Подельник века

И он прав. В нынешнем веке капитан Бурлак давно окольцован, то есть женат на Оксане. И вероятно, жил бы с этим еще много-много лет. Если бы поездка в прошлое не заставила по-иному взглянуть на многие вещи. И если бы не Рита…

– Допустим, мы придумаем, как уберечь ее от гибели под колесами трамвая. Взамен вы готовы поработать на нас? – Геращенков говорит это почти буднично, неизвестно, скольких еще он склонял к сотрудничеству подобным же образом.

И Юрий вдруг соглашается. Зачем тянуть? Он думал об этом уже несколько дней в прошлом и еще несколько в будущем. Сейчас, конечно, помурыжат для проформы, опросят насчет того же Двуреченского, детектор лжи заставят пройти и другие проверки. Потом будут какие-нибудь годичные курсы усовершенствования начальственного – от слова начало, а не начальник – состава Службы эвакуации пропавших во времени. И вуаля – вместо 2024-го или 2025-го опер окажется в 1922-м, с Ритой, которую, возможно, сам же спасет от смерти!

Оказывается, даже прошлое можно планировать, не то что будущее! Бурлак уже мысленно улыбается. Но потом ловит взгляд Геращенкова. Кажется, тот что-то ему говорит.

– И еще… – продолжает подполковник. – Сейчас вам сделают «инъекцию Геращенкова». Особый состав, придуманный еще при Никите Юриче, моем отце. Он поможет вам сохранить себя и не сваливаться против вашей воли куда-то в прошлое, в условную Тьмутаракань. Вы ведь теперь один из нас. Золотой фонд страны. Ландаутист[4 - Ландаутисты – люди с генетическим отклонением, предрасположенные к путешествиям в прошлое, а саму технологию перемещений во времени разработал для них физик Л. Д. Ландау.] на службе России!

– Хорошо, не ландаунутый…

Менее чем через минуту Бурлак чувствует легкий укол в шею. Как будто комар укусил. После чего изображение перед глазами начинает меняться. Вместо неприятной физиономии Геращенкова появляется куда более милое лицо Риты, которое опер уже начал подзабывать. Она что-то беззвучно шепчет. Капитан вслушивается и пытается разобрать слова. Но ничего не получается. В конце концов он просто теряет сознание…

4

…Очнувшись уже в знакомых интерьерах Сандуновских бань, да в 1912 году! Откуда он с таким трудом срулил несколько недель назад обратно в будущее. Причем сделав это ценой собственной жизни!

В дворянский номер, оплаченный агентом СЭПвВ Двуреченским, тогда влетели бывшие подельники попаданца сразу из двух банд: Хряка и Казака. И если первый атаман сходил с ума от ревности и был готов убить из-за Риты, второй вполне справедливо заподозрил Бурлака в работе на полицию, а убивал и за меньшее…

Хотя нет – какого Бурлака? В начале XX века Юра пребывал в теле бандита Георгия Ратманова по кличке Гимназист. И вот сейчас благополучно в него же и вернулся. Притом что отчетливо помнил, как бандиты в прошлый раз его убили… Вспомнил он и о своем безумном альтруистическом поступке – черт дернул встать на пути пули, предназначавшейся другому. Было это примерно так:

– Стоять! Руки вверх! – заорал Хряк.

Двуреческий послушно поднял руки. Но Ратманов медлил. И даже успел шепнуть чиновнику для поручений:

– Ты знал.

– Заткнись, гнида! – снова гаркнул Хряк. – Сейчас мы на твоих глазах убьем чиновника для поручений.

А потом и тебя. Бах – и ни одной бабы больше у тебя не будет никогда.

Хряк схватил Двуреченского за шиворот и буквально вжал в стену.

– Молись!

Инспектор СЭПвВ начал что-то шептать себе под нос. Не то молитву, не то цифровой код для перемещений во времени. А Хряк взвел курок и приставил револьвер к его голове.

– Стойте! – Ратманов не мог этого допустить.

– Все, в топку разговоры! – заорал вконец ополоумевший атаман банды, снова повернулся к Двуреченскому и нажал стволом ему в затылок. – Кабзда тебе!

Но в этот момент чиновник неожиданно оттолкнул ближайших бандитов, вышиб ногой дверь и побежал по банному коридору.

– Сукин сын! – Хряк зажмурил один глаз, прицелился и выстрелил вслед убегавшему.

Вот только Ратманов в последний момент встал на его пути и… переписал историю. Правда, ненадолго: проведя дома, в XXI веке, всего около половины стандартного отпуска сотрудника ГУ МВД. А теперь снова вернулся в Серебряный век. И мягко говоря, будучи не в ресурсе…

Он лежал посреди банной комнаты в луже собственной крови. И угасающим взором наблюдал, как Двуреченский уже довольно далеко убежал по коридору, а затем и вовсе скрылся за угол. За чиновником для поручений кинулись было двое бандитов. Но замешкались. Один тут же упал, споткнувшись о бадью с водой. И еще долго матерился непереводимым каскадом дореволюционных обсценных слов.

