Игра на нервах. Книга 1

Найденыш шел по Амони и не узнавал города, в котором, как он думал, прожил всю жизнь. У паренька захватывало дух от окружающей его красоты. Как можно было всего этого не видеть раньше!

Он оказался не в центральной части Амони, где проживали богатые горожане, соревновавшиеся друг с другом в роскоши домов, а в квартале Иглы и Молота, где обосновались ремесленники. Парень остановился, открыв рот и глядя на кузнечную мастерскую, выложенную из красного обожженного кирпича. Формой она напоминала перевернутый вверх ногами кувшин для масла с узким носиком и широким дном. На плоской крыше торчал целый частокол труб с вылетающими снопами искр, расцвечивающими сереющее вечернее небо всполохами фейерверков. Найденыш не чувствовал запаха дыма или гари: магия Воздуха, раздувавшая огонь в горнах кузницы, уносила дым на большую высоту в сторону от города. Неприятные запахи не должны щекотать ноздри жителей славного города Амони. Не пахло даже у кожевенных мастерских, обставленных по кругу большими круглыми чанами, тогда как в других городах от запаха кожевников мухи на лету мерли. Или даже воробьи.

Найденышу открылся новый мир. Поскрипывающая вывеска в виде сапога над мастерской сапожника. Парень сотню раз под ней проходил, но скрипа не слышал. Не плоские, но выдающиеся наружу круглыми радужными пузырями окна в доме стеклодувов. Перекликающиеся удары молотов в кузне, звучащие, как музыка железа и стали. Найденыш бы так и ходил по городу до утра, впитывая в себя звуки, цвета и запахи, но ноги сами вынесли его к домику матушки Руты.

Казалось, что сидевшая на лавочке перед домом старушка в длинном коричневом платье и белом чепчике дремлет. Найденыш подошел ближе, матушка Рута открыла глаза, потянулась и поприветствовала его:

– О! Явился! И где тебя ветра носили? Забыл, что обещал мне мешки с мукой помочь переставить?

Часть Найденыша, жившая до убийства словно в сером тумане, помнила, что матушка Рута ворчала просто по привычке, а не от злобности натуры. Найденыш и правда частенько забывал про данные им обещания.

– Здравствуй, матушка. Прости, опять забыл! – Найденыш в чистосердечном раскаянии развел руками.

Старушка поднялась с лавочки и распрямила натруженную за день спину.

– Ну чего уж там, главное, ты здесь. Пойдем делом займемся.

– Погоди. Я хотел спросить… Кто я?

Матушка Рута от неожиданности осела на лавку, подозрительно поглядев на паренька:

– Опять Шмульт тебя сливянкой угостил?! Встречу – уши старому дураку откручу!

Найденыш вспомнил, как отставной ветеран городской стражи Шмульт напоил его своим крепким пойлом. Старик участвовал в войне против духарей, попал в окружение и был поднят на копья этими злобными карликами. Но выжил и за проявленную храбрость получил в награду от бургомистра щит с именной гравировкой. Шмульт повесил подарок над стойкой в своей корчме и, подливая посетителям сливянки собственного приготовления, брызгал слюной от ненависти к духарям, рассказывая о своих ратных подвигах. Наливка у вояки была превосходная, приятно греющая горло и сильно бьющая в голову, но по сотому разу выслушивать стариковские россказни желающих находилось мало. Поэтому Шмульт решил заполучить благодарного слушателя в лице Найденыша и подпоил дурачка. Наутро Найденыш проснулся в городском остроге: наливка ударила в мозги, и в каждом прохожем стал мерещиться подлый духарь, которого надо было непременно поколотить палкой. Найденыша кое-как скрутили три городских стражника, а Шмульту бургомистр намекнул, что боевые заслуги перед городом – это хорошо, но надо и соображение иметь. В конце концов, старому ветерану не шестопером по лбу заехали, а всего лишь печень в двух местах проткнули.

Найденыш обычно стеснялся этой истории, но сейчас он с удивлением заметил, что она вызывает у него улыбку. Он отрицательно покачал головой:

– Нет, матушка Рута, я не был у Шмульта. Меня… убили.

Старушка в волнении прижала ладонь ко рту:

– Как «убили»? Тебя же невозможно убить так, чтобы ты об этом помнил. Ты же исконный!

– Исконный? – настал черед удивляться Найденышу.

– Ну да, исконный. Ты, я – мы исконные. Как бы тебе объяснить… все равно не поймешь.

– Матушка, вы попробуйте, я постараюсь.

Рута пристально посмотрела на Найденыша. Либо окончательно свихнулся дурачок, либо что-то наконец прояснилось в его сознании. Но как такое возможно?

