Летописи Гарии. Нас больше нет

– Бурей, – коротко ответил пленник.

– Бурей, мы пришли из далёкой страны – Красное Солнце! Может, слышали? Мы несём свет в ваши земли и завет наших предков, наказавших построить великую и могучую империю! Ваши дикие земли скоро станут частью могущественного государства, которому не будут страшны никакие враги…

– Почему так говоришь, император? Ведь вы пришли с болью, чтобы посеять эту боль здесь! Но пойми, что унесёте ещё большую боль и собирать начнёте её уже сейчас! Ты говоришь, что счастлив, но разве может счастливый человек нести несчастье? Я хочу, чтобы ты, император, был счастлив! – пленник опустил голову, уткнулся взглядом в землю и замолчал.

Амур задумался, его распирало от злобы, но он держался, чтобы не сорваться. Возможно, их правители жестоки и тогда не составит труда поставить их в свою армию. Всегда, во всех странах, которые довелось покорить Амуру, он встречался с ненавистью народа к своим правителям.

– Брат, почему ты терпишь этого безумца, плюющего тебе в лицо?

– Успокойся, Тариман, они просто не поняли ещё…

– Что они должны понять? Что все они сумасшедшие? Они даже не защищали дом свой, у них нет оружия!

– Может быть им это запрещено? Много ли ты видел оружия в наших краях у простого народа? На то есть армия! Тариман, займись своими делами! – гневно посмотрел император на брата.

Командир драконов резко развернулся и быстро удалился, бурча себе под нос проклятия.

Немного поразмышляв, Амур направился вслед за братом.

– Брат, да они ведут себя как безумцы,– продолжил настаивать на своём Тариман, когда император подошёл к обрывистому берегу, на котором тот стоял.

– Тариман, скажи мне, разве смогли бы безумцы построить подобное? – Амур кивнул на огромный дом, стоявший неподалёку. – Здесь всё не так просто. Они странные, но не похожи на дикарей, коих нам доводилось встречать. Никогда не недооценивай противника! В его безумстве, как тебе кажется, может скрываться коварство, которое обернётся в итоге против тебя, если так будешь рассуждать. Ты с каждым днём удивляешь меня. Что тревожит тебя? Мы ведь с детства вместе, но лишь сейчас ты проявляешь неуважение ко мне, которое я терплю, справедливо полагая, что ты просто устал. А не безумец ли ты?!

– Нет, Амур, я не безумец. Ты ведь сам сказал, что под безумством может скрываться коварство, но так и не понял, что время твоё вышло, брат! Ты уже не тот. Ты слаб, Амур, и империя, оставшись под твоим руководством, умрёт!

Амур не верил своим ушам. Сказанное братом, ввело его в замешательство. Император встряхнул головой, где-то в глубине души он надеялся, что ему послышалось.

Тариман вдруг быстро стал пятиться назад. И тут Амур всё понял. Может быть поздно, но понял. Император краем глаза уловил движение в кустах неподалёку, повернулся, затем услышал слабый короткий свист. Грудь пронзила острая боль, ноги перестали слушаться. Правитель медленно опустился на колени.

– Император убит! – тут же послышался крик над ухом.

– Вот и всё…– Тариман склонился над братом и, ухватившись за стрелу, стал медленно проворачивать её в теле. – Империей должен править сильнейший, а ты стал слаб, согласись. Твоё безволие тебя же и наказало! Ты потерял хватку, тебе всегда доставалось самое лучшее! Тебе доставались все почести и заслуги в победах, хотя все эти победы были одержаны благодаря мне, правда!? – Командир драконов истерично усмехнулся и ещё сильней надавил на стрелу. Из горла императора вырвался слабый крик.

– Великий император убит! Скорее сюда! – продолжал кричать Тариман, делая вид, что пытается как-то помочь.

Первым прибежал генерал Дэлун и растерянно уставился на умирающего правителя.

– Что, смотришь? Стрелять разучился? Ведь говорил же, чтобы прямо в сердце! – гневно посмотрел Тариман на командира лучников.– За тебя приходится всё доделывать,– с этими словами он ещё раз провернул стрелу.

Солдаты, сновавшие неподалёку, тут же бросились к берегу.

Амур понимал, что ещё несколько мгновений, и родной брат доведёт дело до конца, вывернув четырёхгранным наконечником все его внутренности. Он на мгновение смирился со своей участью, но обида от предательства не давала разуму сдаться. Император обмяк, упал на спину, а затем что было сил, оттолкнул Таримана от себя ногой. Обломал торчащее древко стрелы, перевалился на бок, затем на живот, на спину и, свалившись с обрыва, полетел в реку....

