О спасённых принцессах

– Своеобразный – значит «не такой, как все», необычный, со своим образом, —радуясь веселью, спокойно разъяснил дедушка.

– Значит, – Мияки уже не смеялся, – ну, значит, Альто тоже своеобразная? Она же не такая, как все. Да, Дэ?

– Я не соебазная, – не выговорила Альто трудное слово. – Я, если что, Альто и… мамина.

– Значит, и я своеобразный, и ты, и Дэ, ну —и все, все, все? А кто же тогда обычный? – разгорячился мальчуган.

– Так, хватит пауков за паутинки дёргать. Тебе в школу пора, дедушка поработать сегодня хотел, – прервала разговор мама.

Перед выходом Мияки традиционно остановился у массивного в пол зеркала в резной раме из тёмного дерева. В правом нижнем углу у зеркала отвалилась отражающая краска – амальгама. Это немного портило его вид, но все остальное было очень чистым: без пыли и пятнышек.

Глядя на своё отражение, Мияки представлял, будто другой мальчик пришёл к нему в гости и они рассматривают друг друга. И вот он видит перед собой невысокого парнишку с очень чёрными волосами, шариком облегающими его голову. Темно-карие глаза, смуглая кожа, пухлые губы. Одет в полосатую футболку, длинные шорты и чиккеты. Сандалии-чиккеты им выдали по списку в этом году в школе. И они ещё новые, не разношенные – в них неудобно.

Подошла мама. Это их семейная традиция: когда кто-то уходит из дома надолго, больше, чем на час, все собираются у зеркала и некоторое время просто молча смотрят на себя и друг на друга. У мамы красивые волосы, вьющиеся, каштановые, с рыжинкой, и поблескивают, как будто светятся. А ещё зелёно-карие глаза и грустная улыбка.

Подбежала сестрёнка Альто. Повертелась и ускакала. На ней очередное розовое платье из бесконечного гардероба. Альто очень похожа на маму, только волосы у неё светлые. А Мияки совершенно не похож на маму. Тогда на кого же?

На дедушку? У него тоже смуглая кожа и тёмные, почти чёрные глаза. Но волосы седые и сходства не видно.

Собрались все. И отец. Его фотография в лётной форме рядом с зеркалом. Отец погиб. Погиб давно, и в семье мало говорят о папе. Но чёрно-белая фотокарточка в скромной рамке всегда здесь. У папы тёмные глаза. Он в лётной форме, на голове подшлемник, поэтому цвет волос не виден. Лёгкая улыбка, взгляд серьёзный. И чья-то рука на плече. Кто этот таинственный друг? А Мияки похож на отца?

– Мам, правда я похож на папу, да? – тихо спрашивает мальчик. Мама улыбается и согласно кивает.

Мама крестится на распятие и молится про себя. Пора расходиться. Дедушка ушёл поджигать курения. Он молится по-своему.

Мияки подумал: «Я сегодня принцессу спас!» Забросил на плечи свой ранец и, радостный, выбежал из дома. Солнце вышло из-за горы, но на улице много тени и пока не так жарко. Мияки торопился вверх по мощённому булыжником переулку и любовался на огромный экран, висящий в торце. Обычно на экране показывают повторяющиеся ролики о соблюдении безопасности: как не поджечь дом, куда бежать в случае ядерной бомбардировки, как оказывать первую помощь утопающим. Картинки эти безобразны, но к ним привыкли. Хорошо, что звук отключён по просьбе жителей соседних домов. Бесконечная серия надоевших роликов иногда прерывается рекламой. Вот её-то и ждал Мияки.

В этот раз он угадал: сначала появилась надпись «Специфический номер для Вашего смартфона», а потом миловидная девочка беззвучно стала рассказывать о новой модели телефона для девочек. Она вертела мобильник в руках и даже разговаривала по нему. Волосы её искрились от мультяшных звёздочек, но самое необычное – её глаза. Они менялись, переливаясь всеми цветами радуги, иногда вспыхивая и мигая. Завораживающее зрелище! Миллионы детей по всей стране каждый раз замирали у экранов, когда показывали рекламу с этой девочкой. Многие родители злились на неё за то, что она так бессовестно отнимала разум у их детей. Да, эта девочка с необычными глазами не простая девочка, а внучка Императора, принцесса Лиа.

