Петля разума

– Когда Кирану только исполнился год, скончалась моя супруга и его бабушка – Марта. Мне до сих пор тяжело с этим смириться, но, пожалуй, не буду вас грузить этими мыслями. Тем временем, Киран рос, его шаги становились все увереннее, а слова более четкими и понятными. Мы часто играли с ним, гуляли, я водил его с собой на охоту, рыбалку. Он стал для меня ближе и роднее, чем даже был мой сын. Благодаря ему я меньше страдал от потери своей жены. В один момент… простите… – он отвернулся, быстро вытер глаза платком.

– Простите меня, не знаю, может возраст берет свое, но мне сложно без слез вспоминать это.

– Мне очень жаль, я вижу, какую боль доставляют вам эти воспоминания. Вы уверены, хотите рассказать все до конца? Мы можем остановиться в любой момент.

– Нет, мне нужно высказаться. Мне нужно отпустить все это. Вы меня простите, что заставляю вас все это слушать.

– Успокойтесь, вы не заставляете меня. Я буду очень рада, если это хоть сколько-то поможет зажить вашим ранам.

– Спасибо вам. И вот, в один момент, он выбежал на улицу поиграть, ему тогда было четыре года, уже можно сказать пять, там оставалось буквально пара недель. Район у нас был безопасный, поэтому я не придал этому особого значения, к тому же, выбегал он не в первый раз. Да и Киран еще ни разу не заставил меня переживать по этому поводу. Я занимался своими делами на кухне, выглянул в окно, и, убедившись, что он носится с Армстронгом по лужайке, отправился на задний двор; надо было привести кое какие вещи в порядок. Когда я был занят, я имел привычку полностью сосредотачиваться на деле, поэтому лишь спустя час-другой, вернувшись в реальность, я понял, что во дворе слишком тихо. Стараясь отгонять растущее внутри беспокойство по этому поводу, я как можно скорее добрался через дом на лужайку, осмотрелся, и, убедившись, что по близости его нигде нет, уже не на шутку запаниковал. Словно стена между безумием и разумностью, в голове стояла фраза «все хорошо». Однако не прошло и пяти минут, как я бегал вокруг дома и вдоль дороги, и меня понемногу начало парализовывать чувство одиночества и глубокой тоски. Я просто сел посреди дороги, не имея сил больше ни на что, и тихо зарыдал. Я понимал, что еще есть возможность его найти, что, быть может, он просто куда-то далеко отошел, но что-то мне подсказывало, что прощаемся мы с Кираном навсегда. Я не успел заметить, как вдруг сзади подошла моя соседка, с удивленным лицом посмотрела на меня и предложила помощь. Я ей все рассказал, вместе мы вызвали полицию, заполнили все как следует, и принялись ждать. Никаких зацепок, абсолютно ничего, будто нечто просто поглотило его и увезло в какой-нибудь любой другой мир. Они не нашли ничего. Они не нашли Кирана. Вот я и остался один. Впрочем, я привык терять близких себе людей, знаете Мия, как бы мы не любили жизнь, нашей любви к ней мы обязаны присутствию близких нам людей рядом. И чем меньше их становится – тем меньше становимся и мы в этой самой жизни. Они словно забирают часть нашей души, сердца, оставляя нам пустые бесчувственные тела. Я думал, как было бы хорошо, если бы я умер вместо них, но знаешь, тогда ведь страдать пришлось бы им, и после данного прозрения, я понял, что эта жертва стоит того, чтобы ее принять. Остается лишь надеяться, что они вместе в более лучшем мире, чем тот, где все меньше и меньше остается места для чувства, на котором этот мир и держится – то есть любви.

– Да, у меня просто нет слов. Ваша история, простите, мне не хватает ни слов, ни мастерства, чтобы передать вам свои эмоции. Мне очень жаль, что все так сложилось.

– Все хорошо, дитя. Ох, прошу прощения, я стольким обременил вас, что позволил себе забыть представиться – звать меня Абрахам.

– Мне очень приятно познакомиться, Абрахам. Меня зовут Мия.

– О, Мия. Не часто встретишь это имя среди нынешней молодежи. Ваши родители, должно быть, назвали вас в честь кого-то.

– Возможно, но я была слишком маленькой, когда их не стало, и не успела узнать.