– Наш мир создали боги… Так, боги. Как же тебе втолковать-то, кто это такие? – призадумалась старушка.

– Я знаю, – успокоил ее Найденыш.

Вот еще секунду назад не знал, а произнесла слово старушка – и оно всплыло в памяти. Рута опять подозрительно посмотрела на Найденыша, вздохнула и продолжила дальше:

– Сначала они заселили в мир нас, исконных и изначальных. Излюбленных детей своих.

– Почему излюбленных? – Найденышу было приятно слышать, что боги за что-то его любят особенно.

– Известно, почему, – ухмыльнулась старушка, но осеклась. Это всем остальным известно, даже маленькому дитятке неразумному, а Найденыш – он же хуже ребенка. – Боги избавили нас от боли, страданий и смерти. Мы умираем, только когда приходит время. От старости. Жили не тужили, и тут боги решили пошутить.

– У богов есть чувство юмора?

– Есть. Причем иногда очень глупое. Да простит меня Великая Птица, – матушка Рута торопливо подняла глаза к небу, но оттуда за ее богохульство никаких кар не последовало, – это точно не она пошутила. Это проделки черепахи водников, вот как пить дать! Это все она, образина, пустила в Четырехземье приходящих!

– Кого? – не понял, в чем провинилась какая-то там черепаха, Найденыш.

– Приходящих, чтоб их собаки бешеные покусали! – в сердцах выругалась матушка Рута. – Хотя зачем? Они и так все придурочные. Мы живем в Четырехземье постоянно – они же тут появляются на время. Бегают, носятся, жизни не дают. На нас похожи, не отличить. Правда, если пришибешь такого, он не в храме возродится, а на заброшенном капище. Но не будешь же каждого встречного-поперечного к богам отправлять, чтобы выяснить, приходящий он или нет?

– А откуда они приходят? – В голове Найденыша не укладывался факт, что в мир можно приходить и потом куда-то еще уходить. Зайти и выйти можно в комнату, в дом, но в мир?..

– Из своего мира. И чего им, окаянным, там не сидится? Вот скажи, ты бы стал из Четырехземья куда-то бегать? Вот надо бы оно тебе было?

Найденыш прислушался к своим ощущениям: его натура относительно путешествий между мирами не протестовала.

– Но я… я-то откуда взялся? – решил поставить точку в своем главном вопросе. – Где мои родители? Вот у вашего сына вы есть. А я? Почему у меня их нет?

Рута, едва шепча губами, произнесла молитву птице Рух. Все-таки в сознании Найденыша что-то начало проясняться.

– А сам как думаешь? Раз Найденыш, значит, нашли мы тебя.

– Как? Где?

– На Рябом ручье рыбачили мужики и нашли. Увидели, как ты по течению вниз лицом плывешь. Прыгнули в воду, вытащили. Ты в красный с золотом плащ был закутан. Развернули еле живого. Побитый – жуть просто!

– А дальше что?

– На этом плаще и отнесли тебя к Эльзе Одноглазой.

– Эльза? – напряг память Найденыш.

Среди жителей Амони он не знал никакой Эльзы, да еще и одноглазой.

– Знахарка местная, хотя как по мне – ведьма настоящая! – Было заметно, что матушка Рута Эльзу сильно недолюбливает. – Но должное отдать ей надо, подняла тебя на ноги. Правда, колдовала страшно. Мужики рассказывали, громыхало так, что хижина чуть по бревнышку не раскатилась. Но вытянула тебя. Сказала, что проклятие лежало сильнейшее, даже перерождение в храме не помогло бы. Хотя мне кажется, что сбрехала. Глаз она положила на твой плащ с гербом. И на заколку от него, золотую такую, с камешками. Их за оплату своих трудов и забрала. Подлатала Эльза, конечно, неплохо, вот только с котелком у тебя…

Рута снова запнулась. Тяжело было сказать в глаза Найденышу, что из него в итоге лечения получился натуральный идиот.

– И как я в том ручье оказался? – Найденыш сделал вид, что не обратил внимания на замешательство собеседницы.

– Я же толкую: меня там не было. Кто из рыбаков был, тоже помню плохо, как-никак больше года прошло. Да и что тебе они расскажут?

Сердце ухнуло куда-то вниз, забилось возле желудка. Надежда узнать, как он появился в Амони и кем был раньше, становилась всё призрачнее.

– Хотя погоди, – матушка Рута увидела перемену в лице парня, – ты же можешь стерву эту одноглазую поспрашивать. Что за чары на тебе были? Что за герб на плаще? Может, и расскажет.

– На какой улице эта Эльза живет? – оживился Найденыш.