Облачный атлас

Луиза заставляет себя говорить спокойно и не обращать внимания на насмешливое предубеждение Джейкса.

– Он написал доклад о типе реактора, разработанного для второго энергоблока, – «ГИДРА». Планы на третий блок ждут одобрения Федеральной энергетической комиссии. Когда они будут одобрены, Приморская корпорация может получить лицензию на поставки как внутри страны, так и за рубежом. Одни только правительственные контракты дадут десятки и десятки миллионов долларов ежегодно. Роль Сиксмита заключалась в том, чтобы дать проекту свою санкцию, но он не прочел сценарий и указал на фатальные ошибки конструкции. В свою очередь, Приморская корпорация похоронила доклад и отрицает его существование.

– А что сделал твой доктор Сиксмит?

– Он готовился выступить публично. – Луиза хлопнула рукой по газете. – Вот чего стоила ему правда.

Джейкс протыкает колышущийся купол желтка ломтиком обжаренного хлеба.

– Ты, э-э, знаешь, что скажет Грелш?

– «Неоспоримые улики», – говорит Луиза тоном врача, выносящего диагноз. – Слушай, Джейкс, не скажешь ли Грелшу… просто скажи, что мне надо кое-куда поехать.

20

Управляющий отеля «Бон вояж» с утра пребывает в дурном настроении.

– Нет, вы не можете увидеть его номер! Все следы инцидента удалил специалист по чистке ковров. Которому, добавлю, нам пришлось заплатить из собственного кармана! И вообще, к какому разряду вампиров вы принадлежите? Вы репортерша? Охотница за привидениями? Романистка?

– Я, – Луиза Рей содрогается от неизвестно откуда идущих рыданий, – его племянница, Меган Сиксмит.

Некая матриархиня с каменным выражением лица заключает плачущую Луизу в объятия, прижимая ее к своему гороподобному бюсту. Случайные свидетели бросают на управляющего уничтожающие взгляды. Тот бледнеет и пытается возместить ущерб:

– Пожалуйста, пройдемте в заднюю комнату, я дам вам…

– Стакан воды! – отрубает матриархиня, отбивая в сторону его руку.

– Венди! Воды! Пожалуйста, вот сюда, почему бы вам…

– Во имя человеколюбия, стул! – Матриархиня поддерживает Луизу в затемненной боковой комнате конторы.

– Венди! Стул! Немедленно!

Союзница Луизы стискивает руки.

– Давай, милая, давай, облегчи свою душу, я слушаю. Меня зовут Дженис, я из Эсфигменоу, штат Юта, и вот мой рассказ. Когда мне было столько, сколько теперь тебе, я была одна в доме и спускалась по ступенькам из детской моей дочери, и там на площадке лестницы стояла моя мать. «Ступай посмотри, как там ребенок», – сказала она. Я объяснила матери, что проверяла минуту назад, что девочка крепко спит. Голос у матери стал ледяным. «Не спорь со мной, юная леди, ступай и посмотри, как там ребенок, немедленно!» Звучит безумно, но лишь тогда я вспомнила, что мать моя умерла в предыдущий День благодарения. Но я бросилась наверх и увидела, что моя дочь задыхается: шнур от полога обернулся вокруг ее шеи. Тридцать секунд, и все было бы кончено. Ну, теперь понимаешь?

Луиза смаргивает с глаз слезы.

– Понимаешь, милая? Они отдаляются, но не уходят насовсем.

Возвращается запыхавшийся управляющий с коробкой для обуви в руках.

– Боюсь, комната вашего дядюшки занята, но горничная нашла вот эти письма – они были вложены в Библию. На конвертах – его имя. Естественно, я собирался переправить их вашей семье, но, поскольку вы здесь…

Он вручает ей стопку из девяти побуревших от времени конвертов, на каждом из которых повторяется адрес: «Для передачи Руфусу Сиксмиту, эсквайру, Колледж Кая, Кембридж, Англия». На одном из них совсем свежее пятно от пакетика с чаем. Все они сильно помяты и торопливо разглажены.

– Благодарю вас, – говорит Луиза, сначала едва слышно, но затем тверже. – Дядя Руфус очень дорожил своей перепиской, и теперь это все, что мне осталось от него на память. Я больше не отниму у вас ни минуты. Простите, что я так расстроилась и не сумела с собой совладать.

Облегчение управляющего более чем ощутимо.

– Вы очень необычная личность, Меган, – заверяет Луизу Дженис из Эсфигменоу, штат Юта, когда они прощаются в вестибюле отеля.

– Вы тоже очень необычная личность, Дженис, – отвечает Луиза и возвращается на парковочный уровень, проходя в десяти ярдах от ячейки номер 909.

21

Не прошло и минуты, как Луиза Рей вернулась в редакцию «Подзорной трубы», а Дом Грелш уже ревет, перекрывая болтовню в отделе новостей:

– Мисс Рей!

Джерри Нуссбаум и Рональд Джейкс отрывают взгляды от своих столов, глядят на Луизу, потом друг на друга и отчетливо произносят:

– Ой!

Луиза кладет письма Фробишера в ящик стола, запирает его и идет в кабинет Грелша.

– Дом, прости, что я не смогла присутствовать на планерке, я…

– Избавь меня от этих женских отговорок. Закрой дверь.

– У меня нет привычки прибегать к отговоркам.

– А привычка присутствовать на планерках у тебя есть? Тебе за это платят.

– Мне также платят за отслеживание своих материалов.

– Стало бы, ты бросилась на место преступления? Не нашла ли ты улик, ускользнувших от копов? Может быть, послание кровью, на кафеле? «Это сделал Альберто Гримальди»?

– Неоспоримые улики только в том случае неоспоримы, когда ты надорвешь себе спину, до них докапываясь. Мне сказал это один редактор по имени Дом Грелш.

Грелш пристально на нее смотрит.

– У меня есть нить, Дом.

– У тебя есть нить.

«Я не могу раздавить тебя логикой и не могу тебя одурачить, я могу лишь зацепить твое любопытство».

– Я звонила в участок, где занимаются делом Сиксмита.

– Нет никакого дела! Это было самоубийство! Если только речь не идет о Мерилин Монро, то самоубийства тиражей не увеличивают. Слишком унылая тема.

– Выслушай меня. Зачем Сиксмит купил билет на самолет, если в тот же день собирался пустить себе пулю в висок?

Грелш разводит руками, показывая размер своего неверия в то, что он вообще участвует в этом разговоре.

– Внезапное решение.