– Ох, простите.

– Все хорошо. Вам не нужно извиняться. Думаю, что мне повезло больше, чем многим. Просто наверно лучше, когда это происходит в возрасте, в котором ты еще ничего толком не понимаешь. Намного тяжелее прощаться с человеком, привязавшись к нему. Ладно, покажете человечка?

– Точно, я и забыл, зачем мы вообще здесь собрались, – улыбнулся Абрахам.

– Думаю, стоит рассказать, что единственное оставшееся после Кирана на той лужайке, это и был Армстронг. У него их было два: одного он любил носить в своем маленьком рюкзачке, а второго в руках. Один так и остался с ним, где бы он сейчас не находился. А цену такую высокую я поставил специально, чтобы определить того, кому он действительно нужен. Да и если быть честным, я до последнего надеялся, что в один день Киран прочтет это объявление и придет купить его, сколь наивной бы эта мысль не была. И тяжело прощаться с ним, но пока я этого не сделаю, я останусь навсегда жить в прошлом, – сказал Абрахам, зачем-то при этом опустив взгляд на выпирающую из кармана прозрачную упаковку с капсулами, изумрудного цвета…

– Вы собираетесь уезжать? – спросила Мия, увидев объявление о продаже дома. Абрахам, проследив за взглядом Мии понял, откуда она сделала этот вывод.

– Вы про это? Да, мне здесь все напоминает о них. Если стены, впитавшие в себя воспоминания о Марте, мне еще удалось закрасить, создав новые с Кираном, то боюсь, сейчас я бессилен. Реальность тут стала для меня словно лестницей в события прошлых лет. Думаю, что этот шаг, который, пожалуй, будет последним в моей жизни, станет для меня хоть немного освобождающим от всех этих душевных терзаний. Кстати, я ведь так и не договорил, Армстронга я отдам вам бесплатно, как и планировал изначально. В деньгах я не нуждался, но нуждался в вас, в вашем понимании, в сердце, что впустит в себя эту историю и запомнит ее. Теперь я уже не чувствую себя таким одиноким, непонятым. Спасибо вам большое, если бы вы только знали, как сильно вы повлияли на мою судьбу, просто дав понять, что есть еще на этом свете люди, в которых остался гореть огонь.

– Ух ты. Я, честно сказать, немного ошеломлена. Это вам спасибо, что открылись мне и перестали держать все это в себе. Сколько смелости нужно иметь, чтобы вот так излить душу девушке, которую видите впервые. Даже не знаю, смогла бы я поступить так же.

– Знаете, Мия. Наш мир настолько полон парадоксов, что порой первый встречный заслуживает большего доверия, чем самый близкий для вас человек. Хотя бы тем, что ему просто нет до вас и до ваших тайн дела. Такому человеку нет смысла использовать это против вас, распространять, судить вас.

– Кажется, я понимаю, о чем вы, – на лице Мии застряло одновременно и удивление, и некоторое удовольствие от внезапного открытия для себя такой простой, и одновременно такой глубокой, истины. Она просто обожала парадоксы и философию, и порой испытывала нечеловеческое удовольствие от подобных мудростей.

– С вами все в порядке? – спросил Абрахам, буквально выдернув Мию из какого-то, только ей известного, состояния, быть может, даже измерения.

– Да-да, я просто задумалась над вашими словами. Знаете, в них много мудрости, Абрахам. Простите, если это будет бестактным, однако, чем вы занимались еще до пенсии?

– Ох, дите, это были славные годы преподавания в местном колледже философии и социальной психологии. Сколько сил и эмоций я оставил в этом здании, с ума можно сойти. Я ведь, сначала сам там отучился, и Бог весть как меня туда понесло еще и преподавателем работать, – рассмеялся старик.

– Однако, думаю, совру, если скажу, что я сожалею. Я отдавался весь целиком этим наукам, и смею считать, что достойно прошел свой путь. Дети, которые прошли все курсы под моим руководством в конечном итоге превращались из маленьких сосунков, простите за выражение, во взрослых ребят, понимающих, если не саму жизнь полностью, то хотя бы на чем она стоит. А сейчас посмотришь на крупные города, стыдно становится. Ох, кажется, я забылся, простите, уже начинаю жаловаться на все, как моя соседка Николь, – улыбаясь, вновь потянулся за сигаретой Абрахам.

