Надежда узника

Я уже пожалел о своей несдержанности. На одно только ожерелье ушло бы двухмесячное жалование. Но на что еще мне тратить деньги?

– Это для меня сущая ерунда, – мужественно заявил я и повел Анни на улицу к электромобилю.

Через пару часов на фоне ее светлого атласного платьица сияло и переливалось темно-красное ожерелье. Мы вернулись в квартиру, и тут моя радость погасла. Разлука так близка!

– Подожди минуту, – сказала Анни и шмыгнула в спальню.

Я сидел несчастный, подавленный, представляя себе, как я возненавижу это квартиру, когда некому станет утешить меня. Наверно, придется переселиться в казарму.

– Никки, пожалуйста, помоги мне, – позвала Анни.

– Не закрывается сумка, лапочка? – спросил я, вставая с кресла. – Может быть, купить сумку побольше? – Я вошел в спальню и встал как вкопанный.

Кроме рубинового ожерелья, красиво сверкающего в вечернем свете, на ней ничего не было.

– Никки, покажи мне, как отстегивается ожерелье, – попросила она.

Я подошел сзади, коснулся драгоценности. Анни повернулась ко мне, жарко прильнула, нежная, женственная, беззащитная. Наши губы встретились. Я поспешно сбросил с себя одежду, и мы бросились в постель.

Вечер незаметно превратился в ночь. Мы уже лежали без сил, когда зазвонил телефон.

– Капитан Сифорт? – послышалось из трубки. – Говорит лейтенант Эйфертс. Мне удалось уговорить адмирала Де Марне принять вас на несколько минут. Приходите утром в десять часов.

– Хорошо. – Я положил трубку.

– Что случилось? – сонным голосом спросила Анни.

– Адмирал наконец согласился меня принять. Завтра. Я отвезу тебя на космодром и отправлюсь в Адмиралтейство.

– Я рада, что ты все-таки добился этой встречи.

– Я тоже.

Анни всхлипнула. Я нежно обнял ее, пытаясь как-то утешить. Что я мог сделать? Ничего. Разлука была неизбежной. На планете Окраина Анни будет работать на фабрике, производящей всякую всячину для молодой развивающейся колонии. Конечно, мы будем переписываться. Не знаю как Анни, а я буду ей писать, по крайней мере какое-то время. А потом наши письма станут приходить все реже и реже…

Возможно, что с Божьей помощью я сумею забыть ее.

Утром я позвонил в госпиталь. Алекс все еще был в коме. Его шансы на выздоровление таяли с каждым днем.

Одевшись, я пил на кухне кофе, хмуро перечитывал на экране блокнота свой доклад, давно посланный адмиралу. Анни уложила в красивую новую сумку последние вещи.

Где-то вверху на орбитальной станции ее ждал «Конкорд». Я тянул время до последнего, но всему есть предел. Опаздывать было нельзя. Пришлось идти.

Мы проехали на электромобиле мимо космодрома и остановились у Адмиралтейства. На космодроме, расположенном неподалеку, уже началась посадка на шаттл. Через полтора часа он причалит к орбитальной станции.

– Анни, знаешь…

– Ник, – улыбнулась Анни, – не надо прощаться, а то я опять разревусь.

– Мне будет очень, очень не хватать тебя, – прохрипел я.

– Нам было хорошо вместе. – В ее глазах все-таки блеснули слезы, когда она взяла сумки. – Пока, Ник. Береги себя. – Не оглядываясь, она пошла к шаттлу. Я смотрел ей вслед, пока не потерял из виду.

Я поднялся по ступенькам, вошел в Адмиралтейство.

– Я уже доложил адмиралу о вашем прибытии, сэр. Он примет вас через несколько минут, – сказал лейтенант Эйфертс.

На часах было без пяти десять. Я сел, рассеянно начал листать электронный журнал на столике. Вдруг меня озарило. Я вскочил как ужаленный.

– Что случилось, сэр? – всполошился лейтенант Эйфертс.

– Передайте адмиралу мои извинения. Чрезвычайные обстоятельства вынуждают меня задержаться.

– Что? – вытаращился Эйфертс.

Но я уже несся сломя голову прочь. Двойные двери, крыльцо, тротуар, космодром.

Люк шаттла закрылся на моих глазах. Не сбавляя скорости, я отчаянно замахал руками. Люк открылся, я влетел внутрь. Черт возьми! Шаттл был двухэтажным. Где же Анни?

– Вы опоздали, вес пассажиров уже занесен в компьютер, – проинформировала меня женщина-пилот.

– Я не лечу, – выпалил я и заорал на весь салон:

– Анни!

– Капитан, мы отправляемся ровно через две минуты.

– Мне надо меньше, – отмахнулся я.

– Люк необходимо закрыть!

– Да, мадам. Анни!

Наконец, с одного из кресел поднялась Анни. Глаза ее округлились от страха:

– Что случилось? Алекс?

Я кашлянул, мучительно подбирая слова. Хорошо еще, что пилот умолкла. Анни в тревоге теребила ожерелье. Наконец я выпалил:

– Анни! Выходи за меня замуж!

– Замуж?

– Пожалуйста! Останься со мной!

Она закусила губу, отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезы.

– Никки, ты уверен? Я могу быть женой капитана?