Девочка из рекламы всегда заканчивала ролик небольшим танцем. Сегодня танец был без шпагата. В самом конце она сделала свой фирменный жест. В глазах её вспыхнул медово-золотистый фейерверк. Мияки замер, как обычно. Но реклама закончилась. На экране стали в который раз крутить обгоревшего в пожаре ребёнка.

На перекрёстке Мияки свернул на улицу направо. Люди шли по своим утренним делам, заглядывая в магазинчики, кофейню и аптеку. Мияки заскочил в пекарню к Во, большому, пузатому, похожему на булочку – только с усами. Пекарь перешучивался с покупателями и перекладывал в бумажные пакеты горячие пирожки, булки, слоёнки, калачи. Самым большим спросом пользовались лепёшки «от Во». Они лежали в огромном деревянном коробе, распространяя пряный дух. Таких благоухающих и вкусных лепёшек не продавали ни в одной другой пекарне. У Мияки был запасец монет, поэтому он решил сегодня купить две лепёшки: если не осилит, то поделится с кем-нибудь.

– Ого, Мияки, ответственно приветствую и причинно привечаю, – бодро сказал Во.

– Во, мне сегодня две, во! – заулыбался Мияки, радуясь и встрече, и своему каламбуру.

– Ого-го, ты решил стать пузатым, как я? – Во отгрузил две лепёшки в бумажный пакет и отдал мальчишке. – Попал сегодня на рекламу?

– Ага-га, – Мияки засмеялся, типа ещё одна шутка получилась. – Ну, смартфон же для девчонок.

Он не удержался, отломил от одной лепёшки изрядный кусок и схватил его зубами, распахнул ранец, положил горячий пакет подальше от спины: и так жарко.

– Скажу тебе ого-го-го, когда будет для мальчишек, хех, – хохотнул Во.

А Мияки уже убежал – только махнул рукой.

2. ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ!

Ученик третьего класса вышел на площадь. Каждый будний день проходил он этим путём в школу. Ранним утром потоком шли люди: кто на работу, кто в школу. Были и старики, неторопливо гуляющие до рынка за свежими мясом, зеленью и овощами. Знакомые приветствовали друг друга, делились новостями, рассказывали свежие анекдоты. Здесь же происходил мен на скорую руку. Мияки как-то выменял у незнакомого мальчика за старый значок первоклассника пять карточек с футболистами. Краска вместе с футболистами скоро слезла с карточек, но остались хорошие картонки, на которых можно было порисовать.

Радостно и шумно здесь всегда. Но не сегодня!

Что-то было не так. Мияки это заметил издалека – пропал знакомый гул, не слышно смеха, а вместо запаха свежей выпечки, ванили и кофе, пахло бензином и гарью. И куревом. Вообще-то курить по негласному правилу в пешеходной зоне не полагалось…

Люди шли молча или переговаривались шёпотом. Эхом разносились шаги, слышалось неритмичное шарканье, чихи и кашель от дыма, заволакивающего площадь. Ещё мальчишка заметил: все шли, опустив головы, смотрели под ноги, по сторонам, но только не прямо и не на лица других людей. Что же случилось?

Оглядевшись, Мияки понял. На улицах, выходивших на площадь, стояли машины, а рядом с машинами – люди.

Слева, возле лимузина, – в одинаковых серых костюмах, в одинаковых светло-серых шляпах, в чёрных рубашках и одинаковых розовых галстуках. Местная мафия конгадзы! Это они наводят страх на всех. Это они дымят сигаретами там, где не принято курить.

В школьных учебниках по безопасности не было ни слова про них, но учителя рассказывали детям, как выглядят мафиози. И что ни в коем случае нельзя смотреть им в глаза. Если твой взгляд встретится со взглядом конгадзы, могут и убить! Мияки, конечно, не верил, что так просто человека могут лишить жизни. Но люди на площади старательно смотрели под ноги.