– Да уж, повезло вашим студентам. Мне было очень приятно с вами беседовать Абрахам. Однако, мне нужно еще успеть на обратный поезд. Сегодня особый день и хотелось бы не опоздать, сами понимаете.

– О, извините, что вторгаюсь в вашу личную жизнь, но позвольте спросить – это день рождения сына?

– Нет, что вы. Моего будущего мужа, – улыбнулась Мия.

– Хаха, у вас очень добрый жених, – сдерживая смех, ответил Абрахам.

– Это точно. Ладно, я побежала, с радостью осталась бы еще, но сами понимаете, – улыбнулась Мия, глядя старику в глаза.

– Да, счастливо. Рад был знакомству!

– И я была рада знакомству с вами, – ответила Мия, оглядываясь и постепенно отдаляясь от старика, который так и остался стоять, опираясь одной рукой об столб, а другой – наслаждаясь сигаретой.

– Черт, – подумала Мия, спустя несколько минут после прощания – а Армстронга то я забыла.

Быстро, почти бегом, Мия направилась вновь в сторону старика, который как раз уже подходил к входу в свой дом.

– Мистер Абрахам. Мистер Абрахам, постойте!

Старик оглянулся и понял, в чем дело.

– О, кажется, вы забыли то, за чем приезжали. Да и я конечно молодец, взял и сам забыл. Вот, держите, – протянул ей коробку с игрушкой Абрахам.

Она взяла в руки коробку, с названием бренда серого цвета посередине. Немного повертев ее, решилась открыть и увидела саму куклу, завернутую в пленку. Кукла не отличалась сильно дизайном от других таких же, но что-то волшебное и притягательное было в этой игрушке. Лишь теперь, держа ее в руках, она поняла, что провернула это все не зря. Немного воодушевившись покупкой, она поспешила отдать ее стоимость. Старик запротестовал, будто она предложила ему взять в руки раскаленный кусок металла. В конечном итоге, Мия сдалась, и, сказав напоследок немного добрых слов, поторопилась попрощаться.

Со странными чувствами она шла в сторону вокзала, совсем не такими, которые она испытывала, еще когда только шла сюда. Раздумывала о покупке, о Рике, который наверняка сейчас сидит за столиком и занимается своей рутинной работой, о которой она толком еще ничего не знает, кроме того, что она связана с программированием. Ей стало немного стыдно от мысли, что она даже ни разу не интересовалась, чем конкретно он занимается.

«Не думает ли он, что мне это не интересно? Но если у него возникло такое предположение, он окажется прав, потому что она у него совсем не заботливая. Могла бы хоть раз поинтересоваться, что я сегодня и сделаю» – решила она для себя. Выключившись из монолога в голове, Мия решила приостановиться на секунду и начала осматриваться. Вокруг все куда-то стремятся. Мужчина увлеченно разговаривает по телефону, на другой стороне, почти у тротуара сидит бродяга и с каждым прохожим теряет веру в щедрость человечества. Только что мимо нее прошла парочка, совсем как они с Риком, и завернула в какое-то заведение. Подойдя ближе Мия обнаружила, что это довольно уютная кафешка. При одном только, еле доносящемся запахе омлета, вспомнила, как сильно она успела проголодаться, и немедля вступила за порог. Кафе представляло собой довольно современное, небольшое помещение, обставленное мягкой кожаной мебелью салатового цвета, что приятно сочеталось с белыми столами и зелеными стенами. Она решила занять место возле окна, и почувствовала облегчение, буквально упав на мягкий диван. Сняла с себя пальто, аккуратно положила его на маленькое кресло справа от себя, и стала дожидаться, пока к ней подойдет официант. Долго ждать не пришлось – в ее сторону двигалась молодая девушка, судя по возрасту, возможно, подрабатывающая студентка колледжа, не исключено, что того самого, где когда-то преподавал Абрахам.

– Добрый день, вижу, вы у нас впервые? – начала разговор девушка и протянула меню. – Могу я вам посоветовать наше сегодняшнее куриное жаркое к обеду, или грибной суп?

– Аа, так, давайте я сначала посмотрю меню. Подождете пару минут, пока я пробегусь взглядом по нему?

– Да, конечно. Кстати, можете обращаться на «ты», если вам так удобней.

