лесника Лапшин Семён Павлович. Мелкий, толстый, суетливый. Большой ценитель красивой жизни, любитель денег и молоденьких проституток. За лишний кусок с барского стола всегда готовый прогибаться, стелиться и лизать задницу. В чем, собственно говоря, не мало преуспел. Ещё каких-то три года назад Клим ему бы руки не подал, а теперь приходиться считаться. Начальство! Никуда от этого не деться.

– Здорово, – в излюбленной своей манере быстро произнёс начальник. – Как обстановка?

– Без происшествий, – хмуро ответил Клим, без удовольствия пожимая руку Семёна Павловича. – Сколько?

– Трое, – боковая дверь микроавтобуса отъехала в сторону, и Лапшин поспешил расплыться фальшивой, слащавой улыбкой. – Знакомьтесь, наш егерь Климов Глеб Сергеевич. Можно просто Клим, он не обижается. Гостей, думаю представлять не надо, ты их и так каждый день по телевизору видишь. Если он у тебя есть, конечно.

Толстяк, довольно хрюкнув, засмеялся. Высокие гости, видимо уже успев по дороге принять пару капель на грудь, жизнерадостно поддержали Лапшина.

Клим на это никак не отреагировал. Лесник тяжёлым взглядом буравил одного из приехавших на охоту мужчин. Высокий, худощавый, с коротким ёжиком тронутых ранней сединой волос. Выправка военного, квадратный волевой подбородок, тонкие поджатые губы. Он чем-то напоминал актёра Кравченко, только тот были шире в плечах и ниже ростом.

– Андрей Викторович, подполковник федеральной службы безопасности, – Лапшин с гордостью представил заинтересовавшего лесника мужчину. – Его ты по ящику не увидишь.

– Но служба его от этого не менее опасна и трудна, – расщедрился на дурацкую реплику заместитель прокурора области Сурков. Он и в интервью часто блистал подобными высказываниями.

– Семён, я не понял, где обещанная поляна? – возмущённо развёл в стороны жирные руки депутат Манилов. Клим не помнил, от какой он партии, но живот на деньги налогоплательщиков слуга народа отъел изрядный. Народная молва приписывала ему статус братка из девяностых и, судя по повадкам Манилова, была недалека от истины. – Мы сюда отдыхать приехали или где?

– Отдыхать, Юрий Валентинович, конечно, отдыхать, – засуетился, залебезил Семён Павлович. – Клим, у тебя всё готово?

– Готово, – хмуро ответил лесник. Ещё с утра на базу прибыла делегация подручных Лапшина с целой машиной вина и жрачки. Молодые люди убрались в гостевом домике, накрыли стол и уехали, чтобы не отсвечивать. Самому Климу оставалось только затопить баню и изображать из себя радужного хозяина. О непосредственной обязанности егеря, судя по всему, в этот раз говорить не приходилось, сегодняшние гости приехали не на охоту, а попросту побухать вдали от семьи и работы. Ладно, хоть без девок, а то и такое бывало.

– Вот видите, Юрий Валентинович, всё уже готово, – скороговоркой зачастил Лапшин. – Прошу в дом, отдохнёте с дороги и в баньку, с веничком попаритесь.

Клим презрительно скривил рот, устали сильно семьдесят километров в автобусе ехать.

– Показывай, лесник, куда идти, – барином распорядился Сурков.

Клим не удосужил его даже взглядом. Немало повидал он на своём веку таких вот индивидуумов с осоловелыми рыбьими глазами. Ничего собой, как правило, они не представляют, но стоит только пригреться на тёплом местечке и получить хоть какую-то власть сразу боярская спесь через края плещет. К элите себя причисляют, родовые гербы рисуют и смотрят на простых людей, как на быдло, с высоты птичьего полёта даже не догадываясь, что павлины не летают. А уж если камуфляж наденут, и ружьё в руки возьмут, так сразу наикрутейшими мужиками с большими яйцами из себя корчат.

– Прошу вот сюда. Осторожно высокий порог, – зная, что суровый егерь прислуживать гостям не будет начальник сам взял на себя роль гида.

Депутат с прокурором направились к дому.

– Андрей Викторович вы с нами?

– Чуть позднее, перекурю, – подполковник ФСБ достал из пачки сигарету. – Меня не ждите, садитесь за стол.

– Как знаете, – пожал пухлыми плечами Лапшин, по всей видимости, данный гость в приоритетном порядке стоял не на первом месте. – Клим помоги Лёне с вещами.

– Без проблем, – помочь водиле, ещё совсем молодому парнишке, с которым у Клима сложились неплохие приятельские отношения, всегда пожалуйста. Мог даже не говорить.

Леонид уже успел открыть багажник и повесить себе на плечо «Бенелли» двенадцатого калибра и такого же «Зауэр».

Лесник мысленно присвистнул, богато живут бояре, одна такая игрушка стоит раз в пять дороже его «Вепря».

– Глеб Сергеевич, куда? – Лёня был один из немногих, кто уважительно называл Климова по имени отчеству.

– Ко мне отнеси, от греха подальше, – подумав, решил Клим. Депутат с прокурором не вызывали особого доверия. Начнут ещё под градусом друг перед другом перья петушить, а раз в жизни, как известно даже незаряженное ружьё стреляет. – Поставь в шкаф, что у входа. Вечером, как напьются, по банкам лупить начнут. Зря, что ли при полной амуниции приехали? Но там уж хоть под моим присмотром.

Леонид согласно кивнул и, прихватив в довесок патронташ к «Зауэру» пошёл к дому.

– Ну, здравствуй Глеб, – к леснику подошёл Андрей Викторович. – Рад видеть.

Клим угрюмо посмотрел на протянутую в приветствие руку фээсбэшника.

– Не могу ответить взаимностью. Чего надо?

– Поговорить, – подполковника нисколько не смутило столь нерадостное приветствие.

– Твои дружки в доме. Пойди, поговори, а мне работать надо.