Снег на кедрах

– Понял, – сказал помощник. – Спасибо, что предупредили.

Они вошли и молча перевернули тело: Абель толкал с одной стороны, а Гораций, перегнувшись, – с другой.

Потом Абеля рвало над раковиной. Когда вошел Арт, Абель уголком платка вытирал рот.

– Ну что еще? – спросил шериф.

Абель в ответ показал пальцем на труп Карла Хайнэ.

– Опять блеванул, – объяснил он шерифу.

Арт глянул на лицо Карла, вывернутое наизнанку, как очищенный апельсин, глянул на кровавую пену у подбородка, похожую на крем для бритья, и отвернулся.

– Вот и я тоже, – сказал Абель. – Не могу видеть такое, прямо нутро выворачивает.

– Да я и не виню тебя, – ответил шериф. – Господи, ну надо же!

Однако стоял и смотрел, как Гораций в хирургическом халате методично работает ножовочной пилой, как вынимает свод черепа и кладет рядом с покойником.

– Это называется dura mater[11 - Твердая мозговая оболочка (лат.).], – пояснил Гораций, указывая скальпелем. – Вот эта оболочка… прямо под черепом… Dura mater.

Гораций взялся за голову покойника и с усилием, так как шейные связки уж очень затвердели, повернул влево.

– Подойди-ка сюда, Арт, – позвал он шерифа.

Шериф хотя и понимал, что нужно подойти, однако даже не двинулся. Конечно, подумал Гораций, сам он за время работы уяснил для себя, что иногда неприятных моментов просто не избежать. Тогда лучше действовать быстро и без колебаний; именно так Гораций и взял себе за правило поступать. Но шерифу от природы свойственно было колебаться. Он попросту не находил в себе решимости подойти и посмотреть на Карла Хайнэ с отогнутой кожей.

Гораций понимал, что шерифу не хочется разглядывать внутренности черепа Карла Хайнэ. Он уже видел Арта таким – как тот жует жвачку, морщится, трет губы большим пальцем и задумчиво щурит глаза.

– Дело-то минутное, Арт, – убеждал его Гораций. – Ты только глянь. Это важно, иначе я бы не просил.

Гораций показал на кровяной тромб в твердой мозговой оболочке и на рваную рану, в которую виднелся мозг.

– Удар был сильным, Арт. Нанесли чем-то плоским. Мне это напоминает конец приклада, видал на войне. Как в кэндо, японцы мастера были по этой части.

– Кэндо? – переспросил Арт.

– Фехтование на мечах, – пояснил Гораций. – Их с самого детства учат убивать мечом.

– Мерзость какая, – скривился шериф.

– Отвернись, – предупредил Гораций. – Я сейчас сделаю надрез. Хочу, чтобы ты глянул на кое-что еще.

Шериф медленно повернулся спиной.

– Да ты весь бледный, – сказал он Абелю. – Может, присядешь?

– Нет, я в порядке, – ответил Абель.

Он стоял с платком в руке и глядел в раковину, наваливаясь на нее всем телом.

Гораций показал шерифу три обломка черепа, застрявшие в тканях мозга.

– Он умер от этого? – спросил Арт.

– Трудно сказать, – ответил Гораций. – Может, получил удар по голове, свалился за борт и утонул. А может, ударился головой уже после того, как утонул. Или в воде, но еще живым. Наверняка не знаю.

– А можно выяснить?

– Может, и можно.

– Когда?

– Придется вскрыть грудную клетку. Посмотреть сердце и легкие. Хотя даже это может не помочь.

– В смысле вскрытие грудной клетки?

– Именно.

– А предположения? – спросил шериф.

– Предположения? – повторил Гораций. – Да какие угодно, Арт. Случиться могло все, абсолютно все. Мог быть сердечный приступ, и он оказался за бортом. Мог случиться инсульт. А может, выпил лишнего. Но сейчас меня интересует одно: когда он получил удар, до или после падения в воду. Потому что, судя по пене, – тут он указал на пену скальпелем, – в воде Карл еще дышал. Дышал, когда оказался в воде. Так что пока предположение следующее: он утонул. А травма черепа тому только способствовала. Может, ударился о клюз, такое возможно. Работал с сетью, зацепился пряжкой и оказался за бортом. Все это я прямо сейчас занесу в отчет. Но наверняка еще ничего не известно. Вот посмотрю сердце, легкие, тогда и видно будет. Глядишь, все еще переменится.

Арт стоял, потирая губу, и смотрел на Горация, часто моргая.

– А этот удар по голове… Ну… этот удар… странный, правда?

Гораций кивнул:

– Есть немного.

– А может случиться так, что его ударили? – спросил шериф. – Есть такое предположение?

– Что, вообразил себя Шерлоком Холмсом? – усмехнулся Гораций. – Сыщиком?

– Да нет… Шерлока Холмса здесь нет, зато есть Карл с проломленным черепом.

– Что верно, то верно, – согласился Гораций. – С этим не поспоришь.

Потом – и об этом Гораций еще вспомнит во время суда над Миямото Кабуо, об этих своих словах, хотя и умолчит о них во время дачи свидетельских показаний, – он сказал Арту, что если бы он, Гораций, вообразил себя Шерлоком Холмсом, то первым делом начал бы поиски японца с окровавленным прикладом, точнее, японца, бьющего правой рукой.

Глава 6

Гораций потер родимое пятно на лбу и посмотрел в окно на падающий снег. Теперь валил настоящий снегопад; снег падал беззвучно, хотя между чердачных балок завывал ветер. «Мои трубы, – подумал Гораций. – Ведь замерзнут же».

Нельс снова поднялся; он завел большие пальцы за ремни подтяжек и здоровым глазом заметил, что судья как будто дремлет, поддерживая тяжелую голову ладонью, – так он просидел все то время, пока Гораций давал показания. Нельс знал, что судья слушает: за утомленным видом скрывалась энергичная работа ума. Судья имел обыкновение размышлять в полудреме.

Нельс, превозмогая артрит в бедрах и коленях, прошел к месту дачи свидетельских показаний.