Меч и ятаган

Даже детей. Об этом Мария и Нико слышали тысячи раз.

Особенно детей.

Но Мария ни разу не слышала, чтобы они появлялись в этой части острова, где живет так мало людей, а скалы так высоки.

Но какая теперь разница – вот они, корсары, прямо здесь и прямо сейчас.

Один из них помахал рукой людям на корабле. Двое мужчин двинулись в сторону руин.

– Все хорошо, – тихо сказала она младшему брату с напускным спокойствием, чтобы не напугать его, ведь Нико был не таким крепким орешком, как она, а даже у нее внутри все свело от ужаса.

Она понимала, что в любой момент братишка может расплакаться. Ей надо быть сильной ради них обоих.

Они находились в большом внутреннем дворе, заросшем сорняками и окруженном каменной стеной. Со стороны моря в стене было три проема: два оконных и один дверной. Если они успеют пересечь открытое место и добраться до противоположной стороны стены, то смогут спрятаться за обломками колонн, а потом тихо ускользнуть через внутреннюю стену в руины, где полно мест, чтобы спрятаться. Может, им даже удастся вырваться и добежать до дозорной башни, где им поможет Бартоломео. Марии показалось странным, что он до сих пор не забил тревогу, ведь он тоже наверняка видел захватчиков. «Дурак, наверное, спит», – со злостью подумала она.

– Беги обратно к той стене! – скомандовала она брату. – Поторопись, но не шуми! Если будем вести себя тихо, они даже не узнают, что мы тут.

Они поползли задом, до крови обдирая ладони и колени об острые камешки. Нико влез прямо в чертополох, но от страха даже не заметил боли. Он полз, что-то бормоча себе под нос, молясь и ругая себя, что не остался дома заниматься выгребной ямой, как распорядился отец.

– Прости меня, Господи! – захныкал он.

– Бог не хочет, чтобы ты просил у Него прощения! – прошипела Мария. – Он хочет, чтобы ты поторопился!

Они уже почти добрались до той части руин, где был бы шанс спрятаться, но тут в проеме со стороны моря появилась голова в тюрбане. Мария схватила Нико за рубашку и прижала к земле. Они замерли, неподвижные, как сама смерть, пытаясь слиться с землей. Снизу Мария, к своему ужасу, увидела, что они подняли облако пыли, которое клубилось в косо падавших солнечных лучах. Теперь их точно выследят!

Корсар осмотрел двор, чувствуя, что тут кто-то есть, и жестом приказал спутнику вести себя тихо. Стены отбрасывали темные тени на траву и камни, поэтому детей ему было не видно. Тюрбан двигался медленно, взгляд у корсара был мрачный и подозрительный. Склонив голову набок, он внимательно прислушался: ничего, кроме отдаленного плеска волн о скалы далеко внизу. Беззвучно вынув кинжал из ножен, он задумчиво перекладывал его из одной руки в другую и ждал. Лезвие сверкало на солнце, корсар сжимал рукоятку, потом перебрасывал кинжал в другую руку, снова сжимал, никуда не спеша и терпеливо ожидая. Охотники и их будущие жертвы надолго замерли без движения на противоположных концах двора, прислушиваясь к шепоту волн.

Марии казалось, что их может выдать даже слишком громкий стук сердца. Одной рукой она держала за локоть Нико, который дрожал, как испуганный кролик. Она боялась посмотреть на него, даже чтобы успокоить. Боялась повернуть голову. Боялась дышать.

Движение тюрбана остановилось. Взгляд темных глаз устремился прямо на их укрытие. Корсар прищурился, как будто сомневаясь в том, что видит. Марии показалось, что его глаза обжигали ее, будто раскаленные угли. Ей пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы не дернуться.

– Смотри, вон она! – проревел корсар, предупреждая своего спутника, что они тут не одни, и ринулся в проем.

– Бежим! – заорала Мария.

Дети вскочили на ноги и пулей вылетели в проем, из которого шел узкий коридор между древними известняковыми стенами. Мария крепко держала Нико за руку, тащила за собой и помогала подниматься на ноги, когда тот спотыкался.

Они свернули налево, потом направо, снова налево, уходя все глубже и глубже в лабиринт.

