«ЙОРШ»: уже не тот. Авторизованная биография группы

Однажды мы ехали с какого-то нашего концерта, ходили по электричке, пели песни, собирали деньги, которых нам в итоге хватало на ящик пива. А пели мы советскую «И вновь продолжается бой» и «Погоню за пузырем» «Азона». Я был уже пьяненький, потому что мы пили водку и закусывали ее хлебом, а газировки не было. В итоге я понял, что мы сидим на маленькой площади, а из всей компании остались лишь я и Димон. Причем я с барабанами, и перед нами – ящик пива. Пришлось пить. Потом с барабанами я плелся очень уж медленно, а Дима решил меня ускорить, принявшись кидать в окна полные бутылки пива.

Дмитрий Соколов

Бахнул в школьное стекло, поворачиваюсь – а Саня уже в конце улицы бежит. В другой раз на том же самом месте мы разбили школьное стекло, шли до дома и наткнулись на фонарь. Решили разбить и его. Стоим, кидаемся снизу кирпичами, чтоб в него попасть, а в это время мимо проезжает милиция по поводу разбитого в школе нами же окна. Мы же продолжали стоять, по-прежнему целясь в фонарь. Такое у нас было детство, и ничего с нами не случилось.

Толчком к окончательному оформлению первоначальной идеи группы «ЙОРШ» стало знакомство Димы и Саши с Михаилом Кандрахиным. Будучи старше на год, Кондрат казался неискушенным еще тогда подросткам настоящим панком.

Дмитрий Соколов

Он лучше нас был знаком уже с алкоголем, плюс очень любил экспериментировать с лекарственными препаратами, типа «Феназепама» и «Пектусина». Парень он был симпатичный, девчонки на него постоянно западали, и он вечно вляпывался в разные трешовенькие по меркам того времени истории. Периодически он втягивал в эти приключения и нас. Если мы еще отрывались по лайту, то с ним истории были намного безумнее. Например, он со словами «Давай я тебя до дома довезу» мог угнать машину. Просто брал кирпич, бил им в стекло, угонял авто, и ему всегда тоже все сходило с рук. Машину он потом, конечно, где-нибудь оставлял. В свое время мы просто считали его кем-то вроде Сида Вишеса.

Александр Исаев

Моя крестная его знала, а она была мастером в «путяге», в которой я учился. Узнав, что мы с Кондратом мутим группу, она пришла в ужас: с этим Кандрахиным не общайся!

Несмотря на все эти трешовые истории, все возникавшие конфликты ребятам удавалось оперативно улаживать. Да и друг за друга стояли горой: если кого-то из товарищей обижали, все остальные, как один, тут же собирались за школой разбираться. При всем откровенно панковском привкусе многих передряг Саши и Димы в термин «панк» они тогда вкладывали все-таки несколько иной смысл.

Александр Исаев

Для нас, наверное, панк на том этапе воспринимался как возможность быть не как все и смотреть на привычные вещи совершенно по-иному. Для всех учеба, работа и карьера были верхом мечтаний. Мы же понимали, что так не хотим, а хотим по-другому. «Хорошими» в обывательском смысле нам быть точно не хотелось.

Дмитрий Соколов

Об идейном панк-роке мы, наверное, в то время даже и не знали. Мы слушали песни и, исходя из их содержания, плюс-минус так себя и вели. Мы воспринимали все через музыку, и у нас не было, как у многих сейчас, какого-то «свода правил»: дескать, панк должен поступать так-то и так-то. Я до сих пор этого не понимаю и никому ничего не должен. В то время панк просто был выражением протеста, причем – иногда максимально глупыми и смешными способами. Это такое ребячество или юношеский максимализм, например – показать кому-нибудь жопу. При этом все делалось абсолютно без агрессии. Недавно, когда были протесты в Краснодаре, одного моего знакомого осудили за то, что он залез на памятник казачеству и продемонстрировал задницу. За это ему пытались пришить уголовную статью за возбуждение ненависти. И он всем доказывал, что сделал это безо всякой идеологии (смеется). Такая веселая позитивная жопа! Смех смехом, но для нас в то время так оно и было – без малейшей ненависти.

Из этой же серии оказалась история с приключениями участников «ЙОРШ» в родном ДК имени 1 мая. Однажды они пришли туда с классической дилеммой: очень хотелось как следует выпить, а денег хватало лишь на одну бутылку портвейна. Кутилам было прекрасно известно, что директор дома культуры отмечает в этот день юбилей, значит, в любом случае там есть чего выпить. Скинувшись втроем, они купили бутылку портвейна.

