Кира

Соня вышла из комнаты, прошла мимо гостиной, позволила рукам одеть свое тело, отпереть замок, закрыть за собой дверь. Рот ее не проронил ни слова.

Один день назад

– Петр Васильевич!

– Ты уже ворвался в кабинет, может перестанешь стучать?

Федор осекся, заметив, что все еще постукивает в приоткрытую дверь. Одернул руки и вошел, аккуратно затворив за собой. Руководитель отдела хмуро всплыл над верхним краем огромного монитора, сложив морщины на лбу в сосредоточенную дугу. На потолке виднелся отчетливый солнечный зайчик от гладкой лысины Петра Васильевича, но разработчик поспешно отвел от него взгляд, чтобы не разразиться неуместным смешком. Начальника он не боялся, Петр Васильевич не отличался излишней строгостью или самодурством, знал толк в юморе и самоиронии, но очень не любил терять время. Особенно в разгар трудового дня.

– Петр Васильевич…

– Да, да, это я. Давай к делу, будь добр.

– Пора запускать полевые испытания, иначе с места не сдвинемся!

– Не согласовано. Еще что-нибудь?

– Нет, погодите, давайте согласуем!

Петр Васильевич медленно отодвинул в сторону мышь. Строго посмотрел на нее пару мгновений. Убедившись, что та не вздумает двигаться без согласований, перевел взгляд на собеседника. разработчик переминался с ноги на ногу, пальцы его непроизвольно мяли спинку стула для посетителей. Лоб Петра Васильевича смягчился, спрятав грозную дугу:

– Послушай, Федя. Ну в самом деле. Будут у нас полевые испытания. Подожди ты еще два-три спринта. Проведем все регрессионные тесты, покажем управлению безопасности убедительное демо. И без стресса, без лишнего риска запустим.

– Теряем время, стагнируем… Да поймите же!

– Сколько лет проекту?

– Уж скоро пять будет.

– Вот именно! – начальник вознес палец вверх, – Пару недель подождать не можешь? А если накосячим? Прикроют нафиг и в заморозку!

– Да все там отлично! – Федор всплеснул руками и выдвинул стул. Сел на него, но тут же подлетел обратно, чтобы зашагать туда-сюда по комнате, – Я сто раз уже перепроверил! Надо запускать! Нам уже тесно!

– Да что ты мечешься, как тигр в клетке, – Петр Васильевич поводил глазами вслед за перемещениями подчиненного, вздохнул, – Жена звонила, да?

– Нет, не звонила, – Федор остановился и резко осунулся, – Месяц не разговаривали.

Начальник встал из-за стола, подошел к разработчику и потрепал его за плечо.

– Федя, все будет. Сдержишь ты свое обещание. И я свои обещания сдержу. Но давай без горячки, а то ведь вместе и обделаемся.

Федор помотал головой, но Петр Васильевич плечо не отпускал. Наконец, Федор кивнул:

– Угу.

– Договорились? – начальник ослабил хватку, заглянул в глаза, улыбнулся искренне, по-дружески.

– Угу.

– По-настоящему договорились, не как в прошлый раз?

– Да, да! Ладно! – Федор махнул рукой, – Подожду я окончания тестирования.

– Супер. А теперь иди работу поработай, будь добр. Да и я поработаю.

разработчик снова кивнул и вышел. Петр Васильевич потер лоб рукой. Сел обратно за стол и допил последние капли чая из кружки.

Этой ночью

Кап-кап-кап…

Тихой поступью вода прокрадывалась внутрь лаборатории через приоткрытое окно. Маленькими шажочками, которые грозили повлечь за собой большие последствия. Если ветер не стихнет, а грозовые тучи не отпустят небосвод, то к утру на подоконнике соберется приличных размеров лужа, а ушедший последним из помещения получит строгий нагоняй от руководителя. Но пока маленькие капли влаги выглядели совершенно не угрожающе, они просто летели без умысла и без цели, а затем разбивались на мельчайшие брызги, случайно соединяющиеся в первые микроскопические лужицы. Так было у природы заведено.

Кира не спала. Несколько часов отдыха оказалось достаточно, чтобы восстановиться, и теперь она занималась тем, что получалось у нее лучше всего – страдала от скуки. Уходя, отец оставил ей полные папки картинок и груды книжек, но копаться в них было интересно год или два назад, а сейчас Кира искренне мучилась и без конца слонялась по комнате, то заглядывая в компьютеры, то останавливаясь у окна, подоконник которого медленно превращался в болото. Наблюдение за каплями воды на некоторое время увлекло, но случайное распределение было чересчур предсказуемым и ограниченным. Скучная игра, скучно!

Завершая обход по кругу, Кира вдруг замерла и встрепенулась. Дверца манежа! Обычно она всегда была заперта, но сейчас…

Не веря своей удаче, Кира осторожно осмотрела замок, а затем чуть коснулась и резко провалилась в коридор, увешанный камерами слежения. Прислушалась. Тихо гудели вентиляторы в серверной в конце коридора, постукивали головки жестких дисков, едва различимо пищали трансформаторы многочисленных блоков питания, в одной из розеток чуть заметно потрескивал неплотно закрепленный контакт. “С высокой вероятностью через двое суток случится короткое замыкание” – подсчитала Кира. Не потому что ей это было действительно интересно, просто иначе она не могла.

