Квантовый сад

Сорок лет назад Экспедиционный Отряд военных кораблей Суб-Сахарского Союза был послан Конгрегацией, государством-покровителем, в дальний поход в глубь пространства, принадлежащего Срединному Царству. Они не вернулись. Предполагали, что отряд Союза был уничтожен. На самом же деле они спрятались.

Они нашли две «червоточины», в древности столкнувшиеся одна с другой, в результате чего структура и работа последних были нарушены. Одна сторона соединенных «червоточин» вела в прошлое, другая – в будущее. Вместо того чтобы отдать машину для путешествий во времени своим покровителям, военные Отряда скрылись в дальнем космосе и стали пытаться найти способ отправлять информацию в прошлое.

В Экспедиционном Отряде нашли этот способ, а затем провели сорок лет в изгнании, создавая новые системы двигателей и вооружения. Они десятикратно ускорили технический прогресс, отправляя результаты исследований назад в прошлое, самим себе. Однако спустя сорок лет оказались у входа в единственную «червоточину», не принадлежащую государству-покровителю, – у Кукольной Оси. Проблема заключалась в том, что Куклы хотели заполучить новые корабли Союза не меньше, чем военные Суб-Сахарского Союза вернуться домой.

Четыре месяца назад, не найдя военных и политических способов решения проблемы, Союз нанял Белизариуса Архону, опытного мошенника, провести Экспедиционный Отряд через Кукольную Ось обманным путем. Три недели назад Белизариусу и Касси с помощью полудюжины других людей удалось это сделать.

Но три недели назад Белизариус физически вошел внутрь принадлежащих Союзу соединенных «червоточин» и путешествовал внутри их немыслимого пространства, выйдя наружу за десять минут до того, как вошел, что позволило ему украсть у Союза врата времени.

В результате прорыва флота Союза через Кукольную Ось Конгрегация потерпела серьезное поражение в бою, также был разнесен в куски космопорт Свободного Города Кукол. Белизариус понимал, что Куклы будут искать его, а вскоре этим займутся и Конгрегаты.

Но он не мог и предположить, что они нанесут ядерный удар по его родному дому. Его сородичи, созерцатели и пацифисты, не обладали его навыками. В произошедшем десять минут назад взрыве был виноват лишь он. Чувство вины в нем было немыслимым, на грани невозможного. Хотя, по сути, сама его реальность была спорной. Белизариус, как и Касси, был создан для квантовой логики, а квантовый мир взаимодействует с макроскопическим миром очень странным образом. Если они смогут двигаться, используя это взаимодействие, то, возможно, смогут спасти Homo quantus.

Белизариус и Касси надели скафандры и прошли через шлюз в грузовой отсек. Отсюда было сложно разглядеть врата времени. Они представляли собой два овала с осями в десять и пятнадцать метров и видимой глубиной в считаные миллиметры. Временами они проявляли свойства твердых объектов, временами – жидких, с характеристиками натяжения и упругости, дающими повод задуматься о прежде неизвестном феномене квантовой гравитации. Для того чтобы соединенные «червоточины» уместились в изогнутом грузовом отсеке «Расчетного риска», врата пришлось согнуть.

Они с Касси шли боком по изогнутому полу грузового отсека катера, чтобы добраться до входа, ведущего в будущее. Над чистейшей поверхностью входа, будто световой туман, висело еле заметное голубое черенковское излучение. Под темной гладью извивались, будто змеи, полосы лилового света – тени иной реальности. Пульсировали пятна неяркого света – гипнотически, неуловимо, непостижимо.

Они оба против вымирания подвида людей. Белизариус не был уверен, сработает ли его идея. Вымирания случались всегда по большому счету. Если Homo quantus действительно исчезнут, кого в этом винить в действительности? Непосредственной причиной явились его ошибки, но эти ошибки сами по себе были заложены в него поколениями предков и работой генетиков, переплетающимися линиями причин и следствий. Возможно, в результате всей этой возни с генами, неудачных попыток и лихорадочного желания развить Homo quantus дальше из хаоса родилось единственное, что могло родиться, – кнопка самоуничтожения на уровне расы, которую он и нажал. Возможно, Homo quantus как расе следовало сначала существовать, а затем исчезнуть, подобно виртуальной частице в квантовой пене пустого пространства-времени. Если только ему и Касси не удастся найти свой путь сквозь хаос и даровать Homo quantus иную судьбу.

Шлем Касси приблизился к его шлему. Сквозь два слоя стекла было несложно разглядеть выражение ее лица. Она тоже беспокоилась.

– У нас есть время, – без тени смеха сказала она, хлопнув его по руке.

– А мне-то что делать? – требовательно спросил Святой Матфей.

– Когда мы войдем во врата времени, ты возвращаешься в укрытие и ждешь нашего сигнала. Долго ждать не придется.

В углу монитора виднелись цифры даты и времени. 13 марта 2515 года, 11.12 по стандартному времени эпсилона Индейца. У Белизариуса участился пульс. Не от страха за свой народ, а от возбуждения. Он ненавидел свои рефлексы.

Касси провалилась в состояние квантовой фуги, логическую нирвану Homo quantus, в которой личность, субъектность и сознание исчезают. Пребывающий в ее теле квантовый интеллект в состоянии воспринимать вероятности и квантовые суперпозиции, не разрушая их. Касси, женщина, владеющая его сердцем, перестала существовать, но там, в очень странном смысле этого слова, она была куда более удовлетворена и цельна, чем пребывая в состоянии личности.

Инь и Ян. Взаимно исключающие. Субъективное и объективное. Личность и объект.

Квантовому интеллекту внутри Касси потребовалась пара секунд, чтобы приготовиться ко входу в ведущие в будущее ворота соединенных «червоточин». В некотором смысле Белизариус завидовал той беззаботной радости, с которой Касси уходила в квантовую фугу. У него самого с фугой были сложные отношения. Инстинкт получения знаний всегда перевешивал инстинкт самосохранения, и когда-нибудь это его убьет.

Он покинул Гаррет в шестнадцать, надеясь выжить. Стал опытным мошенником, с головой погрузившись в лишенную закономерностей экономику человеческой алчности, чтобы избавиться от своей привязанности к закономерностям математическим. Однако его умения в организации мошеннических схем привели к тому, что Суб-Сахарский Союз разыскал его для организации прохода их боевых кораблей через Кукольную Ось. В результате этого он обнаружил врата времени, которые втайне перевозили на одном из кораблей. Математическое и космологическое искушение, мимо которого не был бы в состоянии пройти ни один Homo quantus. Чтобы украсть врата времени, Белизариусу потребовалось пройти через них обратно в прошлое. Однако это не только показало ему гиперпространство с изнаночной стороны.

Переход стал причиной кризиса, изменившего саму его суть. Он уже не был таким же, как Касси и другие Homo quantus, способные пребывать в одном из двух состояний – либо мыслящего существа, наделенного сознанием, либо совокупностью безличных взаимодействующих алгоритмов. Теперь квантовая фуга пребывала внутри его постоянно – в отделенной части его мозга. Личность Белизариуса-мошенника сосуществовала с безличным квантовым интеллектом. Он пока еще не до конца понял, что это для него означает, каким образом будут субъективная личность и объективный интеллект взаимодействовать с миром одновременно. Он даже не знал, насколько это странное сосуществование устойчиво и позволит ли оно ему выжить. В прошлом, чтобы получить доступ к квантовому восприятию, ему было достаточно просто выключить свою личность, так, как это только что сделала Кассандра, заменив субъективный интеллект объективным. Но как ему теперь взаимодействовать с этим объективным интеллектом, постоянно пребывающим внутри его?

«Homo quantus и все, что они изучили, в опасности, – сказал он продолжающему работать в его мозгу квантовому интеллекту. – Нам надо снова путешествовать внутри врат времени, чтобы перенестись на две недели назад. Ориентированием будешь заниматься ты, а объективный интеллект Кассандры сможет зарегистрировать все возможное внутри гиперпространства».

Квантовый интеллект не обладал сознанием, но, подобно компьютерной программе или иному набору алгоритмов, обладал неким набором фундаментальных параметров работы и целей. За счет этого им можно было манипулировать, как и любой сущностью, лишенной сознания. Как и многими, сознанием наделенными. Квантовый интеллект не мог концептуализировать для себя понятие работы в команде или ценности жизней Homo quantus, но оценивал знания, которыми обладают Homo quantus, как некий фактор естественного отбора и выживания в ходе эволюции.

«Приемлемо», – ответил на мысленное обращение Белизариуса квантовый интеллект.

Белизариус оттолкнулся от палубы, и они поплыли над поверхностью врат времени. Второй раз в жизни – и второй раз в жизни он стал пассажиром и наблюдателем, несомым в теле, жизнь которого вверил чему-то чужеродному.

4

С глубокой древности человечество стало создавать храмы, чтобы смягчить для себя удар соприкосновения с загадками Вселенной. Это началось с наскальных рисунков и обсерваторий из мегалитов, продолжилось великими пирамидами и привело к созданию величайших соборов и мечетей. Строители пытались создать зеркало, в котором отразилась бы бесконечность, находящаяся за пределами человеческого понимания. Создать отражения, внушающие благоговейный страх.

Пребывающие в грузовом отсеке «Расчетного риска» врата времени стали собором для недавно родившихся в этом мире Homo quantus, и они (возможно, вполне уместно) чем-то напоминали пещеры с наскальными рисунками. В прошлом две «червоточины» столкнулись и переплелись между собой. Интерференция между их горловинами развернула семь измерений пространства, в нормальном пространстве-времени свернутые так, что их невозможно обнаружить. В одиннадцатимерном пространстве физика работала совершенно иначе.

В первом путешествии через это чуждое и странное пространство Белизариуса спасало то, что он в тот момент не был существом, наделенным сознанием. Большую его часть он был объектом из плоти, которым управлял его безличный квантовый интеллект. На кратком последнем этапе, когда он и объективный интеллект нашли способ сосуществовать одновременно, большая часть восприятия органов чувств шла через квантовый интеллект. Белизариус мог воспринимать лишь то, что видел глазами.

Сейчас он пытался сфокусировать взгляд на зловещих всполохах лилового и светло-голубого света, исходящих из измерений, которые его мозг не мог смоделировать. Перспектива искажалась так, будто между ним и туманным серым пейзажем, покрытым пятнами отдельных цветов, проплывают невидимые линзы. Внутри шлема звучали странные звуки, тело пронизывали фантомные ощущения. Электромагнитные поля барабанили по магнитосомам, заключенным в клетках мышц его рук и ног, создавая смутное ощущение безбрежности многомерного пространства-времени внутри врат, такого, какое глаза просто не в состоянии воспринять. Его пронзило ощущение ничтожности, такое сильное, что даже чувство вины перед Homo quantus сначала ослабло, а затем и вовсе исчезло. Мировые проблемы и даже инстинкт самосохранения развеивались по ветру, дувшему в этом храме космологии.

Самый точный из его органов чувств, магнитный, едва ощущался им. Часть мозга, внутри которого работал безличный квантовый интеллект, перехватывала основной поток информации о магнитных полях. Белизариус воспринимал безграничный мир вокруг лишь мельком, но даже такое восприятие, в процессе сосуществования двух интеллектов, было тем, что создававшие Homo quantus генетики никогда и не думали делать.

Квантовый интеллект выдавал ему навигационную информацию. Белизариус следовал его указаниям, будто программа-водитель беспилотного дрона, посланного за покупками. Шестьсот метров вперед. Полная остановка. Поворот на сорок пять градусов вокруг оси x. Двести метров. Полная остановка. Поворот на девяносто градусов вокруг осей p и m.

