Последняя вечеринка

– А что это мы тут делаем? – хитро спросил он, снова повернувшись к студентке. – Лекции прогуливаем?

– Да нет, что вы! – встряхнулась от нежданного вопроса Ина. Она решила оправдаться. – Я просто колено свое повредила по дороге в университет. Си-ильно болит. Вот и решила остаться дома -полечиться, – пролукавила она.

– Дома, значит? – решил подколоть Сорокину Молотов. – Тогда почему ты в «СтафБургере»? Лечишься едой?

– А, ну да, – смущенно улыбаясь, ответила девушка.

Непредвиденно послышался звон мобильника майора. Вытащив его из кармана джинс, Юрий Степанович определил, что звонит его бывшая. Пока очередь не подошла, участковый решил ответить на вызов. Он начал разговор:

– Привет, Маринка, все-таки захотела со мной поговорить? – улыбаясь, поздоровался он.

– Юр, слушай, я тут все время хотела тебе кое-что передать! – послышался трепетный голос женщины.

– Что? Добрые слова поддержки? Спасибо, не надо.

– Да нет же! Прекрати ты! Это очень серьезно и вроде бы как-то связано с твоим расследованием! – волнительно продолжал говорить голос из трубки.

– О чем ты говоришь? – усмехнулся Молотов. – Что ты можешь вообще знать про мое дело?

– Это касается Анастасьи Давыдовой! – резко проговорила Гартман.

– Что? – насторожился участковый.

Подошла его очередь на кассе.

– Заказывайте, мужчина, – произнес кассир.

– Извините, я передумал, – ответил защитник правопорядка. – Можете подходить, следующий!

С этими словами он выскочил из заведения. Инна заподозрила что-то неладное и незаметно начала прослеживать за уходившем Юрием Степановичем.

На другом конце провода продолжал доноситься голос Марины:

– И вот, слушай, эта твоя Настя часто бывает в больнице. Вот, например, сейчас ее снова привезли, из университета – похоже, плохо стало. И ее нередко привозят. А в большинстве случаев, когда ее привозили, она почти сразу же уходила из палаты. Я сама несколько раз видела. Это странно, не правда ли?!

– Ты уверенно, что это была она?

– Ну, а как же! Я же документы ее читала!

– И зачем тогда, – не доверяя словам бывшей, спрашивает Молотов, – ей нужно постоянно приезжать в больницу?

– Не знаю. К примеру, занятия прогуливать… или на допросы не являться, – предположила женщина.

– Хм, а ведь это может быть правдой, – призадумавшись, согласился майор.

– Но сейчас у нее что-то серьезное: она же тогда, когда в кинотеатре ее принимали, стрихнином отравилась. Вот, до конца еще не вылечилась.

– Интересненько, надо бы мне в этом разобраться. Слушай, а из ее родственников кто-то в ближайшее время лежал у вас?

– Сча-с посмотрю в базе… Нет… Погоди. Полгода назад некая Марфа Давыдова, тридцатидевятилетняя женщина. Ее сбил кто-то на пешеходном переходе, какой-то мотоциклист.

– Хм, ладно, спасибо, что сообщила. Может, сегодня в кафе сходим?

– Я… буду рада, – волнительно ответила Марина.

– Вот и отлично. Давай в пять в «Гранде».

– Хорошо. Я приду.

Далее послышались гудки завершения вызова.

Полицейский сел в свою рабочую машину, с которой ему завтра придется попрощаться, и поехал к проклятому учреждению. Инна, разозлившись, что ей не получится проследить за копом, пошла дерганным шагом домой, достав из куртки смартфон и открыв переписку группы в «ВОнлайне». Там творилось что-то необычайное: все трындели об очередном вывозе скорой для Насти. Девушка решила направиться обратно, как и защитник правопорядка, в университет, тем более ее колено уже прошло: не сильно-то оно и повредилось.

…Через пять минут Молотов подъезжает к вузу. Следом за ним – какой-то полицейский автомобиль. Он останавливается, и из него выходит сам Алексей Анатольевич, что, безусловно, удивило Юрия Степановича: «С каких это пор шеф разъезжает по местам преступлений?» Участковый пошел навстречу подполковнику. Подойдя, он поприветствовал его вопросом:

– О, Алексей Анатольич, какими судьбами? Что вы здесь делаете, хочется спросить?

– Этот вопрос я хочу переадресовать вам. Что вы́ здесь делаете? Ваши полномочия сняты, – ответил начальник.

