Нерушимый – 2

Звягинцев внутри меня запротестовал, но я уже был не тем, кем раньше. Адреналин боев без правил, бурлящий в крови тестостерон и боевой боец в штанах требовали разрядки. Немедленно! Вот прямо сейчас с этой вот красоткой-брюнеткой!

Звериное начало взрыкнуло, спугнуло Звягинцева и представило: затащить в пустую раздевалку, загнуть и ка-а-ак…

Но она меня обломала, проворковала, проведя ладошкой по щеке:

– Выиграешь, поговорим…

Слова на человеческом языке отрезвили, Звягинцев выдвинулся на первый план, зверь внутри меня рыкнул что-то о том, что он еще вернется, и залез в берлогу.

Вернувшись в пустую раздевалку, я допил лимонад. Надеюсь, у бодибилдерши хватит ума вовремя сдаться, чтобы бык ее не покалечил. Очень хотелось верить, что случится чудо и она все-таки победит.

Бой длился долго. Видимо, женщина оказалась достойным противником. У меня даже появилась надежда, что подставной выведен из строя, и когда Крыс вел меня к рингу, я отчаянно пытался разглядеть, кто стоит в центре зала. В полумраке виднелась просто смутная фигура, которую перекрывали мельтешащие гости, а поскольку женщина была одного роста с подставным…

Нет, на ринге все-таки мужчина. Короткостриженый бык с рыбьим взглядом. На его скуле наливался кровоподтек, но потрепанным он не выглядел. Видимо, все-таки крутой боец. А среди живого мяса редко встречаются достойные противники – всех достойных сразу зазывают в младшую лигу, как Достоевский звал меня.

Перед тем как грянуть барабанам, Крыс, из которого ринг-анонсер был так себе, прокричал:

– Скала и Фартовый! Ликуйте те, кто поставил на них! Фартовый, я обращаюсь к тебе. Поверь, малыш, у тебя нет шансов! Вообще никаких вариантов нет! Тебе правильнее сдаться и получить деньги за второе место!

– Пусть дерется! – возмущенно крикнула женщина из зала.

Крыс не упустил момента, покрутил что-то на пульте, и луч прожектора высветил ее: лет сорок, а может, и больше. Прическа как у Мэрилин Монро, впалые щеки, болезненно блестящие глаза, в руках – полупустой бокал на тонкой ножке.

– Дерись, будь мужиком! – Свет выхватил мордатого свиноподобного мужичка, которого под руку держала юная русоволосая особа – явно не дочь и не внучка.

– Огреби достойно, студентик! – поддержал свина какой-то мужчина с другого конца зала.

И снова передо мной выбор: взять пять тысяч, свалить по-тихому и не гневить судьбу или рискнуть, завалить этого быка, а заодно проучить организаторов боев за нечестную игру и… получить заточкой между ребер не сегодня так завтра.

– Врежь ему, Саша! – прокричали знакомым мужским голосом, и прожектор высветил… Достоевского!

Под руку его держала женщина восточной наружности с царственной осанкой, ей могло быть и двадцать, и пятьдесят – лицо скрывала небольшая вуаль.

Заметив, что я смотрю на него, Достоевский показал «класс» – дескать, все нормально, парень, прорвемся! Хотя я был уверен, что он просто поставил на меня, но, что уж говорить, эта неожиданная поддержка вдохновила.

Сомнения улетучились, я улыбнулся, ткнул пальцем поочередно в быка и себя и прокричал:

– Кто мы?

– Кто вы? – откликнулись зрители.

– Кто мы?! – повторил я вопрос.

– Кто вы?!!

– Мясо! – заорал я, и это вызвало усмешку даже у быка.

– Мясо!!! – завопила исступленно публика.

Подняв руку, я дождался, когда все успокоятся. И тихо сказал в услужливо подставленный Крысом микрофон:

– Мясо дерется. Мы будем драться.

– Идущие на смерть приветствуют вас, зрители! – добавил Крыс и, захлебываясь от эмоций, обратился к зрителям: – Давайте поприветствуем Фартового, бойца под номером тридцать три!

