Беглецы

Костя посмотрел на него, потом – на других, но ничего не ответил. Он был намного старше их и всё же сразу послать их куда-подальше не решался. Он чувствовал – парни на взводе, да и об их ежедневных подвигах на районе краем уха кое-что слышал. Проблемы ему были не нужны, но и разговаривать с этими упырятами ему было не о чем. – «Повертятся и отвалят», – так он думал.

– Чего молчишь? Уши утром забыл помыть? – включился в разговор Венц.

(Да, без проблем видно не обойдётся, – все более раздражаясь, сказал себе мысленно Костя, – ничего, как-нибудь управлюсь).

Несмотря на то, что ребята для своего возраста выглядели крупными, подкаченными, Костя в себе был уверен. До 21 года занимался боксом и разобраться с ними, как он думал, не составляло для него особого труда. Если по-доброму не отвалять, конечно.

– Вам субботним утром заняться нечем? Идите вон в песочницу куличики полепите и там в свои игрушечные машинки поиграйте.

– Хороший совет, дядя. Пошли, пацаны, чего мы в самом деле балуемся не там, где надо. Хи хи, – откликнулся на совет Кости Поводырь.

Парни сразу заулыбались и, к удивлению Кости, действительно отошли к песочнице, стоящей в центре двора. Кольцо забрался в своих военных говнодавах внутрь песочницы и стал бросаться песочком в своих друзей. Те гоготали и грозили ему пальцем.

– Дебилы малолетние, – себе под нос пробормотал Костя и, досрочно закончив полировку, уверенно зашагал к своему подъезду.

Как только он открыл дверь и зашёл внутрь дома, ребята, тут же, перестав валять дурака, сорвались с места и помчались за ним вдогонку. Кода они не знали, но это их ни капли не смутило. Подскочивший первым Кольцо обеими руками схватился за ручку, упёрся ногой в стену и выдернул дверь из цепких, но несильных объятий магнитного поля. Дверь запищала и распахнулись. В образовавшийся проем Кольцо влетел первым, за ним все остальные. Около только что приехавшего грузового лифта стоял озадаченный Костя и с недоумением смотрел на ворвавшихся в подъезд хулиганов. Парни долго рассусоливать не стали. Кольцо, показав атаку двумя боковыми с рук, заставил Костю поставить блок и закрыть голову. Поднырнув под руками и, схватив Костю за ноги, Кольцо завалил его в угол. Пантелей вытащил из-за пазухи нож, размером больше напоминающий меч римского легионера и ловко приставил его к горлу растерявшейся жертвы нападения.

– Вы чего совсем обалдели! – завопил Костя.

– Совсем, – сказал Венц и со всей силы ударил его в нос.

В носу у Кости что-то резко хрустнуло и с небольшой задержкой из левой ноздри потёк красный ручеёк.

– Завали своё ебало, а не то прям здесь тебя кончу, – прошипел прямо в ухо Косте Пантелей.

Взяв Костю в крепкие объятья захвата, его впихнули в кабину грузового лифта. Подонки нажали на кнопку последнего этажа и, проехав половину пути, остановились. Это Кольцо вдавил кнопку стоп в панель так, что та треснула и провалилась. Всё это время горло Кости щекотало холодное широкое лезвие охотничьего ножа.

– Теперь поговорим, – произнёс совершенно спокойным голосом Поводырь. – Нам до безумия нравится твоя тачка. Ты же видишь, мы с ума по ней сходим. Будь хорошим мальчиком, дай правильным пацанам покататься.

– Вы действительно рехнулись. Это же нападение, вас всех посадят.

– Обязательно посадят, если догонят. Ну-ка, мужик ещё сомневается, объясните ему сложившуюся ситуацию… доходчиво.

После этих слов Поводыря Кольцо и Венц принялись обрабатывать рёбра непонятливого гражданина крепкими ударами своих кулаков, в которых сжимали свинчатки. Избиение длилось минуты две. Мужик натужно кхекал и стонал. На исходе второй минуты Костя потерял сознание. Когда он, лёжа на спине, пришёл в себя, то почувствовал, что не может нормально дышать. Может быть, переломов и не было, но боль была настолько жуткая, что даже невольно вырвавшийся из его лёгких тихий стон причинил ему жуткое страдание.

– Ты видно и правда уши сегодня не помыл. Или может от страху поглупел? – Продолжил разговор так же спокойно, как и начал, Поводырь. – Какая милиция? Пока она разбираться будет, всех нас задерживать, да допрашивать, твой ненаглядный карапуз может сто раз потеряться. О твоей драгоценной шкуре я уже не говорю. Понял, как легко её спустить. Освежевать тебя для нас пару пустяков. А твой ободранный труп так никто и не найдёт. Веришь?

Костя не верил. То есть, конечно, он поверил этому странному человеку с оловянными глазами куклы, – такой способен на всё: он же прямо-таки космический отморозок, – но вот Костя не верил своим ушам: на дворе двадцать первый век, а взрослый мужчина в центре мегаполиса мирового масштаба валяется в лифте, как побитая собака, и четыре малолетних поддонка угрожают ему жизнью его ребёнка.

– Давай, поднимай ручки кверху, сосед, иначе выпотрошим как новогоднего гуся, – с пугающим оскалом слабоумного сказал Пантелей и слюна запузырилась у него на губах.

– Экх кх кх… Что вы хотите? – с трудом вымолвил Костя. При этом он схватился за правый бок и подумал: «Нет, всё-таки рёбра сломаны».

