Memento Finis. Волосок Ангела

– Этот цирк ещё долго будет продолжаться? – устало спросил Пахомов, демонстративно посмотрев на часы.

– Константин Павлович, я очередной раз предлагаю вам добровольно и подробно рассказать о ваших отношениях с господином Келлером, – сказал Сарычев. – О чём вы говорили с ним в пятницу? Где и когда должны были встретиться в Москве?

– Вань, прекрати заниматься ерундой, – свысока своего бывшего положения снисходительно сказал Пахомов, брезгливо поморщившись. – Это мои личные дела. Я буду говорить об этом только со следователем в присутствии адвоката и только тогда, когда меня вызовут к нему повесткой.

– Ну что ж, поищем ещё.

– Вань, это что? Месть?

– В Москве убили человека, и главный подозреваемый в этом уголовном деле вы, Константин Павлович.

– Вздор! – в сердцах воскликнул бывший генерал.

Сарычев заёрзал на стуле, сжал кулаки под столом. Вздор, значит! Ну, я ещё не забыл ни Алексея, ни Бурята, жизнями которых ты с лёгкостью пожертвовал ради денег! Полковник с трудом скрывал под маской сухой справедливости охватившую его ярость.

– Рома, – сказал он одному из своих сотрудников, – проверь компьютер Константина Павловича на предмет интересующих нас данных. Попробуй восстановить в его электронной почте удалённые недавно файлы.

Рома попросил вице-президента уступить ему своё рабочее место, тот молча повиновался, пересев на диван около окна. Минут десять сосредоточенных поисков в густой напряжённой тишине ожидания, и затем Рома выдал удовлетворённое:

– Готово! Я восстановил электронную почту четверга и пятницы.

Сарычев подошёл к столу и заглянул в монитор. Перед глазами мелькали всевозможные сообщения служебного и частного характера. Текстовые файлы (распоряжения и приказы), таблички, опять текстовые файлы (на этот раз анекдоты – генерал всегда жаловал этот жанр), фотография каких-то друзей с пивом и шашлыком, опять таблички, вопросы, ответы, снова фотографии, опять письмо… Стоп. Вернёмся к последним фотографиям. Перед глазами пролетала подборка каких-то странных фото южной тропической страны. Старые дома колониального карибского стиля, отели, пальмы, солнце, незнакомые загорелые лица с непременной белозубой улыбкой. «Куба», – с видом знатока заметил Рома. Пахомов, до этого откровенно демонстрировавший своё недовольство и злость вздохами, взглядами, движением и шуршанием, в определённый момент замер, показательно уставившись в угол комнаты и теребя подушку дивана. «Что-то совсем не то», – на некотором этапе просматривания подумал Сарычев. Полковник автоматически продолжал разглядывать фотографии, не отводя глаз от экрана монитора, но желая уже, чтобы они поскорее закончились. Но зачем он это удалил? Давай, Рома, крути назад… Стоп, стоп! Это было похоже на кратковременный, но сильный удар… Да, это были они! Руслан Кондратьев и Карина Станкевич на заднем плане неприметной туристической фотографии в Гаване. Сарычев не мог ошибиться. Это были они! Кто отправитель файла? Безликое «СБ» по почте внутренней сети компании. Наверное, это электронная почта местной службы безопасности, к которой теоретически имеют доступ несколько человек, а потенциально – весь офис… Сарычев посмотрел на Пахомова. Генерал сразу понял, что они всё-таки нашли эту фотографию и, скрестив на груди руки, невидящим взглядом упёрся в стену напротив. Теперь он точно будет молчать.

