Веселая стройка

– Поздно лёг вчера, дорогой друг.

– А это почему ж так, дорогой друг?

– Потому как о девушке одной думал, дорогой друг.

– Что же, девушка эта от вас далеко или угнетает, дорогой друг?

– Не далеко. Но не складывается что-то…

– А может быть, у вас верёвки коротки, дорогой друг?

– Верёвки нормальные! – отрезал Андрей.

– Ферёфкки? – изумился Тынис, не поняв скрытое коварство фразы. Все рассмеялись.

– Хватит веселиться. Помогите-ка нам камни таскать, – возник перед бригадой старшой каменщик.

Помогали все, даже не состоявший в членах строителей Тынис. Специалисты сумели аккуратно разобрать арку и каждый камень пометили порядковым номером. Не прошло и получаса, как всё было погружено в микроавтобус. Усатый мастер поблагодарил за помощь и уехал, напомнив про починку насоса.

– Вот теперь можно воду качать туда, – показал Дэн на осиротевшую яму.

Так и сделали. Славик подсоединил провода, Боря с Андреем расправили шланги, и насос вкусно зачмокал. Из воды показалась верхушка фундамента.

– Отлично. Теперь точно подсохнет до понедельника, – радовался Дэн.

Дима вернулся из леса и, ни с кем не разговаривая, сел в сторонке. Добрый Тынис подошёл к нему и участливо спросил:

– Ну какк там?

– Где?

– Ф лесу? Моккро?

– Мокро.

– Купитт лютей не пифо – купитт лютей фота, – вздыхал Тынис.

– Давай костёр, может, разожгём? – предложил Боря. – Чего так сидеть в сырости?

Развели костёр из обломков лодки, и Тынис принёс картошки. Решили запечь её в углях. Славик, щурясь на пламя, делился воспоминаниями:

– Погнали нас раз на стрельбище на Севере том… Так-то мы не пехота, нам стрелять и не обязательно совсем уметь. Но решило начальство разок сводить нас… Вручили всем по калашу и патроны отдельно, в ящиках. Шли часа полтора до стрельбища того, специально, наверное, так далеко его сделали. Чтоб люди мучились… Все замёрзли, как собаки. Кроме тех, кто те ящики с патронами тащил. Те, наоборот, красные да потные. Потом, правда, на стрельбище они первые замёрзли. Холодина, ууу… – ёжился он. – Капитан-лейтенант наш, Глодт, велит: разведите огонь мне, холодно что-то. Ну, набрали мы, значит, в снегу коряг разных да кусков от мишеней, развели костерок. Он возле него сидит довольный со старшиной нашим, подхалимом, и руководит издали. Мол, вы стреляйте по мишени, мне отсюда всё видно. Коньяк из фляжки попивает…

– Харашо пыть Клоттом.

– Да как сказать? Смотря по обстановке, – Славик продолжал: – Мы давай стрелять, а руки-то замёрзли. И не снайпера мы, вообще-то. Всё мимо да мимо. Шума много, а толка нет. Он над нами потешается – салаги, мол… А я стою, очереди своей жду и держу автомат этак… в общем, вышло, что на Глодта нацелился… не заметил. Он отвёл взгляд от мишеней да как заорёт: «Ты что ж, убить меня хочешь?» Подскочил с места да ко мне бегом, а старшина следом. Подбегает и выхватывает у меня с рук автомат. Глядь – а там и патрон в стволе, и предохранитель снят… Как он принялся орать, ногами топает. Чуть не яму целую протоптал в снегу. «Нельзя оружие на человека направлять, тем более – старшего по званию! Да я тебя…» Тут как дало! Громыхнуло так, что все попадали. А сверху сыплются головешки вперемешку со льдинами. В общем – костёр взорвался…

– Какк ше этто фышло?

