Обретая уверенность, вижу конец тикуна

– Почти всегда мне легче согласиться, чем спорить. У меня есть цель – дойти до конца, и эти споры лишь отвлекают.

– А ты не думал попытаться наладить контакт с женой, возможно, попытаться убедить её в благородности своих намерений? Вдруг бы она согласилась, и вы бы пошли вместе по дороге, ведь всей семьёй веселее.

– Да, может ты и прав. Ну, мне пора. Рад был знакомству, незнакомец!

– Подожди, ну что ты опять соглашаешься. Давай так: сейчас мы идём вместе, пока наша дорога не разделится для каждого, но при одном условии: ты по пути учишься высказывать свою точку зрения; так и польза будет, и время скоротаем, да и от пути не будем отвлекаться.

– Да, давай.

– Пфффф, опять это «да». Ну ладно, Кен, пошли.

И так человек продолжил свой путь вместе с новым знакомым, Кеном. Человек всю дорогу пытался ставить острые темы на обсуждение, чтобы найти хоть что-то, с чем Кен не соглашался. Но пока всё было безрезультатно, максимум, что получилось, это добиться ответа типа: да, это странно, но, если ты так говоришь, значит так тоже может быть, ок! А в глубине души человек сейчас радовался словам странного путника, с которым недавно встречался. А ведь действительно вместе веселее, и почему я раньше избегал этих людей, кто меня обгоняет. И вот встретился же мне тот, кто тоже не прочь объединиться, пусть и чудак, ну это лучше, чем ничего, лучше, чем одному.

Так они шли несколько часов, пока не наткнулись на высоченную кирпичную стену, на которой было граффити в виде дерева с корнями и надпись: «быть причиной». Это было очередное препятствие.

– Ого, какая высокая! – сказал Кен. – Как будем её преодолевать?

– Ну, можно попробовать цепляться как скалолазы за выбоины в стене, и, помогая друг другу, возможно, сможем преодолеть.

– Да, хорошая идея, давай попробуем

– Ок, я первый, подсади

Так они пытались взобраться на стену несколько часов. Ничего не выходило по той причине, что чем выше они поднимались, тем стена становилась более гладкой, кирпичи на ней становились практически одним сплошным монолитом.

– Нет, так не пойдёт, – сказал человек

– Да, это похоже на бесполезное занятие

– Слушай, ты надоел со своим постоянным «да». Ты что-то предложить сам можешь?

– Да, могу, конечно… э-эх… сейчас…

– Тьфу. Ну тебя. Ладно, потом с тобой разберёмся. Я вот, знаешь, что думаю: дерево тут неспроста нарисовано. Что бы оно могло значить, может, подсказка…

– Я видел такое в древних рукописях. В них пишут, что такие деревья растут в конце дороги, и если съесть плод с такого, то ты становишься всесильным. Ну, типа, можешь чудеса всякие творить, мертвых оживлять, воду в вино превращать, ха-ха.

– А мы же с тобой не пробовали лезть по стене вдоль дерева, ну и пусть, что оно нарисовано, сам же знаешь, на дороге всякое происходит. Давай попробуем так, словно мы не на стену хотим забраться, а по дереву лезем. И ещё эта надпись – «быть причиной». Ну ладно, давай пока с деревом разберёмся, причём тут стена и причина вообще не понимаю. Как тебе идея? Ах, ну точно, опять «да».

– … А что я ещё должен ответить? Действительно хорошая идея. Да, давай попробуем.

– Что ответить, что ответить, – проворчал наш герой, – да хоть бы для галочки сказать «нет» однажды или что-то своё предложить. Ну ладно, извини, я опять завёлся, просто не могу уже так с этими бесконечными препятствиями.

Замечательная идея с деревом тоже не помогла, хотя им и удалось забраться чуть выше, и они даже начали думать, что разгадали секрет стены, но, добравшись по стене до самой верхушки дерева, опять начался плоский непреодолимый участок. До самого верха оставалось ещё примерно пять метров. Пришлось спуститься и думать дальше. Наши герои решили перекусить, у Кена оказался с собой свежайший армянский лаваш и консервированная гречка, а наш герой торжественно вынул из рюкзака две банки консервированного тунца. Одну отдал Кену, вторую оставил себе. За обедом они размышляли о надписи «быть причиной».

– Ты знаешь, – сказал Кен, – я честно не понимаю, почему на меня все так злятся, когда я соглашаюсь. Ведь я же обдумываю слова людей и действительно вижу в них здравые идеи. Если будет что-то, что мне покажется нелогичным, я не соглашусь.

– Понимаешь, то, что соглашаешься, лично меня и не особо-то раздражает, больше не нравится то, что ты тем самым ограничиваешь свою ответственность. Вроде как это же кто-то так сказал, а ты просто был не против. А где же твоя ответственность, Кен? – Ну, соглашаясь, я принимаю ответственность за это дело, я же как бы говорю: да, я поступлю так тоже. Значит, отвечаю.

– Новых идей, твоих идей, твоих и только, совершенно нет. Ты вообще, когда шёл один, как смог сюда добраться?

– Ну, тогда мне приходилось придумывать идеи самостоятельно, и я их придумывал и просто шёл вперёд, несмотря ни на что.

– Слава Богу, что ты так умеешь, – засмеялся Человек – а то уж я хотел обидеться на дорогу, что она таким безыдейным, как ты, позволяет идти легко, а меня заставляет страдать. Шучу! Слушай, так если ты говоришь, что просто шёл, давай попробуем твою идею. Да, точно. Всё, с этого момента я ничего не предлагаю, чтобы у тебя не было возможности согласиться!

– Звучит убедительно. Ой, извини, опять я соглашаюсь. Так, мы ещё не пробовали делать подкоп, к примеру, не пробовали проломить стену, хотя, правда, и нечем, не пытались найти какойнибудь секретный незакреплённый кирпич.

– Супер! Да ты гений, что же ты раньше молчал. Попробуем всё! – Взволнованно и радостно, почувствовав себя на седьмом небе от счастья, прокричал наш герой.

Они провели в поисках секретного кирпича около двух часов, но так и не нашли его, попытались рыть подкоп, но, с учётом отсутствия даже сапёрной лопатки, быстро поняли, что это не лучшая идея, да и земля была очень твёрдой, лопата бы не помогла. Сломать стену также не удалось, и нужно было думать дальше. Герои знали, что если препятствие появляется на дороге, то есть способ его преодолеть, это одно из правил из древних рукописей мудрецов, как там дословно написано: «Дорога никогда не даст вам того, чего вы не в силах преодолеть. И только ваши желания определяют уровень препятствия». Наступал вечер, солнце собиралось садиться, но новых блестящих идей не возникало, пока Кен вдруг ни с того ни с сего не воскликнул: «Друг, друг мой! Да что же я за человек такой. Всю жизнь пытаюсь быть замечательным, хорошим, стараюсь находить общий язык со всеми, и за этим всем растерял и самого себя. А жена моя когда уходила, что я сказал, знаешь? Я сказал ей: „Да, дорогая, хорошо…“ И всё, понимаешь!? Больше ничего не сказал. А знаешь, как я скучаю по ней, и по дочери. Я же не идиот ходить эти детские песенки напевать, просто это единственное, наверное, в жизни, что я сделал сам. Ведь жена была против этой песни, потому что знала, что она о дороге этой пресловутой. А я тогда настоял, сказал, хочу, чтобы дочка была как папа. Знаешь, что я понял? Я не хочу больше стену эту преодолевать, мне нужно себя преодолеть сначала, точнее найти, а потом уже преодолевать».