– Здрасте! – усмехнулся майор. – Я покидаю пост завтра. А сегодня я бы хотел разобраться, кто отравил несчастную Анастасию.

– Кто отравил? – удивленно сказал шеф. – А ты еще, Юрка, не знаешь? Не передали, значит. А, ну да! В общем, мы нарушителя уже задержали. Им оказался некий Богдан Хмельницкий Валерьевич. Знаете такого?

– А то, как ж не знать! Но мне он показался добрым, отзывчивым парнем… И, по-моему, они с Настей были милой парой.

– Ничего не хочу знать!

– Но в смысле?!

Дьяков достал из заднего кармана какие-то две бумажонки:

– Вот две путевки: для тебя и Маринки в Египет на две недели. Полетите, отдохнете, вспомните былое. Вы же как раз встречу на сегодня запланировали?

– Д-да, но откуда…

– Неважно, – резко ответил шеф. – На, держи путевки. Не благодари. Вылет завтра в половину девятого утра в Питер, а там с Питера улетите и в Египет с отправлением, по-моему, в одиннадцать.

– Ох, спасибо, конечно, Алексей Анатольевич, вы очень добры… А как же расследование?

– Какое расследование? – подполковник посмотрел на собеседника с лживым непониманием. – Оно закрыто. Убийца – Хмельницкий. Он пытался убить Давыдову, а до этого отравил и расколол черепа этих… Тюрина и Толешк… Топешко.

– Вы в этом уверенны?

– Абсолютно. Вещдоки про отправленные конфеты имеются.

– Я про убийство.

– И там мы все докажем, не переживай. Это не твоя забота. У тебя целый месячный отпуск, половину которого ты проведешь со своей истинной второй половинкой на море. Не это ли прекрасно?

– Да, Алексей Анатольевич, вы правы.

– Я всегда прав. И не вздумай лезть в то, куда тебя не просили!

Молотов смутился, но с улыбкой ответил:

– Да хорошо, Алексей Анатольевич. Еще раз спасибо. До свидания. Увидимся через две недели.

– Удачи! – с долей хитрости попрощался Дьяков вслед.

Удовлетворенный майор развернулся и пошел к машине -автомобиль необходимо вернуть в участок.

…Три часа дня. Пары окончены. Но Настя с Матвеем и Марией не спешили домой. Они остановились во дворе какого-то дома, неприметно разместившись на одной из лавок, точнее, Маша с Мотей сидели, а Настя стояла рядом.

– Насть, по-моему, ты уже слишком далеко зашла, – сказал Домиров.

– Что ты имеешь в виду? По-твоему, я еще и виновата, что Богдан меня хотел убить?! – чуть ли не плача высказалась Давыдова.

– Да нет, конечно же. Но это же не он убил Макса с Саней, ведь так? – с долей возмущения спросил Матвей.

– Я уж теперь не знаю! Этот Хмельницкий мне таким хорошим казался!… Правильно мне говорили: все мужики – козлы!

– Не, ты мне тут не наговаривай! И я у тебя другое спросил.

– Его же не было на нашей вписке, – вмешалась в разговор Лорина.

– Не было, но, возможно, он подстерегал мальчишек у подъезда. Ушли покурить и не вернулись! Сами знаете, часто отходила в другую комнату, поэтому не знаю вообще, что могло произойти – мне с моей болезнью нужно перерывы делать от этой всей громкой музыки и диско-шаров, танцев, алкоголя…

– И что дальше? Зачем Боде нужно было убивать их? Да, они были, конечно, придурками, но в глубине души оставались нормальными пацанами. Я ж с ними не зря в игрушки рубился! Они умеют мыслить и работать в команде!

– Так, может быть, потому что они были все-таки в реальной жизни придурками?! – предположила Анастасия.

…Ина и Егор тем временем шли по парку, который находился неподалеку от их учебного заведения. Неожиданно к ним решил подойти Кирилл:

– С ума сойти! Я никогда б не подумал, что на моей жизни будет что-то подобное! Богдан – убийца? Кто б мог подумать!

– Не то слово! Я вообще офигела, когда это все вскрылось! – высказалась Сорокина.

– Главное, что этого предателя выследили и посадят. Никогда б не мог подумать. Богдан, ну е-мое!

– О, Ин, как твое колено? – спросил Киря, взглянув на ту.

Ему даже стало неловко, что он сразу не обратил внимания на девушку.

– Ой, да норм все. Поболело полчасика и прошло, – ответила она.