Убедившись в том, что поблизости никого нет, нарушительница крадучись двинулась исследовать новое пространство. От камеры к камере, резкими рывками она продвинулась вглубь корпуса, освещенного ровным диодным светом, так хорошо рассеивающимся на матовых белых поверхностях. Чуть осмелев, попробовала заглянуть в несколько кабинетов и лабораторий – чего здесь только не было! Компьютеры и ноутбуки разных модификаций, микроскопы и маркерные доски, паяльные станции и осциллографы. Внимательным взглядом фиксируя обстановку, Кира рассчитывала позже днем поискать в сети информацию об этих удивительных устройствах, а пока спешила объять как можно больше.

Коридор кончился. Вернуться и поиграть с чем-нибудь из кабинетов? Или… Интерес пересилил страх. Вызывая лифт, Кира с любопытством рассмотрела символ на стене холла – шестеренка, вписанная в трехлепестковый цветок. Ассоциативный аппарат услужливо предложил ей аналогии с моделью атома, но мысли о цветке ей понравились больше. Тихий шелест отворяющихся дверей, заминка, мерцающий люминесцентный свет в кабине. “Ресурс газа достаточный, хватит еще на один месяц” – автоматически подумала Кира. Пульт с кнопками этажей был сродни коробке конфет, все интересные и манящие – что же за ними кроется? Беглянка несколько секунд томилась выбором, но активировала кнопку “Ангар”. Если у всех кнопок номера, а тут целое слово, то значит здесь и скрывается самое интересное!

Лифт ухнул вниз.

Оказавшись на месте, Кира не стала спешить. Аккуратно заглянув в несколько проходов, ведущих с лифтовой площадки, она внезапно услышала мерный звук дыхания. Чуть посвистывающий, размеренный, едва различимый. Дотянувшись до камеры в комнате охраны, Кира обнаружила человека. Человек спал, доверившись контрольной системе, которая обязательно разбудит его в случае подозрительных движений в ангаре. Но не потревожит по поводу Киры, которая в доли секунды внесла себя в список исключений: только и делов-то, что поменять одно значение в таблице. Отец показывал ей и не такие базы данных!

Оставив охранника исполнять свой долг, беглянка смелым рывком перепрыгнула в большое помещение, над входом в которое блестела металлом табличка “Заслон. Ангар экспериментальной робототехники”. И не прогадала! Дежурная голубая подсветка окружала каждый из образцов, поражающих воображение Киры, до этой ночи не выходившей за пределы своей комнаты. Вот они, настоящие игрушки!

Раскинувший широкие композитные крылья дрон, похожий на большого морского ската, прильнувшего к дну в ожидании добычи. Целый набор разных металлических конечностей-манипуляторов, замысловато опутанных пневмотрубками, от чего они становились похожи на мощные, покрытые жилами и венами, руки профессиональных спортсменов. Выводок похожих на дорожные чемоданы колесных платформ. Но что там скрывается в темном дальнем углу?

Сгорая от любопытства, Кира, позабыв об осторожности, даже включила мощные прожекторы верхнего света, чтобы поскорее распознать свою находку. Ей оказалось нечто, похожее на большую стальную божью коровку, оснащенную шестью крепкими цепкими лапами и верткой “головой” с разнокалиберными глазницами. Настоящее чудище из композита и металла. О, да! Это точно она! Самая интересная игрушка!

Переполняясь восторгом и предвкушением веселья, Кира включила робота и, оседлав тонну технологических новаций, с ликованием подняла жестяные рольставни ангара. Вперед! Кататься на жуке!

Робот с гулом и жужжанием неожиданно резко и быстро выбрался наружу. Оставляя на мокром асфальте внутреннего двора выщерблины и борозды, Кира погнала своего жука к высокой бетонной стене, на ходу открывая тяжелые створки главных ворот. С темных небес хлестко лилась вода, мелькали белые вспышки молний, ночь обещала быть полной захватывающих приключений и открытий. Жук вприпрыжку ринулся было наружу, но вдруг… Грянул гром, слух резануло резким звуком сирены. Все здание взорвалось человеческими криками, светом окон, лучами прожекторов, а следом с жутким грохотом захлопнулись ворота.

Кира в страхе сжалась на своем жуке и замерла, словно пришпиленная к месту булавкой. “Вот же влетит мне за это от папы…” – для такого вывода и вероятности считать не нужно!

Реальность моргнула. Жук исчез, но появилась комната. Кира внезапно оказалась в привычном окружении, в небольшом кабинете на верхнем этаже. Ярко горел свет, в помещении толпился народ, с подоконника на пол капала пыльная вода из скопившейся лужи.

– Итак, кто мне объяснит, что здесь происходит?! – Петр Васильевич, начальник отдела, хмуро обвел взглядом команду разработки, – У нас только что дрон-вездеход почти ушел гулять в город. Представляете себе эффект?! Бешеный жук в муравейнике посреди ночи! Могла возникнуть очень нездоровая сенсация. Есть версии, как это вышло?

– К.И.Р.А. его угнала, – просто ответил отец. Вопреки ожиданиям он не выглядел разъяренным, и от того ужас ночной беглянки чуть ослаб, – Подключилась к автопилоту и угнала.

Команда неразборчивым гулом и мычанием поддержала незамысловатое объяснение. Многие из ребят выглядели так, будто даже не приходили в сознание – добиваться осмысленных ответов сейчас было явно затруднительно. Петр Васильевич на каблуках развернулся к ведущему разработчику и сделал пару глубоких вдохов. Морщины лба прошли полный цикл превращений, после чего последовал следующий вопрос:

– Федя, я догадался, как она увела робота, но каким макаром она там оказалась? И, главное, зачем?