Ледяное царство. Книга, которая не напрягает

– Послушай, сынок, я не стану ходить вокруг да около, – ласково заговорил пожилой полковник. – Либо ты во всем признаешься, и тогда будет не больно. Либо ты запираешься. Тогда пойдешь по делу главным обвиняемым и отправишься рубить лед за внешний обвод. И обещаю: горячего чая тебе там никто не подаст.

Эрвин судорожно расхохотался и заявил, нахально щурясь в бьющий свет лампы:

– Сознаюсь во всех смертных грехах. Сознаюсь в рукоблудии, срамных мыслях, похоти и чревоугодии. Каюсь в том, что поглядываю с вожделением на легкомысленно одетых горожанок. И еще каюсь, что мечтаю залепить горяченькую прямо в одну гадкую рожу с усами. А больше мне каяться не в чем. Видит Ледяной царь – других преступлений на совести нет.

Полковник преспокойно проглотил замечание насчет рожи с усами и вцепился в последние слова:

– Вот-вот, насчет Ледяного царя – поподробней!

– Ледяной царь свирепствует на земле уже три сотни лет, – с готовностью поддержал разговор Эрвин. – Океаны промерзли и покрылись коркой льда, суша исчезла под снежным покровом. Не осталось места, где цвели бы растения или пробивались из-под снега деревья. Вы, лохи, можете называть это глобальным оледенением, но мы, сыновья льда, называем это приходом Морозного Государя. Лохи до сих пор не опомнились и не поняли, что они натворили. Они так и будут вымерзать в последнем городе на земле, пока Ледяной Царь не придет и не ударит Посохом Севера. Тогда не останется никого, кроме Избранной тысячи.

– И кто войдет в эту тысячу? – с интересом спросил лейтенант Мякинен, выглядывая из-за спины сгорбившегося полковника Бартоша.

– Те, кто верит в Царя и славит его появление, – уверенно заявил Эрвин.

Он почти перестал щуриться – одни только карие зрачки его глаз оставались маленькими, как две точки.

– Да его зазомбировали! – посмотрев на полковника, проговорил лейтенант. – Такую ахинею может нести только зомби.

– Обыкновенная деструктивная секта, – спокойно возразил полковник, достал портсигар и неторопливо закурил, щелкнув маленькой зажигалкой.

В нос Эрвину медленно заполз резкий запах отвратительного табачного дыма.

– Кто останется жив – тот и прав, – снисходительно пояснил он. – Ресурсов на всех не хватает. Подземные вулканы скоро иссякнут, их вялое извержение прекратится, и термостанция перестанет давать тепло. Тогда последний город на земле погрузится во мрак, и все десять миллионов его обитателей превратятся в ледышки. За исключением избранной тысячи, которая сядет одесную Морозного трона.

– Они реально опасны, – сказал Мякинен, уворачиваясь от струйки дыма, выпущенной полковником. – С такими убеждениями они способны на все.

– Откуда ты знаешь, что иссякают вулканы? – неторопливо спросил Бартош.

– Я работаю охранником на термостанции.

– Все адепты этого странного культа почему-то сосредоточились вокруг станции, – заметил полковник. – Тенденция налицо. Кто командует Братством?

– А вот этого вам нипочем не узнать! – расхохотался Эрвин. – Пророк Ледяного Царя – святой человек. Он повел нас к надежде. Предать его – значит предать свою веру.

– Веру во что? – не выдержав, заорал розовощекий лейтенант. – В то, что ты сможешь жить на морозе без тепла и еды? Спать в снегу при минус сорока градусах?

– Ледяной царь спасет своих верных детей, – уверенно проговорил Эрвин.

– А что будет с оставшимися десятью миллионами? – спросил Бартош.

– Они не хотят верить с нами. Они сами выбрали морозную смерть, – мстительно заявил Эрвин.

– И вы решили приблизить их смерть, заложив под термальную станцию бомбу? – спросил полковник.

Он задал этот вопрос таким невинным тоном, как будто спрашивал, прошел ли надоедливый насморк у его любимого племянника.

– А вот этого ты не выдумывай! – мгновенно теряя самообладание, закричал Эрвин. – Нечего на нас напраслину возводить. Я охраняю термальную станцию и даю слово, что с ней ничего не случится до тех пор, пока последний поток лавы не уйдет на глубину.

– Мы тебя выпустим, – переглянувшись с лейтенантом, пообещал Бартош. – Но ты должен кое-что пообещать. Ты явишься к лидеру секты и потребуешь, чтобы он сдался с повинной. Если ты говоришь правду, и взрыва никто не планировал – то беспокоиться не о чем. Но если ты заблуждаешься, и кто-то в вашем ледяном братстве задумал теракт – то через двенадцать часов миллионы людей останутся без последнего теплого дома на этом замерзшем ледяном шарике, который когда-то назывался Землей. Подумай, сколько людей ты еще можешь спасти. И сделай правильный выбор!

Кабинка метролинии несла Эрвина по транспортному туннелю. Воздух из широкой восьмигранной трубы был откачан, чтобы уменьшить трение, и кабинка неслась на магнитных подушках, почти не встречая сопротивления. Разглядывать в иллюминаторы было нечего, кроме стремительно проносящихся мимо стенок, облепленных магнитами и проводами, но на широком экране мелькала карта радиального города, по которой двигалась яркая точка капсулы.

Герметичный мир Ледограда, спрятанного от морозного воздуха внешней среды, походил на искусственный сад. Последний город замерзшего мира представлял собой комплекс из нескольких высотных колец, объединенных радиальными линиями. Каждое из колец уносилось ввысь на две сотни этажей, образуя ярусы, на которых жили и работали обитатели этого рукотворного муравейника. Снаружи город напоминал гигантскую усеченную пирамиду, в плане похожую на кольцевой лабиринт. На плоских крышах колец, расчищенных от снега и льда, ютились технические площадки и ряды длинных зеркал, отражающих яркий солнечный свет на нижние этажи.

Чем выше располагался ярус, тем меньше жилых номеров умещалось на его улицах-кольцах. Хаотическое загромождение нижних этажей уступало место строгой красоте и порядку, за которым следили тысячи служащих, каждое утро поднимающихся сюда на работу.

Двухместная микрокабина пронесла Эрвина по радиальной линии и достигла гигантской башни Центрального Стержня – исполинского столба, вокруг которого были нанизаны эти громадные кольца. Сидеть в мягком кресле было удобно, и хотелось дремать, но боль от недавних побоев не давала расслабиться. По тому, как потянуло вперед и вниз желудок, он понял, что кабинка притормозила и перешла на горизонтальный подъем. Теперь она неслась вверх вдоль одной из транспортных шахт, пронизывающих Стержень.

Он выбрался на площадке комфортабельного сто двенадцатого яруса. Чистый воздух, поступающий сюда по вентиляционным трубам, приятно наполнил легкие после затхлой прокуренной атмосферы служебных низов. Зеркальные потолки изливали потоки яркого солнечного света, которого не хватало на то, чтобы согреть внешний мир, но с избытком хватало, чтобы освещать бесконечные этажи человеческого муравейника. Стволы аккуратно подстриженных деревьев торчали из проделанных в полу контейнеров со сдобренной почвой.

Миловидная девушка в строгом костюме стюардессы встретила его на подходе к личным апартаментам, сверкнула жемчужными зубами и пригласила следовать за собой.