– Ладно, не расстраивайся, – тоном прирождённого утешителя начал увешивания Поводырь, – с каждым, рано или поздно, у нас в стране такое случается. Костик, тебе и надо-то будет всего написать на Венца доверенность на вождение. Мы с месяц покатаемся, а потом тебе машину вернём. Мы честные, верь нам. Можешь не сомневаться, – последние слова прозвучали очень просительно, жалостливо. – И всё, нам даже не нужна генеральная, сойдёт и обычная. Видишь, мы совсем не злые. Только не вздумай потом к ментам побежать. Самое большее мы условно получим. А ты приз в размере мёртвого младенчика и собственной мучительной смерти.

– Да, говно, нам давно уже всё равно, – неожиданно для Кости срифмовал Кольцо.

– Ага. Мы все сбежали из концлагеря реальности. Хочешь остаться с нами вместе… – и после небольшой паузы Венц добавил: – навсегда?

– Поднимите его и поехали. Думаю, мужик всё понял, – подвёл итог Поводырь.

– Куда? – сквозь туман боли спросил Костя.

– Конечно, за доверенностью. Не бойся, на сегодня это твоя последняя поездка, потом пойдёшь домой или в травму, как тебе больше нравится. Скажешь, что упал.

– Ничего, что ты упал, главное, чтобы хер стоял! – опять на ура выдал Кольцо.

Все заржали, кроме Кости, тому было не до смеха.

– Чой-то я сегодня в ударе. Так и прёт из меня, – гордо подбоченившись, похвастался Кольцо.

– Давненько мы твоих стихов не слышали. Гоголь ты наш, доморощенный! – посетовал Венц.

Пока парни так хохмили, лифт привёз их на первый этаж.

– Костик, подтянись, пожалуйста, а то ты как пьяный. Неудобно, всё-таки суббота, девять часов утра и уже нажрался в какашку, – увещевая Костика быть примерным мальчиком, Поводырь достал свой носовой платок и, обтерев им лицо терпилы, засунул уже грязный платок ему прямо в штаны. – Давай, давай, вижу, что больно, соберись, баба.

Константину удалось выпрямиться и до машины он доковылял почти нормальным шагом. Его окружали люди не вполне психически здоровые, и поэтому он сумел превозмочь боль и, безропотно им подчинившись, поехал с ними за доверенностями…

– В этот же день машина стала нашей. Бывшего её владельца, лоха и обывателя, после того как он всё подписал, мы высадили на перекрёстке. Больше мы его в тот день не видели, наверное, залез в свою нору и глушит страх галлонами коньяка. Вуаля, мир принадлежит сильным, – закончил свой рассказ довольный Пантелей.

К этому времени они подъехали к своей, так сказать, штаб-квартире. Их логово занимало обширный подвал двадцати пятиэтажного дома. Три месяца назад парни произвели его самозахват и пока никто из администрации УК не чухнулся. Всё тип-топ: местному дворнику дали денег и пригрозили, а всякие смотрители, мастера и директора к ним ещё не являлись. Но даже если бы кто-нибудь и пришёл, отморозков это не пугало. Они хорошо знали, как именно решать подобные проблемы. Жизнью людей правит насилие и алчность. Время завоевателей не прошло, просто слабаков стало больше, и окружающая действительность скисла и свернулась будто просроченное молоко. Их не устраивала мирная жизнь травоядных, поэтому они лепили свою действительность, и делали её такой, какой она представлялась им в их кислотных мечтах.

– Приехали. Надеюсь, спать никто не хочет? – спросил Поводырь.

Вопрос представлялся отнюдь не праздным, так как они уже третьи сутки проводили на ногах. К удивлению непосвященных, раздались бодрые возгласы:

– Не, к чёрту сон!

– Хотим ещё!

Только один из гоп-друзей, снимающий хронику банды Джимбо выразил некоторые сомнения:

– Вы как хотите, а мне нужно часика четыре покемарить. Как у вас сил хватает? Не понимаю.

– Так всю жизнь проспишь, Джимбо. Как только человек останавливается, сразу умирает. Ты об этом разве не знал? – спросил Венц.

– Это я сейчас помру, если не лягу, – широко зевнув, ответил Джимбо.

– Катись. Держи ключи, как проспишься найдёшь нас в «Пузыре», пора нам подкрепиться горячим, – сжалился Поводырь и отстегнув от своего брелока в виде красного глаза с мишенью ключи, передал их оператору.

Джимбо вышел из автомобиля и поплёлся к подвалу. Дверь в подвал располагалась ниже уровня земли и пряталась от любопытных глаз за облицованной бледно-голубой плиткой стенкой, доходившей стоящему рядом с ней человеку до пояса. Спустившись по ступенькам в нишу к подвальной железной двери, Джимбо открыл её самым длинным из полученных им от Поводыря ключей. Затем за первой преградой к желанному отдыху обнаружилась вторая дверь, обитая толстым слоем поролона и обтянутая дерматином. За такой звукоизоляцией его точно никакие посторонние шумы с улицы не побеспокоят. Отперев и её, он вошёл в помещение, пахнущее свежим ремонтом и азиатскими благовониями.

Внедорожник развернулся и удачно припарковался прямо около их подвала. Компания выгрузилась и в полном составе отправилась по своим делам.

Глава 2

Проснувшись, Джимбо посмотрел на часы, стрелки на них подползли к восьми часам. Пока он дрых, наступил вечер, а объекты его будущего документального шедевра ещё так и не вернулись. Он взял свою камеру и решил пойти на их поиски. Выйдя на улицу, оператор сразу же заметил всю компанию. Они стояли вокруг мотоцикла и о чём-то оживлённо болтали с его хозяином. Джимбо включил камеру и направился к ним. Подойдя, он хрипло произнёс: