Корона Судьбы

– Береги их, дружище.

С этими словами он проходит через портал и исчезает из вида.

У меня скручивает живот. Когда дедушка в прошлый раз встретился лицом к лицу с Горгомотом, он угодил в плен, и мы едва успели его спасти. Теперь же он ушёл сражаться с Горгомотом в одиночку, и я просто не могу не волноваться за него.

Альфи смотрит на свои электронные часы, а я чувствую, что мой желудок скользит ещё ниже. Через шесть с половиной часов у нас должен состояться семейный ужин. А значит, на карту поставлено будущее не только Девяти Царств, но и нашей дружбы. Как нам победить родителей, если мы заняты спасением Вселенной?

Альфи, похоже, ничуть не обеспокоен. Он прислоняет Меч Расплаты к дивану и смотрит на Адалин.

– Так, – говорит он как бы невзначай. – Значит, ты принцесса?

Адалин хмурится.

– Только не начинай, – говорит она. – В последние дни я только и слышу – принцесса, принцесса, принцесса! И знаешь почему? Всё из-за этой дурацкой короны.

– Потому что она волшебная, верно? – спрашивает Альфи.

Адалин закатывает глаза.

– Я так и знал! – Альфи потрясает кулаком. – Что она умеет делать? Она делает человека непобедимым? Или бессмертным? – Он на миг умолкает, неожиданно разинув рот. – Это что-то типа джинна? Она выполняет три твоих желания? И поэтому ты должна быть принцессой?

– Нет! – усмехается Адалин. – Ничего такого она не делает. Лишь показывает картинки.

– Что за картинки? – спрашиваю я.

– Потрясающие картины беспрецедентных невзгод, – говорит Брюс. – Бессчётные перспективы будущих возможностей. Безграничные панорамы…

– Бессмысленные картинки, – говорит Адалин. – Я видела, как ты поливаешь кактусы, Уэнсдей. И кормишь свою ящерицу. Между прочим, она у тебя просто душка. И Альфи. Я видела, как ты вытаскивал платок из уха учителя.

– Неужели? – удивлённо ахает Альфи. – Ты видела меня в своих картинах?

– Лишь мельком. – Адалин выглядит смущённой. – Не подумай, я не делаю это специально. Просто не могу контролировать эту глупость. Королева говорит, что видения требуют практики, но она занимается ими тысячи лет, и даже она не всегда может видеть, что произойдёт дальше.

– Ты хочешь сказать, что корона может показать будущее? – спрашиваю я. – Как такое вообще возможно?

В глазах Брюса танцуют огоньки.

– В Корону Судьбы вставлен Камень Видения Саранона. Он способен являть своему владельцу видения прошлого, настоящего и будущего. Но корона показывает их лишь тому, кому суждено достичь величия. Отсюда и название.

– Круто, Адалин! – восклицает Альфи.

Но она только хмурится.

– Некоторое время назад, – продолжает Брюс, – Зимней королеве было видение, из которого следовало, что Адалин – долгожданная Летняя принцесса Царства Фейри, которой суждено со временем стать новой Летней королевой. Вот почему нашей дорогой принцессе предначертано величие, и поэтому ей тоже могут приходить видения от короны.

Адалин бросает на Брюса сердитый взгляд.

– Во-первых, я не чьё-то что-то долгожданное. Я – это просто я. – Она наклоняется, глядя Брюсу прямо в глаза. – А во?вторых, если ты ещё раз назовешь меня принцессой, я переверну тебя вверх тормашками и посажу в твой мозг бегонию. Ты меня понял?

Мы с Альфи обмениваемся улыбками. Брюс кашляет и отводит взгляд.

– Давайте без грубостей, – ворчит он, – я всего лишь пытался объяснить, почему корона так важна.

Я задумываюсь над словами Брюса. Камень Видения! Каким образом Горгомот использует способность видеть картины прошлого, настоящего и будущего? Чтобы это понять, не нужно быть астрофизиком. Будь у Горгомота способность предсказывать будущее, мы бы скоро оказались по колено в варенье из морских водорослей и пончиках с колбасой. Не говоря уже о пожизненном порабощении и страданиях. Неудивительно, что дедушка так встревожен.

– Если Камень Видения попадёт в руки Нечистого, – продолжает Брюс, – он с его помощью сможет поработить Девять Царств и подчинить каждого из нас своей воле.

– Это да, плохи дела, – соглашаюсь я. – Но королева зимних фейри – это суперсила, не так ли? Горгомот не сможет её свергнуть.

Брюс шумно вздыхает.

– Нечистый – грозный чародей, и у него несметное полчище гоблинов. Королеве может не хватить сил сопротивляться его напору.

– Но на её стороне дедушка, – говорю я. – С ней ведь всё будет в порядке, верно?

Адалин кивает, но не смотрит мне в глаза.

– Конечно.

М-да, слабое утешение. Но дедушка ушёл, и мы уже ничем не можем ему помочь. Нам ничего не остаётся, кроме как ждать. Мы съедаем наши сэндвичи. Проходят минуты. Я стараюсь сохранять спокойствие, пытаюсь думать о чём-то другом.

– Итак, – говорю я Адалин, – когда ты это узнала?

– О том, что я принцесса? – Адалин вздыхает, перелетает через комнату и садится на край дедушкиного верстака. – Извините, что не сказала вам, – говорит она. – Это просто…

Похоже, она не может подобрать нужные слова, но, кажется, я её понимаю. Люди непременно будут относиться к тебе по-другому, как только узнают, что ты принцесса. Если Адалин хотела, чтобы мы с Альфи узнали её такой, какая она есть на самом деле, а не такой, кем она должна быть, я отлично её понимаю.

– Всё в порядке, – успокаиваю я её.

Она благодарно улыбается.

– Это случилось около года назад, – говорит она. – Я работала в прачечной. Но не за столом приёмки, как сейчас, а там, где кипят события. Ну, вы ведь знаете?

Я киваю и сажусь на диван. Альфи садится рядом со мной.

– И вот однажды мой начальник подлетает ко мне с позеленевшими от волнения ушами и говорит, что кое-кто хочет меня увидеть, – продолжает Адалин. – Оказалось, это была королева.

– Вот это да! – восклицает Альфи.

Адалин кивает.

– Ага? Итак, королева не дала себе труда как-то смягчить эту новость, а просто вывалила её на меня. Сказала: «Послушай, малышка. Ты – Летняя принцесса». А я типа в ответ: «Принцесса? Ваше величество, вы ошиблись, вы спутали меня с какой-то другой фейри».

Адалин спрыгивает с верстака, её лицо становится оживлённым, и она разыгрывает для нас всю сцену.

– Но она типа говорит: «Нет, это правда. Это было в видении. Это твоя судьба».

Глаза Адалин сверкают.