– Мда, – продолжил свою речь Фадеев, – а ведь Бодя хорошо общался с Тюриным, тот ему передавал различную инфу про Матвея… Зачем ему надо было…?

– Ага, – ответил Егор, но чуть позже переосмыслил все то, что сказал Киря. – Погоди! Что? Передавал инфу о Матвее? Какую инфу? Зачем? Общался с Максом? Что-о?!

– Ну да. Матвей-то с Максом и Сашей часто рубился во всякие «Страйконтры», рассказывал Максу что-то про себя. А Макс передавал почти все им сказанное Боде. Я даже помню, как Бодя пытался Матвея шантажировать, но что-то не задалось – ему, в итоге, больше досталось.

– Богдан шантажировал Матвея?! Ты не блефуешь? –восклицала Сорокина.

Егор с Иной пребывали в небольшом шоке. Они долго не могли переварить всю ту информацию, которую сейчас нарассказывал Кирилл. Ведь Фадеев хоть и тихий, но удалый – наузнавал столько всего, что даже другим и не снилось. Наконец, Киря выдвинул одну из своих гипотез:

– А что если Богдан откопал и на Настю что-то?

– В смысле? Ну, предположим. И что? – поинтересовалась Инна.

– Как что? И испугался, когда что-то о ней узнал. Возможно, тоже пытался ее шантажировать, да не удалось. И решил в конце концов отравить ее. Не?

– Да ну, бред какой-то, – ответил Егор.

– Или, допустим, его что-то не устроило в ней. А она захотела с ним, ну, не знаю, пожениться, например. И не отвязывалась. И однажды у него созрела злопастная мысль! – предположила девушка.

– Да нет, это глупо, – ответил Кирилл.

– Слушайте, ребят, – заговорил про свои размышления Георгий, – но ведь Насте не нужно было убивать Макса с Сашей! Но ведь незачем ей это делать, правда?

– Ну да, вроде как, незачем, – согласился Кирилл. – А Богдану тогда зачем?

Ребята в ответ ничего не сказали. Они просто продолжали идти погруженными в свои раздумья.

Спустя минуты две, уже наглядевшись друг на друга, студенты подошли к выходу из парка, и устали молчать. Егор решил наконец-таки нарушить это неловкое затишье:

– А ведь у Сашки классный еще мопед был! – разочаровано говорил Лапышев. – Он мне не раз давал на нем прокатываться. Эх, классно было… – и тут юноша смутился, – до определенного момента. Мда, натворил я тогда дел… Гхм! Но Саня выручил! Блин, он все-таки был настоящим другом!

Выслушав Егора, Кирилл тормознул и спросил:

– Так ты общался с Сашей?! А мне говорил…

Сорокина и Лапышев тоже остановились.

– Ой, да ладно тебе! Мне просто нужно было не вызывать на себя подозрение – вот и соврал. Извини, – объяснился тот и отчаянно продолжил поминать умерших: – Эх, жалко ребят!

– Все, ребят! Хватит вспоминать прошлое и горевать! Пора жить дальше! Горю придет время уходить, – решил подбодрить Киря товарищей, но это не особо вышло.

– Да как ты такое можешь говорить? – дрожащим голосом негромко прокричала Сорокина и пошла быстрым шагом вперед, подальше от ребят.

– Ин, ну Ин, – раскаявшись, подзывал к себе Киря девушку, – извини, Ина!

Но та будто не слышала его и продолжала свой шаг.

…Часы проиграли пять часов вечера. Ресторан «Гранд». Атмосфера потрясающая: джазовая музыка, приглушенный свет, стиль старинного заведения. Молотов и Гартман сидят вдвоем за одним столиком.

– Ну что, заказывай, – улыбаясь, сказал майор. – Выбирай, что хочешь… Но в пределах разумного.

– Ах, ладно. А ты совсем не изменился, – просмеялась в ответ Марина.

– Так-то всего две недели прошло, – просмеялся тоже в ответ Молотов.

К столику приходит молодая девушка, официант. С пронзительно добрым взглядом она спросила у Гартман:

– Здравствуйте. Приветствуем вас в нашем ресторане. Что будем заказывать?

– Извините, девушка, пока что не выбрали. Подойдите, пожалуйста, попозже, – вежливо ответила женщина.

– Хорошо, – сказала официантка и ушла к барной стойке.

Пока Гартман выбирала себе блюда и питье в меню, преимущественно смотря на алкогольные напитки, полицейский решил порадовать ее своей хорошей новостью:

– Марин, представляешь, мне дали месячный отпуск и…

– О, классно, – не отрываясь от книжки, перебила та.

