Дон Кихот с ядерным чемоданчиком

–Ну где тебя носит?! – раздраженно с ходу накричала она на мальчика, – вещи собрал? Мне тебя до второго пришествия ждать?

–Да я так…, – замялся Кира, действительно не зная что ответить, и быстро идя за широко шагающей медсестрой, – я тут был.

–Тут он был, – передразнила его она, – чтож я тебя нигде найти не могла?

Кира решил промолчать. Придумать какое-то объяснение с ходу у него не получалось. Но гнев медсестры улетучился так же быстро как и вспыхнул. Через минуту она уже не помнила о вопросе который задала. Кира зашел в класс, взял из шкафа приготовленные заранее «свои» вещи, в числе которых был и глебин кейс управления боевой орбитальной станцией. Махнув рукой Кащею и Митьке, он демонстративно громко сказал:

–Ну до встречи в двенадцатом!

–Увидимся, – хитро улыбнулся Кащей.

–До встречи, – Митька тоже улыбнулся и подмигнул Кире.

После «прощания» Кира вышел к медсестре, которая тем временем вытащила из ящика стола на посту его историю болезни, лежащую там со вчерашнего дня и спросила:

–Ничего не забыл? – и недовольно пробормотала себе под нос, – а то возвращаться придется. А мне некогда туда-сюда ходить.

–Все здесь, – твердо ответил Кира. К нему подошел Глеб.

–Меня сегодня выписывают, – стараясь выглядеть как можно более радостным сообщил он медсестре, – за мной мама приехала. А можно я сейчас Киру до отделения провожу? Ведь мы теперь очень долго не увидимся.

–Ну проводи, – безразлично посмотрела на глебину мать медсестра.

–Мам, ну я быстро! – выпалил Глеб и пошел за быстро удаляющейся медсестрой и другом.

–Давай, – улыбнулась мать, а Кире – пожелала, – ты выздоравливай бестрее и не грусти, – сказала она, глядя на напряженное выражение не сходившее с кириного лица. Он сейчас очень волновался.

–Спасибо, – ответил он. Ребята вышли вслед за спешивший медсестрой на крыльцо. Чтобы не молчать, пришлось создать видимость разговора, который впрочем медсестра совсем не слушала. Но спектакль получился неплохой, особенно учитывая то, что фразы они старались произносить громко.

–Ты когда из пионерского лагеря вернешься, приедешь меня навестить? – спросил Кира, искоса поглядывая на медсестру.

–А как же! – подыграл Глеб, – как только приеду, сразу – сюда.

Он чуть не фыркнул от нелепости этой фразы.

–Знаешь, без тебя скучно будет, – сказал Кира, трудно было определить правду он сейчас сказал или нет.

–Так Кащей и Митька с тобой будут, – «успокоил» его Глеб. Тут Кира не выдержал и пристально глядя ему в глаза серьезно произнес:

–Может останешься, целый месяц в пионерском лагере – это же долго.

–Нормально, – Глеб честно посмотрел в ответ, – я же говорил тебе, для меня это важнее, – он сделал ударение на слове «меня» и Кира прекрасно его понял. Они быстро дошли до двенадцатого отделения. Оно располагалось в корпусе темно-красного кирпича, построенным наверно самым первым при основании больницы. Им не пришлось подниматься по лестнице отделение находилось на первом этаже. Входя в старое кирпичное здание Глеб шепнул Кире:

–А теперь держимся вместе, но отстанем. Давай мне вещи.

–Кир, тебе наверно тяжело все это тащить, давай я помогу, – громко, так чтобы слышала медсестра предложил Глеб.

–Конечно! Спасибо тебе, – в тон ему ответил тот и отдал чемодан, мешок для сменной обуви и кейс. В таком виде – Глеб, нагруженный вещами, а Кира без них, они вошли в двенадцатое отделение. Потолки здесь были высокими, а вверху рамы окон скруглялись, производя впечатление бойниц старинного замка. Двери видимо не запирались целый день и персонал не носил обычных в других отделениях «отмычек» под квадратные отверстия замков. Они замедлили шаг, а медсестра сразу подошла к сестринскому посту, за которым сидела ее коллега, но старше и более добродушная, которая приветствовала ее кивком головы и видимо хорошо знала, так как они даже не поздоровались.

–Вот принимай пациента, – шмякнув на стол историю болезни Киры, сказала медсестра глебиного отделения, другая посмотрела на двух мальчиков стоявших неподалеку. Так как Глеб был что называется обвешан носильными вещами, то она естественно подумала, что пациент – это он.

–Второго сейчас выписывают, он попрощаться с ним пришел, – добавила медсестра, в то время как Глеб и Кира тянули время, договариваясь о том когда еще раз встретятся и как взрослые жали друг другу руки, – ну ладно я пошла, а то сейчас запарка, Лев Павлович кучу дел задал, но после обеда – зайду, поболтаем, кстати, купила тут очаровательные босоножки, покажу, – закончила свой короткий монолог медсестра и пошла назад.