Глава 6

Та-ак… опускаюсь все ниже и ниже

Беснующийся зал грянул аплодисментами, сквозь которые прорывались рев, вой, свист. С полотка посыпались конфетти. Глядя вперед, я крутился вокруг собственной оси, но видел лишь слепящие лучи прожекторов, бьющие со всех сторон, и освещенную часть восьмиугольной клетки.

– Тридцать третий – мужик! – ревел неведомый крикун.

– Удачи, Фартовый! – поддержал его второй.

– Уделай его, Скала! – провизжала женщина. Она поставила на киргиза и не могла мне простить победу, но это был один из немногих выкриков не в мою поддержку. – Оторви ему голову!

Наш менталитет взял свое: вне зависимости от социального положения русский… нет, советский человек всегда поддерживает слабого.

Я в их глазах был кем-то вроде Иванушки-дурачка, которому предстоит одолеть Кощея Бессмертного. Те, кто поставил на женщину и узбекского индейца, уже потеряли свои деньги из-за быка и искренне желали мне победы.

Прожекторы погасли, и лица зрителей выступили из тьмы – сотни блестящих жадных глаз. Ударил гонг.

– Дамы и господа! – произнес Крыс. – Финальный бой нашего сегодняшнего вечера! Скала, номер восемь, против Фартового, номер тридцать три! Вы позволите начать поединок?

– Да!!!

– Мясо, убейте др-р-руг др-р-руга! – прорычал Крыс в микрофон.

Мы с быком на пару мгновений замерли друг напротив друга. Я решил, что нужно контролировать силу и не завалить быка в первую минуту. Незачем мне совсем уж светиться, пусть думают, что повезло… Хотя против меня выставлен такой боец, что поверить в везение будет сложно.

Бык, не будь дурак, закрылся и неторопливо пошел в атаку. Он по-прежнему хотел лишь побыстрее закончить работу. В своей победе он не сомневался. Я тоже встал в боксерскую стойку, сосредоточился на противнике. Точнее, не совсем я – тело встало в стойку. Оно лучше знало, как правильно, я лишь чуть направлял его.

– Вы посмотрите на Фартового! – разорялся Крыс. – Он и не думает отступать! Сама сосредоточенность!

Бык приблизился ко мне и нанес бесхитростный прямой. Я уклонился от него, отбил боковой удар левой рукой и фронтальным в живот, который пришелся в блок, откинул быка от себя. В момент удара пришлось чуть придержать ногу, чтобы толчок не оказался слишком сильным и соперник не отлетел на прутья. Не удержавшись, я пнул его по голени – чтоб знал, как Фартового не уважать. Бык коротко взмахнул руками, преклонил колено, как рыцарь, и тут же вскочил.

Толпа многоголосо ахнула.

– Скала проводит атаку… Но Фартовый мастерски уклоняется и контратакует! Феноменально!

Бык покраснел и попер буром, показывая, что желает порвать меня на лоскуты. Ш-ш-шух-х-х! Вжу-у-ух! Он осыпал меня ударами, но бил не в полную силу – прощупывал. Я не подставился, но и феноменальную реакцию не засветил – принял удар на блок, умышленно поймал другой по касательной в скулу. Это фигня, главное, не подставиться под его настоящий удар. Подставился – пиши пропало.

Зрители заулюлюкали, когда я продолжил защищаться – отбил апперкот, уклонился от прямого правой. Лоукик встретил коленом, и меня отбросило назад – все-таки законы физики никто не отменял, а бык был тяжелее меня раза в два. Если бы я в обычном своем состоянии принял на согнутую ногу удар такой силы, с коленной чашечкой пришлось бы распрощаться.

– Вы это видели? А-а-а! Вот это рубилово! Давайте поддержим игроков!

Аплодисменты звучали фоном. Я смотрел в глаза быку, наступающему теперь аккуратнее. Он будто бы увидел во мне неизученное опасное насекомое. Злость уступила место осторожности.