– Это еще не все. У меня тут две путевки в Египет, на две недели, на нас двоих.

От такой новости женщина даже сбросила меню на стол.

– Правда? – хотела уточнить она, точно зная, что ответ будет положительным.

– Конечно, – потешаясь, произнес Юрий Степанович.

– Ва-а-ау! – тихо прокричала Гартман. – Классно! А ты и вправду хочешь, чтобы мы поехали вместе?

– Ну, не пропадать же путевкам!

– А откуда они у тебя-то взялись? У тебя что ли были отложенные деньги?

– Были и есть, но не в таком количестве, что ты! – не останавливался потешаться участковый. – Это мне лично Алексей Анатольевич дал. Сказал, мол, чтобы я наконец-таки отдохнул от всех своих дел и хорошенько позагорал.

– Что, серьезно? Тебе это от работы путевки дали? Я бы не сказала, что они такие прям щедрые, учитывая твои зарплаты за прошедший год… А как же расследования об убийстве и отравлении?

– Их закрывают. Преступник найден, им оказался Богдан Хмельницкий.

И тут к столику снова подошла та самая официантка, спрашивая:

– Ну что, выбрали?

На этот раз ответил Юрий Степанович:

– Нет, извините, дайте нам еще минуты три.

– Постарайтесь поскорее выбрать, пожалуйста, – ответила молодая девушка, снова отходя к барной стойке.

– Ну-с, преступник найден, и это главное! – вздыхая, сказала Марина, до сих пор выбирая, что будет на ужин.

Пролистав меню еще раза два, она, неужели, подозвала ту самую официантку:

– Девушка, можете подойти?

Девушка с радостью пошла к столику парочки. К слову сказать, она сегодня работала первый день, и ей нужно хорошо показать себя перед начальством. Девица подошла и трепетно очередной раз спросила:

– Что выбрали?

– Можно, пожалуйста, отбивную из свинины с картофелем по-деревенски и бокал красного вина, – разглядывая дальше меню, проговаривала Гартман.

– А вам что, мужчина? – направила свой взор официантка на Юрия Степановича.

– А мне просто бокал вина, – ответит тот.

Молотов явно о чем-то задумался, уставив свой взгляд на стойку с салфетками, стоящую посередине столика.

– Красного? – захотела уточнить девица, немного растерявшись.

– А? – вышел из транса участковый, не разобрав еще до конца вопрос официантки.

– Вам бокал кра́сного вина? – еще больше переживая, переспросила та.

Майор заметил ее волнение и решил поддержать:

– Вы не переживайте, все хорошо, – успокаивая, говорил он. – Я просто о своем задумался ненадолго. Да, бокал красного вина, пожалуйста.

– Хорошо, – уже спокойно ответила официант. – Давайте уточним заказ: отбивная из свинины и два бокала красного вина?

– И… – хотела дополнить ответ девушки Марина, но та вовремя спохватилась и вспомнила полный заказ женщины:

– Картофель по-деревенски. Да, простите.

– Ничего страшного, – опять успокаивал девушку участковый, – все хорошо.

– Да, все хорошо, – согласилась официантка. – Я пойду?

– Конечно, идите, – ответил Молотов.

Девушка развернулась и пошла опять к барной стойке, только теперь с хорошей новостью – ведь недавно пришедшие гости наконец-таки сделали заказ.

…Тотчас в допросной комнате участка Юрия Степановича шел серьезный разговор Алексея Анатольевича с Богданом Хмельницким, подозреваемом, в отравлении Анастасии и умышленном убийстве Александра и Максима. Несмотря на то что шеф – довольно-таки добрый человек, он бывает на работе очень строгим. А порой даже жестоким…

– Ну так что, молодой человек, раскаиваться будем? – презрительно глядя на Бодю, сказал подполковник.

– В чем рас-с-скаиватся? – волнительно и заикаясь захотел уточнить тот, совершенно не понимая, в чем и почему его хотят обвинить.

– Ха, он тут притворяться решил! – усмехнулся Дьяков.

Еще более строже он перепросил:

– Богдан, раскаиваться начнешь ты или нет?

В ответ было только неловкое молчание юноши, трясущегося от страха. Позже стало понятно, что свое состояние он немного приухудшает.

– Может, лучше сразу чистосердечное напишешь? – настойчиво произнес полицейский.