– Кто ж знает? Что-то там, в земле, оказалось под костром. Граната какая или, может, снаряд. Осталось, видать, в земле с прошлых стрельб. В рубашке Глодт родился, от него и штанов бы не нашли… Получается – спас я его! – ухмыльнулся Славик. – Встал он эдак, автомат мне отдал и смотрит, вылупив глаза, на воронку вместо костра. Старшина белый весь и крестится. Мы все кто за бок, кто за руку, кто за задницу держимся. Повезло тем, кто лежал и стрелял. Они хоть не падали, – Славик протянул ноги к пламени и закончил: – Стрельбы, конечно, прервали, и двинули назад все. Глодт велел помалкивать на эту тему. Но кто-то стукнул всё же – времена такие были. Осведомители были в каждом отряде. Вызвали нашего Глодта в штаб и дали прикурить – что ж ты, мол, балда такой, разводишь костры на боевом полигоне? Такие дела…

– Кому суштенно пыть пофешенным – тотт не утонетт! – заметил Тынис.

– Думаешь, повесили уже Глодта нашего? – улыбнулся Славик.

– Вот и думай, где костёр разводить… – забеспокоился Дима и отошёл подальше от костра. – Может, и тут что есть внутри?

– Нам же лучше, – покосился на него Славик. – Больше картошки достанется.

Картошка получилась на славу. Несколько штук, правда, подгорели, но их слопал Андрей. Он любил всё пережаренное и долго препирался со Славиком, доказывающим, что это один из признаков «коротких верёвок».

Воду откачали, насос занесли на хутор Тыниса и засобирались по домам.

– Ну, ты не скучай завтра без нас! – ободрял его Славик. – Найди себе занятие. Выведи кур погулять или кота научи чему полезному!

– Саняттие найту! Естть отин план, – загадочно ответил Тынис и пожелал всем приятного отдыха.

– Что-то он замутит, чувствую, – уверял Славик Дэна по дороге домой. – Нахватался у нас удали. Совсем другой человек теперь.

– Это точно, – сказал Дэн и задумался о своём. Пасмурное небо толкало к философии.

Глава 16. Эмбрион в консерванте

Выходной прошёл тускло и незаметно. После смерти отца осталась небольшая дача в одном кооперативе, и Дэн там провёл весь день, наблюдая за мамой. Незадолго до описанных событий она вышла на пенсию и очень скучала дома. Бурная энергия выплёскивалась на даче: мама что-то неутомимо копала, полола или сажала, в то время как Дэн слонялся по участку или препирался с соседом Толиком. Впрочем, речь о нём пойдёт в своё время, не будем торопить события…

Возле хутора Тыниса стоял облезлый ЗИЛок, и с него дружно разгружали железо. Неподалёку сверкал сварочный аппарат, и лысый Андрей с деловым видом его осматривал. Тынис беседовал с Геной, прорабом с другого участка. Точнее сказать, Гена не имел своего участка, он был как Летучий голландец. Ему поручали множество мелких работ то тут, то там, и он целыми днями метался на ЗИЛе с шофёром, организуя работы и снабжая материалами своих рабочих. Худой и нескладный, с тонким, нервным лицом, он слушал Тыниса.

– … коктта стройкка рятом – нушно помокатть!

– Ты, безусловно, прав, дорогой эстонец, – согласился Гена и повернулся к Дэну: – Здорово, коллега. А я тебе железо и сварочник привёз. Торопят в конторе с утра – вези да вези… Как у вас тут дела-то?

– Нормально, – ответил Дэн и принялся беспокойно озираться. Что-то изменилось, но вот что? И тут он заметил…

Ворота хутора были красные! Точнее – почти красные. Цвет их напоминал свеклу, тёмно-бордовый с разводами. Видимо, Тынис красил красной краской поверх синей, и получился этакий невообразимый цвет. Дэн был в шоке.

– Красотта, прафта? – улыбался Тынис. – Я фчера поккрасил сам.

– Видал, чего эстонец наш натворил? – крикнул Славик, сгибаясь под тяжестью швеллеров. – Боря придёт – ошалеет!

Гена недоумевающе посмотрел сначала на ворота, потом на Тыниса с Дэном и спросил:

– А чего вы этими воротами так озабочены?

– Неважно, – отмахнулся Дэн. – Андрей, ты варить сможешь сегодня? Аппарат настроил?

Андрей поскрёб лысую голову и прищурился:

– Смогу. Только мне надо, чтоб кто-то подержал…