Сарычев совсем не ожидал увидеть эти лица из прошлого. Он озадаченно поглядел на Пахомова, потом снова на фотографию. Три года назад знакомство с Русланом самым кардинальным образом изменило жизнь Сарычева, испытав её на прочность. То странное дело, начавшееся с поисков вернувшегося в Москву беглого советского историка Полуянова, закончилось неожиданным предательством генерала Пахомова и удивительным никчёмным призом для победителей в виде битого зелёного стекла в оправе из серебра, в котором все, словно загипнотизированные, хотели увидеть мифический перстень Соломона. Пузырь мистификации лопнул, как только «перстень» был обнаружен. Дело с несколькими смертями было поспешно закрыто и передано в архив – никто не хотел убийственных разоблачений непонятной фантастической коллективной мании, одурманившей многим сознание. Полуянов и его дочь Карина исчезли. Некоторое время Руслана и родственников Полуянова ещё держали под негласным наблюдением, но это были уже затихающие круги на поверхности воды, когда камень произошедшего уже благополучно сгинул на дне водоёма. Полуянов появился через девять месяцев абсолютно внезапно, явился к Сарычеву и попросил временной защиты – он боялся вновь попасть в поле зрения загадочных заказчиков «перстня». Полуянов обещал даже заплатить, полковник отказался, – ведь совсем не это определило согласие Сарычева, а данное когда-то слово чести. Можно было, конечно, сказать, что заключённая когда-то договорённость о кооперации уже давно прекратила своё действие, но полковник посчитал неблагородным со своей стороны отказать мнительному историку, которому он когда-то обещал свободу и содействие. Сотрудники Сарычева тогда так и не обнаружили внешнюю слежку за Полуяновым. Да её и быть не могло, Сарычев был уверен, что запутанная игра в тайну закончилась фиаско, получившим яркое физическое воплощение в линии трещины на изумрудного цвета стекляшке. Таким был финал печальной истории, и оставшимся за кадром непонятным заказчикам нечего было больше искать. Повторное появление Полуянова в Москве было очень кратковременным. Через два дня он исчез так же неожиданно и бесследно, как и в первый раз. И на этот раз он уехал не один – увёз с собой Руслана. Сарычев сначала недоумевал, зачем нужен был этот спектакль с появлением, просьбой об охране и очередным исчезновением. Но со временем полковник уже перестал пытаться разгадать мотивы таинственных поступков беглого историка. Странная игра была для него закончена, и он почти забыл давнюю историю и её участников.

Он-то забыл, а вот Пахомов, оказывается, нет… Неужели Пахомов знает что-то, что скрыто от других, или это очередное буйство мистической фантазии? А может, вновь появились таинственные заказчики?

Фотография Руслана и Карины… Значит, генерал их искал. Искал и нашёл. Нашёл в пятницу. И в пятницу же позвонил Келлеру. Но неужели старая забытая история получила продолжение?..

Медленно вышагивая и сдвинув брови домиком, Сарычев прошёлся по кабинету.

– Чьи это кубинские фотографии? – спросил он у Пахомова.

Тот промолчал, лишь раздражённо взглянув на полковника. Окончательно стало понятно, что из него сегодня больше не вытянешь ни слова.

К Сарычеву подошёл следователь прокуратуры и, потянув его незаметно за рукав, шёпотом попросил выйти в коридор.

– Постановления на задержание не будет, – сказал он, как только они оказались вне кабинета. – И вообще мне сказали, как можно быстрее убираться из «РосТорга».

– Что изменилось? – удивлённо спросил Сарычев.

Следователь пожал плечами.

– Объективно говоря, у нас нет против Пахомова никаких улик. Да и вряд ли он, действительно, замешан в этом убийстве.

– Он был связан с Келлером. Адвокат специально приехал в Москву, чтобы встретиться с Пахомовым.

– И что из того? – скептически отреагировал следователь. – Я убежден, Пахомов тут не при чём. Скорее, это всё-таки банальное ограбление. Келлеру просто не повезло…

– Тебе не нужно разрешение сверху, чтобы задержать Пахомова на сорок восемь часов, – продолжал настаивать Сарычев.

– У нас нет никаких улик, – повторил следователь.

– А «фольксваген»? У одного из сотрудников охраны есть зелёный «фольксваген».

– Мы проверили машину и её владельца. Во-первых, в выходные он был на даче вместе со своей машиной – а это сто километров от Москвы; у него есть многочисленные свидетели. А во-вторых, машина сотрудника службы безопасности – седан, а работники отеля и таксисты видели универсал. – Следователь вздохнул обречённо. – Иван Прокофьевич, – решительно произнёс он, – у нас ничего нет на Пахомова. Надо сворачиваться.

Это было похоже на отступление, поспешное и неорганизованное. Проинструктированный кем-то сверху следователь прокуратуры запретил что-либо изымать из кабинета Пахомова, он суетился, поторапливая сотрудников ФСБ покинуть помещение. Пахомов и не пытался скрывать своей торжествующей ухмылки, когда оперативники покидали его кабинет.

