Курнос

– Курнос, да ты что? Косой еще не приперся… а этот черт, там, в стороне крысятничает… а если попадется?

– Не кипятись, Серый…

– Ты точно с этим дауном доиграешься… жалеть его – дороже выйдет тебе же.

Наступило молчание, каждый задумался о своем. Тихое шуршание крыс и мышей успокаивало нервы детей, ведь это было обыденностью их быта. Где-то вдали загудел локомотив, на местном заводе заступила к работе новая смена. Равномерный гул ближайшей ТЭЦ навеивал странные мысли о жизни этих рабочих. Как они живут? Сколько у них детей? Как развлекаются?

– Серый? Ты любил своих родителей? Ты же должен помнить их?

– Почему? – насторожился Серый.

– Ну как почему? – озадачился Курнос. – Ты ведь недавно у нас появился, я даже помню, говорят, у тебя были родители вроде?

– Курнос? Да что на тебя нашло-то? – заинтересовался Серый.

– Да ни что на меня не нашло… спросить что ли нельзя? – обиделся Курнос, вспоминая доброго ночного сторожа, который что-то расшевелил в сердце своей добротой и сочувствием.

– Да не обижайся Курнос… любил я их очень… – просто ответил Серый, вспоминая отца и мать. Но вот лица их как-то блекли и таяли… в глазах проступили слезы, а в горле появилась горечь… благо, в темноте Курнос его не видел.

– И что?

– И всё!

– Ты ведь и в школу ходил, а Серега? – не унимался Курнос, представив Серого в чистой одежде, в новых ботинках и еще причесанного, как некоторые дети, встречающиеся в городе.

– Ходил… – подтвердил Серый, с ужасающей ясностью вспомнив одноклассников, сидящих за партами и Марью Ивановну, классную учительницу.

Курнос, вполне удовлетворенный немногословным ответом Серого, продолжил:

– А читать научиться легко, а Серый?

– Ну, в общем, с начало тяжело, а потом все же легче и буквы будут сами ложиться…

– Прикольно… Серый, а научи меня читать? – жалостливо спросил Курнос.

– Окей, научу… – немного замялся, но всё же согласился Серый, и тут же добавил: – …потом!

Опять наступила тишина. Курнос представил себя читающим газету, обязательно в очках и на скамейке. А Серёжа вспомнил ту далекую жизнь, которая когда-то была у него. И маму, такую родную и добрую, будившую по утрам в школу. Как же не хотелось тогда просыпаться…

– Знаешь Курнос, как хорошо было дома? – вздохнув, спросил Серый и тут же, не дождавшись ответа, продолжил: – Мама так вкусно готовила борщ со сметаной! А пельмени! Настряпает штук сто, и на балконе их заморозит! А блинчики как напечет! И лупишь все это добро от пуза… ээх! А «цыпленок табака»? Ты пробовал когда-нибудь «цыпленка табака»?

– Фу… курицу с табаком? Что это за гавно такое получиться? – скривился Курнос, представив цыпленка, посыпанного табаком.

– Дурак ты Курнос… это курица запечённая, с вкусной корочкой, пропитанной там чесноком, перцем, чем-то еще…

– Сам дурак, а где тогда табак?

– Нет там табака, просто называется так…

– А чеснок я люблю… – представил картину, Курнос, – …а «запеченный», это как? Как картоху что-ли, на углях?

– Ну, почти, но не на углях… – ответил Серый, соображая я как объяснить про духовку человеку, не видевшего её ни разу.

– Да ну тебя Серый, про еду, да про еду, – глотая слюни, прервал Курнос слова Серого, – пойду за долей своей, раздразнил только на хавчик.

– Ну, давай, давай, – воспоминания все еще стояли перед глазами Серого, и даже аромат яств фантомно чувствовал носом…

Глава № 2

– Ах ты блядь! – раздался у люка басистый голос, и тут же явно слышимый шлепок. – Залезай внутрь падла!!!

С плачем в колодец влез Шмыг, прикрывая ладонью глаз. Следом рослый парень, на голову, а то и две, выше Шмыга. Его фигура возвышалась над тщедушной фигурой Шмыга, который тут же попытался отползти в спасительную темноту туннеля.

– Куда тварь??? – остановил «башня» за шиворот Шмыга и резким движением подтянул того к себе, – а ну салаги – свет!

В потемках по мановению возникло суетливое движение теней, и через мгновение чиркнули спички и загорелись свечи, освещая помещение. Трубы, идущие по низу туннеля, резко бросались в глаза, создавая постапокалиптический вид, но из-за разложенных, тут и там, фуфаек и циновок, служивших постелями, вид смягчался, неся какой ни какой уют и быт. Под открытым люком, служащий входом в колодец, чернели угли, на которых готовили пищу мальчишки.

– Ну что пацаны? Вы тут спите, а Шмыг в это время крысятничает! – заговорил «башня», толкая вперед провинившегося. Высокий рост «башни» не давал стоять свободно в туннеле, своды которого были маловаты для него. – Так что будем наказывать!

И закрепляя свои слова, парень со всего размаха, резко пнул левой ногой Шмыга. Тот, пролетел от сильнейшего удара к кирпичной стене, и, издав писклявый стон, растелился на чьей то валявшей фуфайке.

– Косой? Блять Ты чего творишь?? – раздался хриплый голос и один из лежащих на циновке парней приподнялся и стал подходить к месту действия.

– Баян, ты чего? – возмутился Косой.

– Чего, чего… ты объясни с начало что произошло, а потом уж руки распускай! – голос у Баяна был уверенный и сильный, да и телосложение у него было сбитое и мускулистое, хотя рост был на пол головы меньше чем у Косого. И глаза у Баяна были холоднее и жестче. Недаром в этой компании мальчишек, он считался авторитетом даже выше чем у Косого, одногодки Баяна.

– Короче, подхожу значит я к нашей хате и вижу… этот сука… – указывая для убедительности пинком по заду Шмыга, продолжил: – …стоит падла, жрет хлеб втихаря, от всех… и еще сука оглядывается по сторонам как крыса. Ух… убил бы!!!

– В чем дело??? – возмутился Баян, глядя на подымающего после пинка Шмыга, – ты что тварина не ел? Или у тебя забрали хавчик?

– Да, да! – поддакнул Косой, замахнувшись кулаком на Шмыга.

– Хоре Косой! Пусть скажет! – остановил Косого Баян, зло смотря на Шмыга.

– Да не наелся я, – всхлипывая, заныл Шмыг, – тарелку с кашей уронил на землю…

– А хлеб спер, тварина, пока все спали? Скрысятничал у своих же?

– Да, нет!!! – не выдержал давления Шмыг, вытирая сопли и трусливо кинув взгляд на Курноса, продолжил: – Курнос мне дал…

Под рыдания Шмыга все повернулись к Курносу и уставились на него. Воцарилась зловещая тишина. Ну вот, приехали… не отвертеться – мелькнуло в голове Курноса.

– Ну да, дал я этому псу хлеб, купил на свои денежки заработанные и отдал ему! Пусть, сука жрет!!! – не выдержал Курнос. Злой взгляд, на Шмыга не действовал, тот лишь отвёл глаза в сторону.

– Курнос! Ты же знаешь правила! – Баян закипал, – почему на общак не положил… уж от тебя я такого не ожидал…

– Баян, да не успел я положить. Я ж недавно только пришел, а все спали… – стал оправдываться Курнос.