Оракул. Сборник фантастической прозы

Есть один момент, который отличает меня от остальных братьев. По каким-то врожденным причинам я помню все, что со мной происходит в гипнотическом состоянии. Самое интересное началось, когда Бутаков стал практиковать со мной регрессивный гипноз. С каждым сеансом я возвращался на год-два своей жизни назад ближе к рождению и описывал все, что я вижу, слышу и ощущаю. Как я уже говорил, после окончания сеансов эти знания не стирались из моей памяти, как у других. Дойдя до одного года, я узнал много нового о себе и своих родителях. Далее двигаться было уже некуда, но Бутаков, который играл в братстве далеко не последнюю роль, после ввода в глубокий транс дал установку: «Ты находишься в прошлой жизни за три минуты до своей смерти, что ты видишь?»

В этот момент кто-то постучал в дверь. Хазин спрыгнул со стула и, пригнувшись по-звериному, помчался к шкафу, достал из него охотничью двустволку и на цыпочках подошел к окну, из которого было видно крыльцо. Он приоткрыл окно и сквозь непрозрачный тюль спросил стоящего перед дверью:

– Что вам надо?

– Я представляю Облгаз, вы три месяца не платите за газ, и я…

– Хозяина нет дома, – перебил его Хазин. – Оставьте счет под ковриком, я ему передам. Всего доброго.

Он бесцеремонно захлопнул окно и положил обратно в шкаф охотничье ружье.

Так на чем мы остановились? – спросил он.

– На том, как Бутаков попытался отправить тебя в прошлую жизнь, – напомнил я.

Он нахмурился, налил себе еще полстакана виски и продолжил:

– Мне дали установку, что я в прошлой жизни за несколько минут до кончины. Надо сказать, что в глубоком трансе нельзя размышлять об установках. Я сразу увидел картинку: мир был какой-то круглый и дергающийся, вокруг стоял невообразимый грохот и лязг, очень сильно воняло дизелем и порохом. Сквозь этот круг я стал различать окружающий ландшафт: я медленно двигался на самоходной машине по руслу небольшого оврага или низины. Машина остановилась и стала резко поворачивать вправо, затем дала полный газ, и пока она медленно, но уверенно взбиралась на подъем, сквозь круг появилось голубое небо.

Небо опустилось на землю, и я увидел отдельно стоящие деревья на мелколесье, за ними поросший кустами холм или какую-то насыпь, за которой начинался лес. Внезапно лязг прекратился, а грохот стал тише. «Семенов, давай наводи скорее, вон он у дуба», – услышал я хриплый голос командира экипажа из переговорного устройства. На секунду я оторвался от окуляра прицельного приспособления самоходного артиллерийского орудия, только на мгновение, чтобы вытереть рукавом грязного танкистского комбинезона выступивший на лбу холодный пот. Руки потянулись к поворотным механизмам маховиков управления орудием и автоматически закрутили их. Через двадцать секунд орудие смотрело прямиком на черное дупло долговременной огневой точки противника. Расстояние до цели 150 метров. Только сейчас фрицы очухались и стали стрелять из пулемета. А ведь у них наверняка и противотанковая пушка есть. «Огонь!» – раздалась команда командира самоходки. Я нажал на спуск: 46-килограммовая фугасная граната калибра 152 мм устремилась к ДОТу. Попадание получилось ювелирным. Прямо в гнездо пулеметчика. Глядя, как выстрел в пух и прах разнес ДОТ, я испытал необычайную эйфорию, которая внезапно сменилась ужасом. Взрыв сорвал маскировочные ветви со стоящего в засаде неподалеку от остатков ДОТа «Тигра». Тяжелый танк поворачивал башню, заканчивая прицеливание. Я понял, это конец. Командир поносил заряжающего последними словами, требуя быстрее зарядить орудие. Но в наполненном ядовитыми газами боевом отделении это было непросто. Максимальная скорострельность нашего «Зверобоя» – два выстрела в минуту. В то время как, по слухам, неподвижный «Тигр» делал по четыре-пять выстрелов в минуту 88-миллиметровым снарядом, пробивающим лобовую броню всех советских танков и самоходок. «Тигр» выстрелил. Снаряд попал в передний каток гусеницы, обездвижив экипаж. Теперь он может обойти нас и расстрелять сбоку. Но, видимо, фрицы решили не париться, «Тигр» стоял на месте. Заряжающий закончил свое дело, я навел орудие и, не дожидаясь команды командира, который истерично вызывал по радио помощь, нажал на спуск. «Тигр» выстрелил почти одновременно. Последнее, что я видел, – приближающийся снаряд.

7

История Хазина была похожа на воспоминание ветерана или произведение писателя. Однако сам он не производил впечатления человека, способного придумать нечто фантастическое, тем более в таких дьявольских подробностях.

– Далее они погружали меня во множество прошлых жизней, и всякий раз я испытывал нестерпимый ужас, – продолжил свой рассказ Хазин. Я уже собирался отказаться, когда Бутаков, в очередной раз погрузив меня в транс, неожиданно сказал: «Время 21.00, 17 марта. Ты сидишь перед телевизором и смотришь вечерний выпуск новостей, что ты видишь?».

Он остановился, словно хотел проверить, слушаю я его или нет.

– И что же там было? – спросил я.

– Обычный выпуск новостей, основной темой было присоединение Крыма к России по результатам проведенного 16 марта референдума. Основная фишка не в этом.

– А в чем же? – уточнил я.

– Сеанс проходил 14 марта, за три дня до событий, которые освещали в новостях.

То есть, в «Даре Орла» умеют перематывать время не только назад, но и вперед? – без малейшей иронии спросил я.

– Именно!