–Приходи, я чаю заварю, – ответила ей вслед ее подруга.

–Брусникин! Давай назад в отделение. Хватит уже, напрощались, – сказала она, проходя мимо ребят.

–Ну можно мы немного еще поговорим? Неизвестно ведь когда еще встретимся, – умоляющим тоном попросил Кира.

–Тогда сам приходи, но не звони, – тут она усмехнулась, – «отмычку» небось с собой до выписки носите? Вот и воспользуешься напоследок.

Глеб и Кира посчитали что лучше промолчать и улыбаться, «отмычка» у Глеба действительно лежала в кармане. Получилось не очень естественно, но медсестра не обратила на это никакого внимания и покинула двенадцатое отделение, небрежно прикрыв за собой дверь.

–Отлично, – прошептал Глеб, – теперь оба уматываем отсюда. Ты – первый. Беги к воротам, а дальше езжай к Дому Культуры, откуда автобусы вас повезут. Деньги взял?

–Да, – кивнул Кира, – ну, пока. Я буду около правого угла ДК, как договаривались.

–Хорошо, – ответил Глеб и Кира буквально бегом бросился прочь из отделения. А Глеб подошел к медсестре.

–Что это твой друг так припустил? – улыбнулась ему она, – аж пятки засверкали.

–А его выписывают. Вот он и торопиться, – нашелся Глеб, и тут же напустил на себя усталый вид, – можно мне скорее в палату пойти, а то я не выспался сегодня, отдохнуть хочу.

–Пошли, – добродушно ответила медсестра и встала из-за стола, – врач тебя все равно сегодня осматривать не будет. Так что отдыхай. Можешь потом выйти на нашу площадку – с другими ребятами познакомиться. У нас днем свободный режим, но по территории больницы ходить нельзя. За ворота – тем более. А вот на площадку и обратно в палату, это сколько хочешь. Если до осени у нас пролежишь, то в школу пойдешь, – закончила она «краткий инструктаж».

–Понятно, – ответил Глеб. Палат тут было больше, но по размеру они намного уступали бывшему глебиному отделению, к тому же выглядели уютней, так как в каждой стояло пять или шесть кроватей. Это конечно не две огромные спальни, на двадцать человек. Медсестра проводила его к постели, заправленной свежим бельем.

–Вот твоя койка, – показала она, – располагайся и отдыхай. Вещи можешь под кровать положить. Но только кроме продуктов. Их – сдашь на кухню раздатчице, но напиши обязательно на пакетах свою фамилию, тебе наверно наши правила и самому известны, ты же в четырнадцатом долго лежал. В полдник будешь получать то, что тебе родители передали, или сам бери, когда захочешь, шкаф я тебе потом покажу.

С этим напутствием она, к величайшему облегчению Глеба, покинула палату. Он остался один. Наверно остальные ребята играли сейчас на площадке. Это было Глебу на руку. Он закинул сумку и чемодан под кровать, стараясь положить их так, чтобы кейс лежал как можно незаметней, оглядел палату, удовлетворенно хмыкнул и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Медсестра видимо понесла историю болезни в кабинет врача, чтобы он с утра сразу ею занялся. Глеб пулей, но все же стараясь не издавать ни малейшего шума, пробежал просторный холл и миновав дверь, изо всех сил рванул обратно в свое отделение.

Он успел как раз вовремя. Мать разговаривала с Львом Павловичем, держащим в руках какие-то бумаги. Заметив его, врач приветливо сказал:

–А вот и наш герой! Ты куда ходил?

–С Кирой попрощался, его в другое отделение перевели, – перевел дух Глеб.

–Ну и прекрасно, сейчас Виктор Иванович подойдет, поговоришь с ним напоследок и поедешь, – закончил разговор Лев Павлович. Тут словно в подтверждении его слов из кабинета вышел профессор. В руках он держал глебину офицерскую рубашку с эмблемами.

–Здравствуй, офицер Континентального Союза! – то ли в шутку, то ли серьезно приветствовал он Глеба и протянув ему рубашку, предложил, – надень.

–Зачем? – не понял Глеб, – сегодня тепло, я специально с коротким рукавом надел, – на рубашку он смотрел абсолютно равнодушно, но на профессора посмотрел с подозрением. «Что он задумал, – пронеслось в голове, – почему себя так странно ведет? Знает же, что никакого Континентального Союза нет и в помине. Это я его выдумал».

–Нет, ты все-таки надень, – не унимался главврач, а Лев Павлович изучающе смотрел на Глеба.

–Что прям здесь? – удивился Глеб, не понимая, что от него хотят.

–А ты стесняешься? Тогда в палату можешь пойти, переодеться, – предложил профессор.