За спиной раздавался громкий топот корсаров. Мария добежала до узкого проема в каменной стене, грубо протолкнула туда Нико и последовала за ним. Упав, они сильно ударились и на четвереньках поползли к следующему проему. За много веков коридоры настолько заросли и покрылись грязью, что если раньше тут можно было ходить в полный рост, то сейчас приходилось практически ползти. Мария ударилась головой о дверной косяк, вскрикнула от боли и упала на колени. Нико остановился, чтобы помочь ей встать. Он оглянулся и увидел тюрбан – первый корсар смог пролезть следом за ними. Из глаз мальчика хлынули слезы. Опустившись на пол, он горько зарыдал, не в силах сдвинуться с места. Корсар протиснулся в коридор по пояс, а теперь, громко пыхтя, пытался пролезть и дальше.

Первой пришла в себя Мария.

– Вставай! – крикнула она, и они с Нико снова бросились бежать.

Она знала, что их единственная надежда – добраться до одного из подземных помещений, где можно спрятаться и на какое-то время затаиться. Они ползли на животе, пролезая через разломы, полуразрушенные стены и проемы, затянутые пыльной паутиной. Иногда где-то над ними виднелось небо, иногда они оставались в кромешной темноте под каменными глыбами. В одном из таких мест, почувствовав себя в относительной безопасности, они остановились. Какое-то время не было слышно ни звука, кроме их собственного сбивчивого дыхания, и Марии показалось, что спасение близко, но тут из темноты послышалось приглушенное сопение и тяжелое дыхание. Темнота не означала безопасность. Их преследователи не собирались сдаваться.

Спотыкаясь, брат с сестрой бежали и ползли все дальше и дальше вглубь лабиринта коридоров, до крови обдирая ладони и колени, и уже даже не пытались оставаться незамеченными и вести себя тихо. Найдя ущелье, они устремились вдоль него, залезли под каменную плиту, под которой когда-то был лестничный пролет, скатились по разрушенным ступеням и оказались еще в одном коридоре. Казалось, эти руины бесконечны.

Наконец они попали в место, где раньше никогда не бывали, нащупали в стене проем и вышли в другой зал. Высоко над ними виднелся наполовину обвалившийся потолок. Узкий солнечный луч тускло освещал пространство огромной крипты. В многочисленных нишах можно было разглядеть останки скелетов. Черепа зловеще таращились на детей пустыми темными глазницами, а рты будто бы издевательски посмеивались над их бедственным положением.

Пытаясь понять, можно ли как-то выбраться отсюда, Мария посмотрела на источник света. Она попробовала найти выступы, чтобы залезть наверх, но стена под отверстием в потолке оказалась совершенно гладкой, зацепиться было решительно не за что.

Выхода не было. Они попали в ловушку.

Мария опустилась на пол и быстро заползла в одну из ниш, отталкивая кости предыдущего жильца, чтобы освободить место для себя и брата. Она вжалась в стену, а Нико затолкала в самый дальний угол и закрыла своим телом. Нико все еще сотрясали рыдания, хотя он отчаянно пытался взять себя в руки и, чтобы успокоиться, уткнулся носом в плечо сестры.

Они услышали шаги – к залу приближались корсары, которые о чем-то негромко совещались между собой, видимо не понимая, куда исчезла их добыча. На какое-то время стало тихо, а потом в проломе, откуда только что пришли Мария с Нико, появилась голова. Мужчина тяжело дышал. Нико осторожно приоткрыл один глаз, но, увидев пирата, тут же выпучил глаза и тяжело задышал. Как Мария ни старалась его успокоить, вскоре по крипте разнеслись звуки сдавленных рыданий. Мария крепко прижала его к себе, и тут мужчина прошипел:

– Она тут!

Мария сильнее вжалась в стену, но Нико зарыдал еще громче.

– Она тут! – повторил мавр, который был поменьше ростом, и протиснулся в нишу.

Дети в ужасе задрожали, глядя, как ужасный человек приближается к ним. Они видели белки его глаз под складками тюрбана – блестящие, зловещие, неизбежные. Мавр потянулся к ним, Мария попыталась лягнуть его ногой, но он резко оттолкнул ее и схватил Нико за лодыжку. Тот завопил, но мавр вырвал его из рук сестры, а потом с силой схватил за ногу и ее. «Он может переломать мне кости», – подумала Мария.