Несовпадение осей внутреннего пространства «червоточины» вело к тому, что некоторые пути становились пространственными или временными тупиками, сингулярностями, которые был не в состоянии математически моделировать даже его квантовый интеллект. Сложная топография пространства-времени создавала странные силовые поля, подобные течениям потоков гравитации и электромагнетизма, которые следовало обходить или избегать. Однако, непригодные для того, чтобы путешествовать по ним, эти искажения пространства служили объективом микроскопа, через который Homo quantus видели сложную ткань космического пространства.

Белизариус рискнул и глянул на панель приборов скафандра. Они подключили скафандр Касси к системе его скафандра, и теперь двигатели холодной тяги несли ее тело следом за ним. Температура поднялась до сорока одного градуса. У Белизариуса даже до сорока не дошла. С тех пор как три недели назад он полностью изменился внутри врат времени, его тело пребывало в состоянии постоянной лихорадки с температурой в тридцать восемь и пять. Но сейчас квантовый интеллект работал более интенсивно, обрабатывая невероятные объемы информации, поэтому тепла вырабатывалось больше. Он еще продержится некоторое время, достаточно, чтобы они вышли из врат времени, однако температура Касси начинала становиться опасной.

Белизариус дал команду на инъекцию нейроингибиторов, комплекса молекулярных агонистов, которые обеспечат жесткий выход из фуги. Конечно, Касси доводилось выживать и при более высокой температуре, и дольше по времени, однако они не знают, что потребуется в прошлом, в которое они направляются. А жар может стать помехой.

Касси судорожно вдохнула и начала дышать по-человечески, быстрее и глубже, а не медленно и поверхностно, как делало тело, когда в нем работал квантовый интеллект. И застонала.

– Ты в порядке? – спросил Белизариус.

– Так прекрасно, – в восхищении сказала она. – Столько всего.

– Знаю.

– И больше.

Она говорила с придыханием, перебарывая тошноту после выхода из фуги с высокой температурой. Но, несмотря на безграничное благоговение, как и у Белизариуса, Касси оставалась способна работать дальше.

– Мне надо верифицировать расчеты.

– Мы уже почти прошли, – сказал Белизариус.

– Бел, я не хочу ложноположительных результатов, – с тоской и печалью в голосе сказала Касси.

Генетики, поколение за поколением создававшие Homo quantus, постоянно усиливали в них способности к алгебре, геометрии и распознаванию закономерностей. Homo quantus были способны совершать потрясающие открытия в теоретической области, однако ложноположительные результаты и химерные выводы были им хорошо знакомы.

Что же она такое увидела, что у нее прорвалась эта печаль в голосе?

Белизариус снова выключил двигатели холодной тяги. Они оказались в области гиперпространства, где тьму, будто жилы под кожей, пронизывали полосы ярко-зеленого света. Белизариус и Касси повернулись на девяносто градусов и увидели перед собой линию. По мере того как они поворачивались, линия становилась толще, приобретая текстуру поверхности и туманные очертания. И стала овалом, в котором они узнали одну из горловин врат времени. Темный овал висел на фоне чего-то серого и бесформенного.

– Этот выход должен вести на триста сорок восемь часов назад во времени, – сказал Белизариус. – Готова?

– Ощущение, что я ни к чему не готова, – отстраненно сказала Касси. Ее лихорадочное дыхание, звучащее в наушнике, стало неглубоким. – Но пока что это меня не останавливало.

Они проплыли через ведущую в прошлое горловину врат времени. Ощущения Белизариуса схлынули. Его мир сузился от одиннадцатимерного гиперпространства до обычного, с тремя измерениями пространства и одним – времени. Несмотря на свою натуру Homo quantus, он ощутил изрядное облегчение. Всякий Homo quantus жаждет совершить поклонение в соборе гиперпространства, однако это не тот опыт, которым наслаждаются. Его претерпевают.

Нашлемные фонари осветили грузовой отсек «Расчетного риска» так, будто они оттуда и не уходили, вот только теперь они оказались лицом к внешнему люку, а не к полу. И у них появился вес – треть от привычного. Белизариус взялся рукой в перчатке за поручень. Триста сорок восемь часов назад, в прошлом, «Расчетный риск» находился в грузовом отсеке большого корабля, арендованного у Кукол в Порт-Блэкморе.