Потом Хазин рассказал, что со временем ему надоело работать «на дядю» и он решил сам зарабатывать на знании будущего. Понимая, что лезть в политику опасно, он занялся спортом. В секте перед погружением в транс ему давали настой оракула с каким-то наркотическим веществом; окруженный узким кругом посвященных братьев, он лежал на спине на небольшой кушетке, затем над ним натягивали густую паутину, сплетенную из красных и белых нитей. Все видения начинались, когда он под действием настоя расфокусированно смотрел на натянутую над ним паутину и получал установки от Бутакова. Посвященные братья фоном напевали какие-то песнопения. Это тоже было важным моментом.

Он принялся экспериментировать. Настой оракула был заменен на водку с димедролом. Вместо паутины использовал тот самый ковер.

– Для начала нужно включить девятичасовой выпуск новостей, – делился секретом путешествия в будущее Хазин. – Принять 250—300 грамм, лечь на правый бок на диван лицом к ковру и вспомнить упражнение по пробуждению сознания, которое практиковали в «Даре Орла». Через несколько минут узоры ковра начнут менять геометрию и переплетаться. Тут нужно правильно сфокусировать зрение, и ворсинки ковра сформируют изображение наподобие телевизионного. Это и будет пророчеством.

– И что показывают пророчества?

– Как что? – удивился Хазин. – Новости из будущего.

– Тоже девятичасовые по Первому каналу?

– Да, а какие же еще? Не зря же я фоном телек включаю. К тому же это заменяет мне бормотание братьев. Я, кстати, и другие каналы пробовал – НТВ, РЕН ТВ, но для предсказания будущего лучше Первого не придумаешь.

Он пригласил меня подняться наверх. На втором этаже в одной из комнат была оборудована, как он выразился, лаборатория. В комнате практически ничего не было: у покрытой ковром стены стоял разложенный диван, на противоположной стене висел работающий телевизор, посредине между ними стоял табурет. На табурете был стакан, початая бутылка водки, пачка димедрола и надкусанный соленый огурец. Вдоль стен стояли батарея пустых бутылок и банок, вероятно из-под огурцов.

– Вот тут и работаем, – прокомментировал обстановку Хазин. – Правильное состояние, когда в ковре появляется картинка, приходит ближе к концу трансляции, как раз спортивные новости передают. Остается только удержать в памяти результаты, записать их после сеанса и спокойно сделать ставки в онлайн тотализаторах.

– И что, данные из ковра всегда совпадают с реальностью? – спросил я.

– Не все так гладко, бывают и накладки, – ответил он, – димедрол с водкой – штука вредная. Отсюда и путаница бывает. Иногда поставишь на «Барселону» миллион, а она проиграет «Реалу», а выиграет у него через четыре недели. Но в остальном результат 90%.

– А в «Даре Орла» не расстроились, когда ты к ним перестал приходить?

– Еще бы. Так это они на меня больших боссов из тотализаторов и натравили. Потом, когда пропал Бутаков, у них вообще крыша поехала. Он был там самым главным по технологии получения информации из будущего. Сам сегодня видел, до чего дело дошло.

Он вздохнул. И добавил:

– Я перестал видеть события дальше определенной даты. Думал, может, оригинальный ковер поможет. Кстати, как раз завтра крайний день моего видения. «Зенит» выиграет у «Локомотива» в суперкубке, хотя все ставят на «Локо». Также будет принято решение, что Греция останется в Евросоюзе. Деталей не помню, но этот, как его, Ципрас, добьется выделения нового кредита.

8

Я не знал, что и думать. И тут заметил, что у него в бороде белый порошок. Это давало основание сделать самый приемлемый в данный момент вывод: Хазин патологический наркоман, он сошел с ума и несет околесицу.

– Кстати, Бутаков и есть основной эксперт по этой теме, – сказал Хазин. Он поймал мой взгляд и, как будто прочитав мысли, разгладил бороду, уничтожив следы порошка. – Он основной автор методики и, по сути, только он владеет механикой этой дьявольской кухни. Я у него не раз пытался узнать, как эта тема работает, но он не говорил. Типа это не мое.

Мы вернулись обратно в столовую, где Хазин выпил еще. У меня возникли опасения, что он может напиться до умопомрачительного состояния. Поэтому я прямо спросил, может ли кто-то помочь найти Бутакова среди братьев в этой секте «Дар Орла». Он сказал, что новичков там не жалуют в последнее время. Набор неофитов давно закончен. Я спросил, может, зайти со стороны спонсорства.

– Ни в коем случае, – сказал он, глядя на меня стеклянными глазами. – Закоси лучше под дурака, начитавшегося про хатха-йогу или еще чего. А еще лучше, скажи, что пришел, чтоб забыть о боли.

Он с трудом сфокусировал на мне зрение и написал адрес в блокноте, вырвал лист и протянул его мне.

– Только не надо говорить про «Дар Орла», это секретное название для избранных внутри секты. Речь идет о клубе эзотерики «Третий путь».

– А теперь, – икнул он, – прошу меня правильно понять, но мне нужно время подготовиться к вечернему сеансу.

– А как выглядит этот Бутаков? – спросил я, – может, у него есть особые приметы?

Он икнул еще несколько раз, прежде чем ответил:

– Хороший вопрос, но я никогда не видел его без маски. Высшие лица этой чертовой секты появляются только в масках.

Я уж сел в авто, когда он подбежал и жестом попросил меня опустить окно.

– Так и не понял, на кого ты работаешь, – но вынужден просить не говорить твоим покровителям о моем месторасположении ближайшие два дня. – Для меня это очень важно. В завершение Хазин икнул.

Было видно, что он совершенно опьянел. Я не мог поехать, пока он держался за дверь.