А в доме кто-то есть, хоть никого нет дома (сборник)

– Так. Это первый экземпляр. А второй? (Просматриваю папки) А вот и он.

– Какая толстая.

– На четырех листах. Я решил, сначала попробуем в министерство написать, а там посмотрим.

– Как скажете, Дмитрий Владимирович. Вся надежда только на вас.

– Сделаем все возможное. И вот здесь (указываю на графу с подписью). Нет-нет. Ниже.

– Совсем ослепла. Ничего не вижу.

– А как же «Светоч»? Не помогает или закончился?

– Нет, есть еще баночка. Нужно будет еще заказать.

Вот бабульки! Сидят сутками у телевизора или радиоприемников и слушают всякую чушь про чудодейственные препараты. А потом тыщи по три своей копеечной пенсии спускают на эти так называемые лекарства. Странное дело: казалось бы, тебе уже под девяносто и уже давно пора нюхать корни ромашек, а ведь нет… Что ни говори, а жить хочется. К примеру, у бабки моей жены присказка: «Зимой и осенью умирать не хочу. Холодно. Летом хорошо умирать, но жарко». Про весну старушка молчит. Значит, умрет весной. Но до этого еще простудится на моих похоронах. Ненавижу ее. Уже пережила отца и тетку. Переживет мать – задушу собственными руками. Ну да ладно. Отвлеклись. Пускай все живут долго и счастливо.

– Дмитрий Владимирович, сколько я должна за работу? Большое дело делаем. В Москву пишем.

– Три тысячи.

– Хорошо. Одна, две… Вот, ровно.

– А это квитанция, Ирина Петровна. Не потеряйте.

Мастер! Как говорит мой друг: «Не снимая пиджачка и шляпы». Три пятьсот за день. Не бог весть что, но…

– А теперь кофе.

«Да хоть яду, уважаемая Ирина Петровна». На термометре настроения – жаркий полдень. Теперь можно часа полтора уделить старушке, все равно жена еще домой не пришла.

Когда Ирина Петровна приглашает испить кофе – это означает одно: впереди увлекательное, в сотый раз пересказанное повествование о молодости, старости и скорой смерти. Был бы под руками диктофон, взял – перемотал в конец, поставил на: «Вот и все, Дмитрий Владимирович. Вот такая моя жизнь. Да вы это итак уже не раз слышали. Интересно? Правда?!».

В общем, как-то так. Но раз диктофона нет… Умение выслушать – самое ценное качество в работе адвоката. Сиди и слушай. Или делай вид, что слушаешь. Она тебе про бомбежки, переправу, аресты, тиф. А ты киваешь в ответ головой и с периодичностью минут в пять чуть еле слышно поддакиваешь. При этом в голову-то лезут совершенно другие вещи.

– Кофе или чай, Дмитрий Владимирович?

– Пожалуй, кофе.

– Берите чашку.

– Я смотрю, у вас новый чайник?

– Нет-нет, что вы! Это Люба помыла.

– Соцработник?

– Да.

– Хорошо.

– Хочу ее попросить, чтобы она не два, а три раза на неделе заходила. Дел много накопилось. А у меня руки, сами знаете, какие. Ничего не могу делать.

И так часа два. О Любе, руках, соседях… Потом по третьему кругу о бомбежках. До того досидел в одной позе, что ноги затекли.

– Ирина Петровна, слушал бы вас и слушал, но время. Жена сейчас придет с работы. Нужно еще успеть ужин приготовить.

– А сколько сейчас?

– Начало седьмого.

– Ох, действительно поздновато. Заговорила я вас совсем.

– Ничего.

Даже вставать больно. Пока старушка возится у раковины – делаю круговые движения, разгоняю кровь. Кажется, все. Можно идти.

– Когда теперь зайдете?

– А как ответ из Москвы получите. Позвоните, а там посмотрим. Хорошо?

– Хорошо.

– До свиданья, Ирина Петровна.

– До встречи.

Может, еще к кому-нибудь заехать? Как говорится, аппетит приходит во время игры! Да нет. Пожалуй, на сегодня достаточно. Поеду домой. Опять буду корчить из себя униженного и оскорбленного. Может быть, жена из своих за унитаз заплатит, а я на аренду отложу.

18 февраля 2013 года

Дядя

Мой дядя самых честных правил…

    А. С. Пушкин

Помню, пришел ко мне на прием мужичок лет пятидесяти. Не мужик, а именно – мужичок. Ростичком невелик. В потертых джинсах, пуховичке, на голове спортивная шапка «петушком», как у Юрия Семина[9 - Известный отечественный футбольный тренер.], за спиной – рюкзачишко. Пре-жде чем зайти, он минут пять копошился за дверью и только потом постучал. Постучал и постучал. Ничего особенного. Правда, показалось, что удары пришлись не в одну точку, а были выложены в форме трапеции. Такое впечатление, что мужичок, перед тем как войти, только ему одному известным способом перекрестил дверь. Или я до того заскучал, что во всем ищу мотивационные знаки…

– Да, – громко сказал я, отложив свежий номер «Российской газеты».

Дверь приоткрылась. Точнее, мужичок сначала резко потянул дверь на себя. Затем, поняв, что ошибся с направлением, с силой толкнул ее в другую сторону. Идиот! С моей дверью лучше так не шутить. «Старушка» набрала в грудь воздуха, петли сжались, и на этом все. Дверь замерла, чуть приоткрыв свой беззубый рот.

– Извините, но у вас что-то с дверью, – растерянно сказал мужичок и начал судорожно дергать за ручку.

– А вы нежнее с ней. Вот так. Да-да. Вот видите. Все получилось.

– Да уж. Здравствуйте.