– Я никого не убивал, – решил в итоге ответить парень. – Что вы мне тут хотите влепить? Какое убийство?! Я ничего подобного не совершал. Я…

– Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. Помни об этом, юноша, – перебил того Алексей Анатольевич. – Еще, к тому же, у нас есть неопровержимые доказательства твоих злых деяний с стрихнином, который ты, по нашим размышлениям, украл из кафедры химии. Представляешь, а ведь твоего препода могут тоже привлечь к ответственности! Ни за что! Просто потому что какой-то негодяй, да что там негодяй, молодой, подрастающий жестокий убийца, решил отравить свою одногруппницу, которую, вроде как, любил, оказывается, – и здесь подполковник заметил у парня шрам: – А что за шрам у твоего правого уха? Небось, это Топешко с Тюриным оборонялись от тебя, когда ты их хотел убить?

Немного разглядев территорию, окружавшего его вокруг, и тем самым порассуждав, допрашиваемый, к неожиданности, сказал:

– Я только пытался отравить Анастасию Давыдову. Но не убил! И я не убивал Александра Топешко и Максима Тюрина. Вы не правы, ваши подсчеты неверны, и вы просто хотите свалить на меня все преступления, дабы не продолжать дальше поиски настоящего убийцы! Вы просто лентяи! Да даже если бы я и убил Топешко с Тюриным, то на кой… мне нужно было это делать?!

– Знаешь, мы толком не установили и твоего мотива отравить Анастасию. Мало ли какие причины! Самое главное для нас – найти преступника. И слинять с законного наказания у тебя не получится. Поэтому рассказывай все, если уже признался в содеянном.

…А к Марине и Юрию тем временем знакомая официантка несет два бокала высокосортного красного вина. Подойдя к их столику, она аккуратно поставила по одному бокалу каждому. Взглянув на Молотова, девушка с небольшой загадкой, словно уже пытавшись несколько раз заговорить на интересующую ее тему, вдруг задала вопрос:

– А вы, случайно, не тот самый участковый майор полиции Юрий Молотов?

Полицейский, пивший в данный момент только что принесенное вино, даже похлебнулся, услышав такой нежданный вопрос. Он здорово насторожился, но ему стало необычайно интересно, о чем хочет узнать официантка и кем она приходится, поэтому ответил положительно:

– Да, так точно.

– Вау, это и правда вы?! – удивилась его ответу девушка.

– Да, я же сказал, Юрий Молотов – это я. Участковый. Майор.

– И вы же расследуете дело о убийстве Топешко и Тюрина?

Здесь защитник правопорядка еще больше насторожился, но он, делая вид, что не беспокоится, выдавил из себя одно слово:

– Да.

И здесь у девушки словно загорелся мозг, переполненный различными мыслями. Марина совершенно не понимала, что происходит, но ей было, судя по выражению лица, страшно занятно. Официантка продолжила:

– Я тогда хочу представиться. Меня зовут Анна. Анна Плотникова. Я знакомая Инны Сорокиной. Мы вместе учились в школе и иногда, как и тогда, так и сейчас, прогуливаемся вместе или просто переписываемся в «ВОнлайне», разговаривая по различным темам.

– Ближе к делу, пожалуйста, – резко сказал Молотов, полностью увлекшийся сей особой.

– Ах, да, извините. Так вот: мне очень заинтересовали эти смерти. А все ж на этой вечеринке произошло! Меня Инка звала, хотела познакомить со своей группой, а я отказалась, сказала, что делов много, хотя, на самом деле, просто побоялась, застеснялась, ну, понимаете… А теперь думаю: слава Богу, что туда не пошла!

– О, так вы знаете, что могло произойти на том вечере? – спросил участковый, находясь в предвкушении ответа Ани.

Она, призадумавшись, дала ему ответ:

– Ну, есть у меня некоторые предположения…

…Богдан в это время, находясь немного не в себе, начал давать показания:

– Ну… Это… Мы все встретились первого сентября…

– Кто «все»? – резко захотел уточнить Дьяков.

– Ну, я, Егор, Настя, Ина и все остальные мои одногруппники, разумеется.

– Продолжай.

Юноша сглотнул и трепетно продолжал свой рассказ:

– Встретились. Познакомились друг с другом. Мы с Настей сразу приглянулись друг другу, ну или почти сразу. В общем, через месяц уже были лучшими друзьями: помогали друг другу, гуляли вместе, разговаривали от том о сем, шутили… Ха. Как-то раз, я помню…

– Гхм-гхм, – нарочно поперхнулся подполковник, давая понять, что ему не интересна следующая информация.