Дмитрий Соколов

Приходим на вечеринку в ДК, там сидят какие-то депутаты, а у нас единственная цель – добраться до бутылки. И мы откровенно начинаем срать директору в уши: Михаил Николаевич, вы для нас как родной отец, поэтому мы вам купили бутылку коньяка. Он в ответ: да это ж портвейн! Прогнать нас он уже не мог, поэтому ему ничего не оставалось, как нас пригласить к столу. Налили нам раз, два, мы сказали пару тостов, потом нам намекнули, что мы, дескать, прибухнули и нам уже пора валить. Уходя, мы еще забрали принесенную нами бутылку портвейна. Следом у нас родился хитрый второй план. Мы вышли и решили, что поскольку юбилей проходит в таких полевых условиях, то вряд ли кто-то будет убирать со стола. Созрела идея пробраться в ДК, дождаться, когда все разойдутся, и допить то, что осталось. В ДК мы влезли с обратной стороны, выбив окно, затаились в какой-то комнате, прислушивались, когда на торжестве все затихнет, – и в итоге благополучно там уснули. Проснулись от того, что холодно, а за окном выла сирена проехавшей мимо машины, и мы стреманулись, что это за нами.

Не менее примечательная история произошла, когда группа «ЙОРШ» отмечала в ДК новоселье, въехав в выделенную им для репетиций комнату № 17. Ключи от нее молодые дарования получили с условием, что сделают там шумоизоляцию. Из торгового центра «Гран Сити» им пришлось тащить на себе почти три километра для этой цели брусья.

Александр Исаев

Кондрат опаздывал, и мы с Димоном решили, что пора начинать. В итоге мы ковролин начали прибивать прямо к стене. Поняв, что надо было насаживать его на брусья, мы стали делать все по правилам, но тот «неправильный» участок на стене таким и остался. Но мы звали директора принимать работу, и он одобрил: зашибись сделали – лучше, чем было! Раз сделали, надо отметить…

В комнату № 17 парни наведывались практически каждый день. Разумеется, они там не только репетировали, но и тусовались. Закончив ремонт, «йорши» пригласили туда друзей и знакомых – похвалиться, что у них теперь есть своя репетиционная база.

Дмитрий Соколов

Саша уехал к своей девушке, а я, Кондрат и моя одноклассница Лиза остались в этой комнате. Из нас троих я был самым трезвым. Вечером к нам спустился после работы директор ДК Михаил Николаевич, а в комнате стоял стол, и на нем просто лежал Миша. Директор офигел, Кондрат из последних сил поздоровался – и тут его вырвало. Глядя на него, начала блевать и Лиза. Вдвоем они заблевали всю эту комнату, но я кое-как убедил директора, что на самом деле все в порядке.

Михаил Николаевич проявил тогда всю свою недюжинную лояльность. Однако косяки ребятам все же пришлось отрабатывать. Помимо отмывания полов в комнате № 17, Дима Сокол ближайшей зимой нес в ДК трудовую повинность в амплуа Деда Мороза. Саше Исаю досталась роль Волка. Участие в самодеятельности и в субботниках было к тому же для юных панков непременным условием для пользования репетиционным помещением. Зато участие в новогодних празднествах было для Саши с Димой прекрасной возможностью подзаработать немного денег на пиво.

Неподалеку от точки группы «ЙОРШ» в комнате № 23 в том же ДК имени 1 мая репетировали команды «Проект» и «Азон». «Проект» предпочитал играть утяжеленные речитативы в духе никому еще не известного тогда Noize MC, а «Азон» и «ЙОРШ», соответственно, панковали. Панки в Подольске вообще тогда держались особняком, сами таскали свой аппарат и вообще вели себя независимо. Когда началась их концертная история, этот подход им очень помог, потому что и выступления они забивать тоже предпочитали самостоятельно, четко понимая, что никто не сделает лучше, чем ты сам.

Свой первый концерт группа «ЙОРШ» отыграла в день рождения Саши Исая 5 октября 2003 года в ДК имени 1 мая на презентации сборника «Климовский звук». Выступление было из серии демонстрации достижений творческой самодеятельности дома культуры. На тот момент у команды были только три песни, среди которых – «Война» и «Я не тот» (которая в дальнейшем стала песней «Про панка»). Практически все они, с небольшими модификациями, перекочевали из арсенала предыдущей группы «Парниковый эффект».