Пыхтя от усилий, корсар с трудом потащил своих пленников по пыльному полу в сторону входа. Там, с другой стороны, его ожидал спутник, готовый помочь. Нико обмяк от страха, а вот Мария пиналась и вырывалась изо всех сил. Она схватила подвернувшуюся под руку кость и начала колотить ею мавра, но места, чтобы хорошо размахнуться, не было, поэтому у нее ничего не вышло. Мавр прижал Нико к полу и попытался ударить Марию. Первый раз он промахнулся, а вот второй удар попал прямо в цель и выбил девочке зуб. Оправившись от шока, она пришла в бешенство и яростно накинулась на обидчика. Отбросив кость, она расцарапала ему щеку и попыталась выцарапать глаза. Когда мавр снова набросился на нее, она впилась в его руку зубами и тут же ощутила во рту вкус крови. Враг зарычал от ярости и схватил ее за шею. Пальцы быстро нашли нужную точку, и Мария чуть не потеряла сознание от боли. Застонав, она перестала сопротивляться, и дальше он тащил ее за собой, держа за шею. Уже совсем скоро они оказались в залитой солнцем нише. Все трое тяжело дышали и были покрыты грязью, потом и кровью. Мавр осмотрел руку в том месте, где его укусила Мария: рваный полумесяц от зубов и ошметки кожи. Марии удалось прокусить ему руку до мышцы. В ярости он схватил ее сильнее, и в этот момент Нико вырвался и попытался убежать, но другой корсар, выше ростом и шире в плечах, поймал Нико за воротник. Мужчины потащили юных пленников на край развалин, довольные уловом, хотя добыча и оказала достойное сопротивление. За таких резвых детишек на рынке рабов можно было выручить неплохие деньжата.

На подходе к скалам Нико начал кричать и вырываться, но корсар крепко держал его. Он с легкостью поднял мальчика, закинул его на плечо, словно мешок, и стал осторожно спускаться к берегу. Увидев, что они идут к морю, Мария поняла, что ее шансы выбраться или помочь Нико тают с каждой секундой. Забившись в руках мавра, она попыталась дотянуться до висевшего у нее на поясе ножа, но корсар ухватил ее покрепче и закинул на плечи – голова болталась слева, ноги – справа. Он расхохотался оттого, что такой маленький ребенок сопротивляется, словно дикая кошка. Он принял ее за мальчика и полез рукой между ног, чтобы схватить сорванца за яйца и утихомирить, но тут же понял, что это девчонка, и от изумления на секунду ослабил хватку. Мария не упустила момент и выхватила нож. Сверкнуло лезвие, когда она изо всех сил ткнула им в обидчика, пытаясь вспороть ему живот – она видела, что рыбаки так разделывают тунца, – но ей не хватило сил, и она лишь сильно оцарапала ему грудь. Рубаха мавра тут же пропиталась кровью, он завопил от боли и бешенства, инстинктивно схватился за рану левой рукой и на секунду отпустил Марию. Сжав зубы, она нанесла еще один удар, на этот раз целясь в горло, но корсар успел закрыться рукой, и острие ножа ударилось о кость. Мария от неожиданности выронила нож, но удар оказался достаточно сильным, чтобы пират снова закричал и выпустил ее из рук. Она скатилась по его спине, приземлилась на четвереньки, быстро вскочила на ноги и бросилась бежать.

Корсар вытащил нож из руки, отбросил его в сторону, рванулся было за ней, но она оказалась быстрее. К тому моменту, когда он залез за ней на вершину скалы, Мария уже была в чистом поле, на полпути к руинам. Он знал, что может поймать ее. Большими, уверенными шагами он быстро сокращал разделявшее их расстояние; казалось, еще немного – и он схватит ее, но тут Мария кинулась к дверному проему и исчезла в руинах.

В этот момент раздался свисток боцмана – сигнал, что воду доставили на борт и галиот готов к отплытию. Мавр выругался. Он знал, что Али-ага не станет его ждать, и если он немедленно не вернется на корабль, то его просто бросят в этой навозной яме. Мальчишка – то есть девчонка! – того не стоил. Потирая раны от ножа и куда более болезненный укус, мавр развернулся и поспешил обратно. В том месте, где скалы разрезало ущелье, он увидел вереницу рабов, несущих воду. «Еще немного – и корабль отплывет», – подумал он и начал спускаться к берегу.