Спустя несколько секунд неловкого затишья обеих сторон, Алексей Анатольевич решил помочь Хмельницкому продолжить беседу:

– Мне эта информация не так важна. Можно ближе к нашему делу?

Юноша с приоткрытым ртом кивнул в знак согласия, уставившись в какую-то точку стола, и вернулся к своим высказываниям:

– Все было хорошо… до той самой вечеринки в ночь на шестнадцатое февраля в честь Сашиного дня рождения. Мне сразу не понравилась идея праздновать его ночью в его квартире.

– Ты утверждаешь, что ребята собирались не просто так, а по празднованию дня рождения Александра Топешко? И что празднование состоялось у него на квартире?

Парень смутился. Вероятно, подумал, то ли он говорит. Но потом осознал, что раскаивается полностью, и что оправдывать он никого больше не собирается.

– Да, так и есть, – твердо ответил он. – Я продолжу?

– Безусловно, – улыбнувшись, ответил шеф.

– На тот вечер я не пошел, потому что… Я уже сказал: мне не понравилась идея устаревания… Как мы все вам-то говорим? – Богдан усмехнулся. – Ха. «Вечеринки»!… И я был прав, как выяснилось позже. Ни к чему доброму эта вписка не привела. Зарезали именинника с его дружком. Вот так незадача. Конечно, Настя никакого подозрения ни у кого, в том числе меня, не вызывала. Какая же из нее убийца? Добрая, тихая, умная девушка. «Вряд ли она на что-то подобное, омерзительно кровавое способна!» – ошибался я. И она всех, как и меня какое-то время, держала на крючке до определенного случая…

…А в «Гранде» Аня Плотникова во всю рассказывала свою необычайную теорию, внушая ее участковому:

– …и этот Богдан, наверняка узнал с помощью бедненькой Настены, когда из подъезда выйдут эти двое. Отравил их своим ядом, кстати, наверное, тем же, что и саму Настю. На всякий черепа разбил. А потом… решил избавится и от нее. Она же, по идее, свидетель преступления… или соучастник… Ой, неважно! Богдан ее в свои темные делишки втянул, и она от этого не раз пострадала. Но, Боже мой, наконец его вычислили! И, надеюсь, что ему впаяют достаточно!

– Очень интересный расска… предположение, – фальшиво ответил на все слова девушки майор. – А тебе как, Марин?

– В смысле? Ты о чем? – с недопонимаем спросила та.

– Тебе понравилось это предположение? – повторил еще раз Молотов, покачивая головой вверх-вниз – это был своеобразный знак, что нужно ответить положительно. Гартман так и ответила:

– А, ну да, – стараясь выглядеть искреннее, произнесла женщина.

Официантка взглянула то на огорченного полицейского, то на его бывшую, которая выглядела так, что ей больше ничего в этой жизни не нужно, и робко спросила:

– Мне можно идти?

– Да, – не выдерживая все те абсурдные домыслы, ответила Марина, опередив на доли секунды Юрия.

Девушка кивнула в знак прощания, развернулась и медленным шагом направилась вдаль, но не к барной стойке, а в какое-то служебное помещение.

– И как ты все это на работе можешь переваривать? – уставши обратилась Гартман к своему бывшему.

– Да как «как»? У меня уже выработался иммунитет, – ответил он с долей сарказма, который женщина сразу заметила. – Ничего, завтра полетим на курорт, отдохнем… Тебе еще нужно успеть собраться, помнишь?

– Ой, да, конечно, помню. Я этим займусь сегодня, ближе к ночи.

– Хорошо. Завтра у нас самолет в Питер в половину девятого. А с Питера в Египет – в одиннадцать…

…В допросной разговоры еще не умолкали. Обдумав показания Хмельницкого, Дьяков его спросил:

– То есть ты утверждаешь, что Анастасия Давыдова сидела с мобильника Александра Топешко в социальной сети «ВОнлайне» и общалась с его родственниками?

– Да, так и было. Я, как только это заметил, сразу заподозрил что-то неладное. Она все оправдывалась и оправдывалась, но я ей не верил. А когда она забыла телефон у меня, уйдя в магазин, я взял просто чисто посмотреть его ненадолго, почитал переписки с ее аккаунта и наткнулся на беседу с нашим деканом, Верой Владимировной. Тогда я все понял. Они работали, скорей всего, в сговоре. Ну, а что я еще мог подумать, когда Вер Владимировна отправила Насте сообщение: «Я обо всем позабочусь… Но позаботься и ты! О тебе… никто не должен узнать… Возможно, я укажу полиции на Хмельницкого.»?