Справа от площади стоял синий минивэн с красными и золотистыми мигалками на крыше. Вокруг машины – крупные широкоплечие мужчины в синих мундирах. Золотые погоны, разноцветные нашивки и колодки украшали их кителя. На головах синие кепи с золотым козырьком. Во всех школах страны висели плакаты с людьми в таких же мундирах. Призывная надпись гласила: «Императорская гвардия. Хочешь оставаться при деле? Принимаем новобранцев сразу после школы!» Ого, Мияки видел имперских гвардейцев воочию! Это невероятная удача! Они редко появлялись на улице. Только на параде или в имперском офисе, в тюрьму, наконец, можно было встретить гвардейцев, красиво марширующих или неподвижно вытянувшихся на посту.

Почему-то Мияки обуял не восторг, а ужас – он старался идти по площади незаметно, сливаясь с толпой, закрываясь рядом идущими людьми. Он испугался, потому что на прошлой неделе чуть не попал под машину, здесь же, недалеко. Водитель тогда выскочил и ругался, обещал найти родителей Мияки, сообщить в школу и донести во дворец. Больше всего Мияки боялся, что всё расскажут маме. Неужели гвардейцы ищут его? Мияки захотелось повернуть назад, домой, но нельзя это сделать незаметно. Он пробовал просто идти, как ни в чём не бывало, но сердце его отчаянно колотилось.

Позади него двое мужчин тихо переговаривались:

– Что здесь делает служба охраны короны? Во дела, то самое!

– Откуда ты знаешь, что это они?

– Так я работал у них, это самое… В гараже-ж, ё-моё. Машины переделывал, это самое, под их рост. Вон глянь, это самое, какие они, это, высокие! Дылды, это, два-ноль-пять – два-десять. Я ж кузова, это, переваривал, ё-моё.

– Они же суперсекретные!

– Вот и я, это, думаю…

– А чё ушёл от них? Зарплата, наверное, ууу!

– Да на кой там. Если б на месяц ещё, это самое, задержался, мне б клеймо поставили. Это, татуху бьют какую-то, сам не видел, не спорю, это самое. Ну, доступ к тайне и это, до конца жизни бы горбатился. И, того, любой разговор о гараже – измена родине. Либо ночуй там, это самое, либо это, на горную каторгу кайлом махать. Вот такой карьерный рост, это…

Мужчина продолжал ворчать и ругаться. Мияки уже не слушал его, а исподтишка разглядывал еще одну группу в переулке: трое очень высоких мужчин в длинных коричневых пальто Удивительно, у всех у них на лицах – широкие тёмные очки, к которым приделан бутафорский нос и усы с бородой. Почти всё лицо было скрыто такой маской. За ними стоял тонированный чёрный джип без номеров невероятного размера.

На следующей улочке, выходящей на площадь, Мияки разглядел мужчин в камуфляже и бронежилетах. Рядом с ними – маленький серебристый минивен без окон, белый полицейский грузовичок с синей полосой и зеркальной надписью «ПОЛИЦИЯ», машина скорой помощи с включённой мигалкой и заведённым мотором. Скорая помощь приехала не просто так. На земле на носилках лежал один «камуфляжный» Врач пытался снять с лежащего бронежилет.

И конгадзы, и имперские, и охрана короны и камуфляжные напряжённо вглядывались в толпу, кого-то ища. Мияки понял: вряд ли ищут его. Не такая уж он важная птица, чтобы все его искали. Он расслабился.

Вдруг – хлопок! Выстрел! Все разом замерли, остановились, кто-то даже пригнулся. Казалось, сейчас кто-нибудь закричит и все бросятся бежать. Но резкий голос из громкоговорителя имперского минивена строго приказал:

– Продолжить движение! Не останавливаться! Сохранять спокойствие!

И поток людей снова двинулся, зашаркал. Мияки совсем опустил глаза и смотрел только под ноги.

Как-то сегодня было невесело и страшно.

И вдруг в самом центре площади он увидел девочку. Она стояла лицом ко всем идущим. И она стояла, а не шла. Прохожие замечали её, невысокую и худенькую, в самый последний момент, обходили.