Бородинское сражение

Как начало темнеть, Дениска, сильно-сильно зажмурившись, перебежал из сарая в дом, споткнувшись о кого-то, стукнувшись обо что-то, он забился под лавку. И сидел там, пока в дом ни влетела граната, и огонь жарко ни стал вылизывать бревна.

***

До самой темноты, до приказа Кутузова об отступление, Шевардинский редут, всего лишь левый край русской оборонительной линии, недостроенный, не представляющий никакой стратегической важности – просто редут на краю мира – стал центром первого дня сражения – Бородинской битвы. Центром притяжения десятков тысяч людей, которые от рассвета до самой темноты убивали друг друга. Четыре раза редут переходил из рук в руки. И когда русские отступили, и французы, наконец-то заняли разрушенный до основания редут, на редуте и в сотнях метрах от него, французы не смогли найти ни одного живого русского. Ни одного мало-мальски последнего пехотинца не смогли привести к Наполеону и показать, как пленного русского солдата. Ни одного пленного. 11 тысяч разноплеменных тел – 6 тысяч русских и 5 тысяч поляков и французов. И ни одного живого. Эти тысячи мертвых солдат пролежали ночь, и следующий день, и последующий день, и еще 62 дня Шевардино было покрыто телами окоченевших искореженных прогнивших трупов.

Русские не смогли забрать всех своих убитых, а французы расчистили лишь часть Шевардинского кургана, где был редут, где на утро после боя Наполеон устроил свой наблюдательный пункт. Там, где тела павших не могли оскорбить взора императора, их и не тронули, тем более что тела эти были русских и каких-то поляков (своих соплеменников французы, конечно же, предали земле; сами же поляки вместе с Понятовским, были сразу переброшены к деревне Утицы и не могли должным образом похоронить своих товарищей, оставив это на совести французов). Лишь когда французы ушли из Москвы, на Шевардинском редуте появились живые люди, и только тогда стали хоронить мертвых – всех вместе, без разбора – потому как за два месяца было просто невозможно оторвать вцепившиеся и вросшие друг в друга тела.

Глава вторая

25 августа

Армии готовятся к сражению

– Ну, что, Лисёнок, выспался? – солдат, что шел рядом с телегой, где вместе с ранеными спал сладко Дениска, увидел, как мальчик потянулся, еще глаз не раскрыв, и улыбался со сна. – Горазд ты спать, солнце к полудню идет! – умилился солдат. – Эх, как же ты на моего младшенького похож. Дай хоть обниму тебя, – невольно по-отцовски, солдат обнял еще потягивавшегося со сна Дениску и поцеловал того в щеку.