– Рад был увидеть тебя живым и здоровым, – сказал он Сарычеву, когда тот уже стоял в дверях.

Полковник быстро и резко схватил Пахомова за лацканы пиджака и прижал его к стене. Это произошло так молниеносно, что следователь, стоявший рядом, не успел предотвратить это стремительное движение. Треснула ткань дорогого костюма.

– Я тоже рад был вас увидеть, Константин Павлович, – тихо сказал Сарычев. – И будьте уверены, я о вас никогда не забуду. Память о Лёше и Буряте не даст мне это сделать. – Сарычев отпустил пиджак Пахомова, издевательски поправив его смятый лацкан. – До встречи, – сказал он и сильно хлопнул по плечу своего бывшего начальника.

Битва была проиграна. Битва, но не война – в этом Сарычев был уверен и надеялся на реванш. Полковник не сомневался, что Пахомов имеет отношение к делу Келлера. Был ли он заказчиком убийства или имел опосредованное отношение к гибели швейцарского адвоката – как бы там ни было, бывший генерал что-то скрывал и то, что он скрывал, было связано с событиями трёхлетней давности, которые необычным образом оказались соединены со смертью швейцарского адвоката в Москве. Сарычев уже прочувствовал эту тонкую ниточку, но всё что у него сейчас было – это одна фотография, где случайным образом на заднем плане оказались его старые знакомые: Руслан Кондратьев и Карина Станкевич.

– Как вы думаете, Пахомов причастен к убийству? – спросил Кристенсен Сарычева, когда они вернулись вечером в кабинет полковника.

– Я не знаю, – был короткий и вполне откровенный ответ.

– Что за фотографии вы обнаружили у Пахомова?

– Одних наших общих знакомых, – неопределенно ответил Сарычев, не желая раскрывать свои подозрения. – Полагаю, к нашему делу это не имеет отношения.

– Вы уверены? – Кристенсен не поверил полковнику; в его вопросе звучало не просто сомнение, а вполне открытая убеждённость, что полковник хочет что-то скрыть от него.

Полковник не успел ответить, чем спас себя от необходимости врать – зазвонил телефон. Это был раздражённый, если не сказать разозлённый, Костылев, который срочно вызвал Сарычева к себе, одного.

Генерал был угрюм и немногословен. Это точно не предвещало ничего хорошего. Сарычев знал, что это было затишьем перед бурей, которая с необходимостью должна была вот-вот разразиться.

– Вы новости по телевидению сегодня смотрели? – мрачный, словно туча перед грозой, спросил генерал Сарычева, перейдя на «вы».

– Ещё нет, – ответил полковник.

– Посмотрите, о-очень интересно, – с нескрываемым сарказмом буркнул Костылев. – Об обыске в офисе «РосТорг» рассказывают на всех каналах. Ваши физиономии в масках выглядят на экранах очень колоритно… Комментарий везде один: это был неудавшийся наезд спецслужб на уважаемую компанию. Президент «РосТорга» Лев Осокин засветился везде, где только мог. Если бы я не знал предысторию этого дела, я бы решил, что «РосТорг» сам заказал обыск, чтобы вывалить потом нас в грязи.

– Мы должны были задержать Пахомова, но следователь прокуратуры так и не решился это сделать. Нам ничего не оставалось, как убраться ни с чем.

– Это что за театр?! – взорвался генерал. – Почему вы, – Костылев всегда акцентировано обращался на «вы» к Сарычеву, когда был сильно зол на него, – почему вы допустили это?! Нас унизили, выгнали как нашкодивших котят! Теперь всякий будет думать, что можно так просто выставить за дверь сотрудников ФСБ!

Полковник молчал и ждал, когда уляжется буря, чтобы вступиться за себя и своих коллег. Генерал бушевал на этот раз совсем недолго. Выпустив пар, он, уставший от возмущения, сел в кресло и бросил на стол карандаш, который, неудачно ударившись о столешницу, сломал остро отточенный грифель.

– Товарищ генерал, наше появление в офисе компании «РосТорг» было не совсем напрасным, – сказал Сарычев, когда в наступившую минуту затишья появилась возможность что-то спокойно объяснить. – Я убежден, что Пахомов имеет отношение к делу Келлера.

– Это он заказал адвоката? – нахмурившись, напрямую спросил Костылев.

Сарычев пожал плечами.