– Хорошо. Когда я стояла у входа, отсюда доносился очень аппетитный запах яичницы, он есть в меню?

– Да, вот он, – указала она пальцем на яичницу с беконом. – Советую к нему кофе, потому что он у нас просто отменный.

– Думаю, глупо отказываться от такого предложения, – улыбнулась Мия официантке.

– Ладно, погодите пару минут, и я вернусь уже с едой на подносе.

– Окей, кстати, я чувствую, как старею на несколько лет каждый раз, как ты обращаешься ко мне на «вы».

– Хорошо, я это исправлю по отношению к тебе, – улыбнулась официантка, и направилась в другое помещение.

Это был просто шикарный омлет. Насладившись им сполна, Мия расплатилась, при этом еще и оставила немного чаевых милой официантке, и, надев пальто, вышла наружу. За то время, что она сидела в кафе, погода немного переменилась: заморосил холодный дождик. Ей не хотелось оставаться под ним ни единой секунды, и она чуть ли не бежала в сторону вокзала, попутно лавируя на узком тротуаре между редкими прохожими.

Оставалось еще минут пятнадцать до обратного рейса, когда она добралась до вокзала, но ей хотелось провести в этом городе больше времени, нежели позволяли ей обстоятельства. Было что-то привлекательное в этом небольшом, до боли обычном, месте. Однако сегодняшний день был не самый подходящий, чтобы побыть здесь еще хотя бы одну дополнительную минуту. Поэтому взяв кофе, Мия уселась по удобнее на скамье в полупустом зале, и снова достала из сумочки коробку. Повертев ею вновь, поборов желание вытащить Армстронга на волю, она убрала ее обратно в сумку и принялась ждать. Уже почти стемнело на улице, когда она была дома и принялась накрывать стол. По дороге обратно она успела прикупить вкусностей: это был, конечно, праздничный торт, дорогое шампанское, кое-что из готовой еды, ибо приготовить она никак не успевала, несколько бутылок пива и чипсов, чтобы удобно упасть на диван и закончить день просмотром их любимого фильма, который показывали еще в приюте. Всего несколько минут, и он будет здесь. Закончив с приготовлениями, Мия символично выключила свет, уселась на диван и принялась ждать, глядя на входную дверь. Звонить она ему принципиально не стала, дабы не испортить момент. Да и не поздравляла его еще за сегодня. Вновь погрузилась в раздумья, что он наверняка и не подозревает, где она сегодня была, как провела свой день. Наверно думает, что она весь день была на курсах, ведь ему неоткуда было знать, что та специально за день договорилась в учебном заведении о своем отсутствии. Затем решила предугадать его удивление, когда он обнаружит открытую дверь и выключенный свет по всему дому. Взглянула на часы, половина седьмого, вроде бы уже должен был прийти, скорее всего, задержали на работе, ведь у него была привычка сразу после работы идти к самому близкому ему человеку, то есть к ней. Начала думать о дальнейших планах. Она еще толком не выбрала, чем будет заниматься после курсов. Хотела попробовать себя в должности психолога, но также видела себя помощником юриста. Не то чтобы у нее был талант, нет, но она четко знала, что трудолюбие и желание позволяет достигать любых высот. Чуть ли не каждый день сравнивала плюсы и минусы каждой деятельности, но так и не получалось склонить чашу весов в чью-либо сторону. Вновь вспомнила про подарок, что забыла купить праздничную ленту. Слегка расстроилась, но голову посетила великолепная, как ей показалось, идея. Выглянув на улицу и не увидев нигде его силуэт, достала из шкафчика со столовыми принадлежностями маленький ножик и принялась аккуратно выгравировать его инициалы. Р.К. Рик Кайлар – так расшифровывались эти маленькие, еще не полностью запечатленные на предплечье Армстронга, будто татуировка, буквы. Кайлар не являлась его настоящей фамилией, ибо родителей своих он не знал. Его нашла на своем крыльце подруга Оливии. Испугавшись, и не зная, что делать с малышом, сразу же набрала Оливию. Та, еще спросонья, не веря своим ушам, набрала такси и уже через десять минут стояла на крыльце дома, не решаясь позвонить. Она имела опыт в обращении с детьми, но все равно страх перед неизвестностью парализовал ее.