Как только корсар скрылся за скалами, Мария выскочила из своего убежища и подбежала к краю. Мавр был прямо под ней, осторожно спускался по крутому склону. Еще ниже по склону, на полпути к берегу она увидела Нико, все еще висевшего на плече у второго пирата. В отчаяния она закричала:

– Нико!

– Мария-я-я-я-я! – заревел в ответ брат; корсары обернулись, взглянули на нее, но продолжили спускаться. – Мария, помоги мне! – рыдал Нико.

Она в отчаянии огляделась по сторонам, схватила камень побольше, дотащила его до края и сбросила вниз. Мария понимала, что может попасть в Нико, но нерешительностью она никогда не страдала; к тому же лучше убить Нико, пытаясь его спасти, чем убить его собственным бездействием. Камень не долетел до корсаров и ударился о скалу рядом с головой того мавра, от которого ей удалось улизнуть. Тот огрызнулся, но не остановился. Мария бросилась от края, нашла еще один камень, потяжелее. Поднять она его не смогла, но кое-как докатила до края скалы, а потом, застонав от напряжения, все-таки подняла его. Мавр обернулся на ее крик, и камень ударил его прямо в лицо. Он беззвучно упал спиной вперед, перевернулся в воздухе и разбился о скалы у самой кромки воды. Мария заорала от ярости. Она вовсе не собиралась попусту тратить камень на этого пирата, ей же надо было помочь Нико!

Нико снова заплакал в отчаянии, и звук его рыданий эхом разносился по всему ущелью. Он колотил ручонками по спине корсара, тщетно пытаясь вырваться и слезть с его плеча, а тот изо всех сил старался удержать равновесие и не упасть. Мария подкатила к краю еще один камень, поменьше, и швырнула в корсара, но попала в скалу рядом с его головой, и камень разлетелся на кусочки. Мужчина поскользнулся, чуть не упал и выпустил из рук Нико, который едва не сорвался, но успел схватить пирата за пояс. Медленными, осторожными движениями корсар закинул его обратно на плечо и продолжил спуск. Мария увидела, что промахнулась, и тут же послала вдогонку еще один камень, а потом еще. Один из солдат на корме галиота посмотрел на скалы и, догадавшись, что происходит, вскинул аркебузу и выстрелил в крошечную фигурку наверху. Пуля попала в скалу совсем рядом с ногами Марии. Несмотря на опасность, она не остановилась. Она была бесстрашной и слепо шла к своей цели.

Наконец-то один из камней попал похитителю Нико прямо в голову. Он снова ослабил хватку, Нико соскользнул с плеча, цепляясь за мужчину одной рукой, а другой отчаянно шаря в поисках опоры. Мальчик сполз по ноге корсара, упал на землю, вскрикнул, но тут же встал на ноги и завертел головой, глядя по сторонам. Быстро выбрав тропинку, он начал карабкаться подальше от корсара, который позабыл о пленнике, пытаясь не свалиться сам. Мария смотрела на Нико, как будто ее взгляд мог придать ему ускорение. Он хорошо умел лазить по скалам, к тому же был куда легче алжирца.

– Вот, Нико! – крикнула она, торопя его. – Спокойно, спокойно, – повторила она, набрала еще камней и продолжила бросать.

Освободившись от ноши, корсар наконец преодолел последние пятнадцать футов до низа ущелья. Взглянув сначала наверх, на Нико, а потом на корабль, он прикинул, сколько у него есть времени, затем залез чуть повыше, встал прямо под Нико, вытащил пистоль и наставил его на мальчика, который прилип к скале, словно муха. Корсар что-то крикнул Нико, и Марии стало ясно, что с такого расстояния тот не промахнется.

Нико, плача, цеплялся за скалу, не в силах сдвинуться с места. Пальцы свело судорогой, и он понимал, что долго ему не удержаться.

– Мария! – закричал он. – Мария, что мне делать?

Мария упала на колени. Она смертельно устала и уже больше не могла поднять камни потяжелее. Лицо было залито кровью, одна рука занемела, но она упорно продолжала бросать один камень за другим, однако они не долетали вниз, и корсар не обращал внимания на ее тщетные попытки.

– Мария! – снова крикнул Нико, давясь рыданиями. – Мария! Помоги!