Дымовое древо

– Вот эти люди, которые нашли мертвеца у реки Пуланги…

– Да.

– Мы велели им поискать обувь. Прислали рисунок. И этикетку от рубашки. Прислали рисунок.

Салилинг сказал:

– У них только кости. И кольцо с пальца.

– На левой руке? Золотое?

– Они не говорили.

– Вот на этой. На левой.

– Ну а зубы они смотрели? У него в зубах были металлические коронки. Вы им сказали? – Он ткнул пальцем себе в рот и спросил Кариньяна:

– У вас такие есть? Можете им показать?

Кариньян широко разинул рот и продемонстрировал троим дату коренные зубы – зрелище, похоже, пришлось старейшинам по вкусу.

– Нашли у него в зубах металл? – допытывался мэр.

Салилинг ответил:

– Мы поищем такие зубы. Но в нашем барангае[24 - Барангай – наименьшая единица административного деления на Филиппинах, округ, район или сельская община.] есть проблема, о ней-то мы и хотим поговорить.

– Я не дату вашего барангая. Это вы там дату. Это не мой пост, это ваш пост.

– Нашей школе нужен ремонт. Крыша защищает от солнца, но не от дождя.

– Денег просит, – пояснил мэр Кариньяну по-английски.

– Я умею и по-себуански, – сказал Кариньян.

– Знаю. Просто нравится говорить так, чтобы эти мусульмане ничего не поняли. Я-то сам христианин, сэр. Адвентист седьмого дня. Не католик, конечно. Но перед лицом этих мусульман все мы одна семья.

– А этот пропавший миссионер тоже ведь адвентист седьмого дня, верно?

– Да. Большое горе для всего Дамулога.

– Дайте этому человеку пятьдесят песо.

– Думаете, у меня найдётся пятьдесят песо? Я же не богач какой-то!

– Скажите ему, что заплатите позже.

Луис спросил Салилинга:

– Сколько стоит отремонтировать школу?

– Двести.

– Могу дать двадцать. Не сейчас. Через неделю.

– Доски стоят дорого. По меньшей мере сто пятьдесят за доски.

– У меня есть в Дамулоге доски. Если вам доски нужны, так досками я вам помочь могу.

– Досками и деньгами.

– Двадцать пять деньгами.

Салилинг о чём-то поговорил с остальными дату. Луис взглянул на Кариньяна, но священник покачал головой. Он не был знаком с их диалектом.

– Десять досок длиной хотя бы в десять футов, – сказал Салилинг по-себуански. – Да потолще.

– Да.

– Сколько вы выделите средств?

– Сорок – это потолок. Я серьёзно.

– Пятьдесят.

– Ну ладно. Пятьдесят песо деньгами и десять толстых досок. Через неделю.

Дату засовещались. Пришла хозяйка кафе, сгорбленная, встревоженная женщина, и принесла две булочки для священника, а также металлическую ложку, хотя он уже съел свою порцию, загребая пищу пальцами, как и все остальные. Будучи уверена, что белые люди предпочитают хлеб вместо риса, хозяйка всегда отправлялась на рынок, если в городке появлялся Кариньян.

Салилинг сказал:

– Будет славно, если вы подождёте недельку. Нам прямо сейчас нужно возвращаться в Тандай, а потом за холмы, к реке Пуланги.

– Так до реки они ещё не доходили! – сказал Луис по-английски.

– Я понял.

– Эти мусульмане такие медлительные. Наше время им тратить только в радость.

Миссионер пропал ещё до сезона дождей. Весть о найденном трупе пришла больше месяца назад.

Дату Салилинг сказал:

– Встретимся здесь через две недели. Либо мы придём в Дамулог. Принесём ответ, а вы привезёте древесину и деньги.

– Не через две недели – через одну, прошу вас! Миссис Джонс уже заждалась. Бедная миссис Джонс!

Старейшины заговорили между собой на своём наречии.