Уйдет – не уйдет? Раньше Двуреченскому всегда удавалось выходить сухим из воды. Но в этот момент умирающему Ратманову вдруг захотелось, чтобы чиновника схватили. Сейчас он ненавидел его едва ли не больше, чем собственных убийц.

После чего откуда-то из-за стены, уже с улицы, послышались несколько выстрелов. Потом ругань головорезов. Снова. И хрип, похожий на стон Двуреченского. Все-таки догнали…

Хотя какой, к лешему, Двуреченский?! Не истечь бы собственной кровью! Эти ребята вообще понимают, что Георгий еще жив и ему нужно оказать помощь? Где хоть какая-то человечность? Милосердие? Красный крест? «Скорая помощь»? Что у них там вообще творилось век назад!

– Заткни его, – неожиданно скомандовал кому-то Хряк. Он даже не посмотрел на Ратманова, но Жора и так понял, что речь идет о нем.

И стало так обидно! Не столько даже от своей беззащитности, сколько от всемирной, вселенской, всевременной несправедливости. Вот почему с ним так, а? Зачем его снова отправили в тело Ратманова в 1912-й, хотя должны были в год смерти Риты под колесами трамвая, в 1922-й? Где обещанный инструктаж перед временными перемещениями? Что это вообще за служба такая?!

Но попаданцу не дали не то что договорить, а даже додумать:

– Говорю же, заткни его наконец! – повторил Хряк.

После чего над Георгием склонился рослый «палач» Дуля с наганом в руке. Спокойно и даже как-то по-детски посмотрел жертве в глаза – ничего личного, это только работа – и сильно вдарил рукоятью пистолета по голове. Так закончилось еще одно приключение Юры Бурлака.

5

Но Ратман был еще жив. Хотя обильно харкал кровью, не чувствовал конечностей и толком не понимал, как его вообще земля носит. Дуля тащил его по мостовой, как волокут неодушевленный предмет, мешок с картошкой, мусор. И опять же – ничего личного. Гигант, выполнявший в банде Казака самую грязную работу, просто делал ее снова. Теперь для Хряка.

Покинув Сандуновские бани еще до прихода полиции – а сторожа и дворники были связаны заранее, – бандиты разделились и уходили несколькими переулками. Сандуновский – Варсонофьевский – Сретенский – Милютинский. Где-то там Ратманов и закрыл глаза.

…А открыл лишь спустя время в… старом сыром подвале. Плесень с потолка органично переползала на обшарпанные стены. Здесь бы ремонтик сделать, и будет конфетка – дорогой столичный лофт где-то в центре, лет этак через сто. Но пока большая часть окна была забита дореволюционной фанерой. И лишь из тонкой щели под потолком с улицы прорывался какой-никакой свет.

Далее в лучах звезды по известному имени высился внушительный силуэт Дули. Над головой гиганта образовалось нечто вроде нимба. Двуреченский на месте Ратманова, верно, посмеялся бы, но Жоре было не до того. Все болело. Одним подбитым глазом он не видел вовсе. Другим – не многим более, учитывая общую темень вокруг.

Старый знакомец выжидал.

– Что дальше? Дуля? – прохрипел Бурлак уже знакомым ратмановским голосом.

Голова гиганта обернулась. Глаза выразительно посмотрели на попаданца. Но затем «палач» молча отвернулся обратно. Насколько можно было судить в темноте.

А еще через несколько минут неприятного ожидания за стенкой послышались шаги. Потом отворилась скрипучая дверь, и внутрь тяжелой поступью вошел Хряк с основными приспешниками. Банды атаманов Хряка и Казака – в лице Дули – временно слились, чтобы проучить Ратманова, успевшего насолить всем.

– Закрой дверь, – скомандовал Хряк.

Дуля не пошевелился. Тогда дверь прикрыл кто-то из хряковских.

– Зажги керосинку. – Атаман продолжил командовать.

Подручный засуетился, и вскоре доморощенный карцер осветил зловещий, почти загробный свет. Ратманов покрутил головой и от прежних знакомых перевел взгляд внутрь помещения. Показалось, что там, посреди этой поганой комнатенки, с потолка свисали массивные железные крючья. И на одном из них болталось еще одно тело…

Впрочем, Георгию не дали закончить экскурсию по подвалу, потому что Хряк сделал резкое движение вперед, бесцеремонно пнул стул с привязанным Ратманом и свалил соперника на сырой пол.

– Что шаришься, гнида? – Хряк так и не остыл после их последнего разговора.

– Хряк, ты не…

– Ты мне не тыкай! – Вслед за первым пинком последовал второй, и на этот раз уже не в стул, а по корпусу пленника. – Когда скажу говорить, тогда и вякнешь, понял?!