Осенние воды всей своей мощью окутали тело, обжигая холодом и, закружив водоворотам, потащили в бездну. Это последнее, что почувствовал бывший правитель страны Красного Солнца.

Глава 6

– Великие воины, великой империи! Многие из вас были свидетелями подлого убийства нашего императора! К большой скорби, тело его унесли эти холодные воды. Здесь всё источает злобу! – Оратор сидел верхом на вороном коне и неспешно проезжался по берегу, вдоль строя солдат.

– Эти дикие Гарийцы пособники злых сил, услужники демонов, мало того, что убили нашего правителя, но они ещё и заставили его разум обезуметь. Многие из вас видели, как великий Амур перед смертью потерял рассудок и не признал меня, своего брата кровного. Мы все будем оплакивать, тебя и, ты останешься в нашей памяти брат мне и всем нам император! – с последними словами, Тариман посмотрел на небо и протянул руки вверх.

– Отомстим за отца нашего, света во тьме, могущественного Амура! Повинные в его смерти, не достойны ходить по земле, по которой ступал он! За императора!

– За императора! – по стройным рядам войска, оглушительной волной прокатился клич.

– Дэлун!– еле слышно, обратился оратор к командиру лучников.

– Да, Тариман!

– Казнить всех!– он кивнул в сторону оцепления, за периметром которого сидели связанные пленники.

Дэлун замешкался на мгновение, было видно, что он слегка растерян. На его памяти, они никогда не казнили пленных без особой необходимости. Жёстко и жестоко захватывали, но без причины не убивали. Кто выживал после боя, уводили в рабство, но не устраивали казней.

– Ты не понял, что я сказал, Дэлун? Они убили нашего императора, или ты хочешь взять их вину на себя!?

– Понял, Тариман!– тут же согласился генерал и, подстегнув лошадь, направился в сторону пленников.

– Не делай этого!

Командир драконов повернул голову. Рядом стоял Сибур и с нескрываемой злобой смотрел на вновь испечённого императора.

– Советую тебе, Сибур, пока не поздно, присягнуть мне, как единственному и возможному наследнику трона, иначе судьба твоя незавидна…

– Подтверждения смерти Амура никто не видел, возможно, он жив, нужно отправить на поиски бойцов, обследовать берега.

– Поверь, Сибур, он мёртв! Я находился в тот момент рядом и видел, как он, сделав последний глоток воздух, не вздохнул более ни разу.

– Как ты это мог наблюдать, когда император, ещё будучи живым, упал в воду? Не твоих ли это рук дело!?

Тариман побагровел, взгляд его налился злобой. Он еле сдерживался, чтобы не ответить наглому генералу, но прекрасно понимал, что положение его было слишком шатким на данный момент, и постарался сохранить самообладание.

– Нет, Сибур, я не настолько глуп и бессердечен, чтобы желать смерти своему брату! Так что не ошибись в своих речах и хорошо думай, прежде чем произносить что-то! – сквозь зубы выпалил он.

– Это ты, Тариман, смотри не ошибись…

Со стороны оцепления послышались крики. Солдаты, обнажив мечи, неторопливо, со знанием дела, рубили шеи пленникам.

– Стоять! – закричал Сибур и бросился к оцеплению.

Тариман понял, что его власть висит на волоске и пришпорил коня. Быстро нагнав генерала, он вытащил ногу из стремени и выставив её вперёд, сбил того с ног ударив в спину. Сибур полетел на землю. Крутанувшись вокруг себя и снова поднявшись на ноги, вытащил меч.

Стройное войско вдруг рассыпалось и три отряда, один конный и два пеших, сорвались с места, бросившись к своему командиру. Вслед за ними, из строя отделились ещё несколько пеших отрядов и тоже бросились в сторону завязавшейся потасовки.

Тариман обернулся на топот. Положение становилось катастрофическим и грозило перерасти в крупномасштабное побоище.

– У тебя пока нет никакой власти, Тариман, так что, как я уже говорил – не ошибись,– процедил сквозь зубы Сибур, держа обеими руками меч и потихоньку пятясь назад, оттесняемый лошадью.

– Стоять!– закричал, Сибур, когда небольшой отряд кавалерии подоспел к месту потасовки.